Саша Ино - Нежность. Том 1

За ним я разглядел остальных аристократов, правда Чивори и еще парочки среди них не было.

Я кивнул головой.

Дворяне ввалились в комнату, теребя подолами разноцветных балахонов зыбкое спокойствие моего убежища.

— Что вас привело, благочестивые? — я всегда соблюдаю вежливость.

— Обострение в проблемных землях… — не удивляет меня Нару.

— Плантагенет — спорная территория пучин веков, — изрекаю я, выпуская кольца густого конопляного дыма, — И что теперь?

— Дети старого глупца Людвига подросли, — крякает Нару, по привычке начиная с конца, — Теперь они готовятся занять его место. Орошая поля кровью архатейцев, заявляют о себе в громогласности.

— Ближе к делу, — перебиваю я.

— Сигизмунд, Тау и Карл, три брата, три вождя армии Эф, под охраной белого лебедя — защитника рода Биа-Хатериев, громят наши твердыни.

— В смысле? Наступают что ли? — перебиваю я.

— Да. Форты Жабы и Крысы заняты воинами Эф. Кайман еще держится, форт находится в удалении от линии фронта.

— Эй! — я вскакиваю, — Это же почти граница с центральным Архатеем. Это даже не спорная земля…

Нару разводит руками, моргая слезящимися глазами.

— И вы мне сообщаете об этом только сейчас…

— Мы, думали Повелитель, как и его отец, неусыпно наблюдает за боями, смотря в хрустальный шар, и молит духов о защите воинов Архатея.

Черт.

Я же знал, что что-то забыл…

— Заткнись, — бросаю я, испепеляя дворянина взглядом, — Я не отец. Я не могу воевать, посмотрите на меня. У меня нет и половины отцовской физической мощи. Так что за войной следите сами, а я… Я что-нибудь придумаю. Дети подросли, говорите? Так устрою им архатейский секатор, и подрежу их сорную поросль.

— Хотелось бы, но лебедь…

— Плевать, я не собираюсь плести мощные ударные заклинания. Хорошо бы просто познакомиться с врагом… для начала.

— В смысле? — дворяне удивленно вертят головами и таращат глаза.

— В прямом, хочу знать, кого уничтожу.

— Значит? Молодой Правитель хочет переговоры?

— Вроде того, — я ухмыляюсь, — Внесите хрустальный шар.

Через секунду новый голем приносит мое маленькое приспособление. Я накладываю руки на гладкую поверхность шара, и скоро в прозрачной бездне начинают различаться отчетливые фигуры моих врагов.

Кристалл звезд тихо зазвенел. В просторной белой зале все встрепенулись, кто-то усиленно пытался выйти на связь с правителями Эф.

— Кто бы это мог быть, Отец? — спросил младший принц Биа-Хатерий, Карл, обращаясь к седому старцу на троне, который сжимал в руках резной посох под цвет его белоснежных одежд. Голубой камень на тиаре старика тихо отозвался поблескиванием.

— Враги? — серые глаза Карла округлились.

— Как раз, когда Тау наступает на Тараканы, — усмехнулся Сигизмунд, старший из сыновей короля Людвига. Он родился хромым, поэтому, будучи старшим, не был наследником, зато сохранил трезвомыслие и остроту языка, став придворным советником и стратегом. Сигизмунд стоял рядом с отцом, кутаясь в светло-голубую накидку под цвет его глаз, едва различимых из-под россыпи серебристых волос.

— Просят помилование! — обрадовался Карл.

— Нет, — прошипел Людвиг, отреагировавши, наконец, на происходящее, — Шакаленок даже под пытками не признает поражения, такой же, как и его отец упертый и гордый.

— Отец, ответим? — спросил Сигизмунд.

— Да, послушаем лай безродного щенка, — отозвался король, и ударил посохом об пол.

В воздухе поплыла картина.

С серебряной стены, окруженный облаками сиреневого сияния, на эфийцев смотрел их заклятый враг, молодой правитель Архатея.

Людвиг поморщился.

Он всей своей военной душой не выносил род черных колдунов с их пронзительными зелеными глазами, которыми в особенности отличался Касандер Милиотар, сын столь ненавистного всем эфийцами Металла. Яркие изумруды глаз мальчишки сочетались с черной пустотой агатов брошенных на косы и в середину ромба, центрового элемента обруча повелителей Архатея, украшающего лоб Касандера. Его глаза с вызовом и превосходством испепеляли противников.

Но сам вражеский правитель по меркам эфийцев был тщедушен, носил сиреневый балахон лишь подчеркивающий его незрелость и к тому же, у колдуна была странная прическа. Две косы спускались с боков головы, доходя до пояса, а пышный высокий хвост из струящихся черных волос возвышался на макушке, спадая волнами на парчу подушек, где так величественно восседал Касандер.

Все выражение лица мальчишки было пронизано надменностью и подчеркнутой холодностью. Его капризно изогнутый рот, буквально насмехался уголками губ над благородной династией Биа-Хатерий.

Касандер задумчиво опирался щекой на красивые длинные пальцы, а зеленое кольцо — знак силы Милиотар, ядовито поблескивало на его указательном персте. Оно напоминало Людвигу обо всех злодеяниях рода Касандера, творимых под защитой и покровительством этого вредоносного амулета.

— Что тебе надо Милиотар? — неучтиво кинул пожилой король.

— Вам, — перебил Касандер, — По этикету с главами государств принято обращаться на «Вы».

— Ты такой же дутый глава, как и все твое государство с момента прихода проходимца отца к власти, — хрипло протянул Людвиг.

— Как не стыдно, — Касандер надменно улыбнулся, — Такой седой муж и так не умеет сдерживать чувств. Вас, владыка Людвиг, это не красит.

— Владыка?! Что ж, это правильное обращение. Привыкай к нему, ибо скоро ты приклонишься перед нашим домом, — ехидно заявил Сигизмунд.

Глаза Касандера зло блеснули, но он выдержал спокойный тон беседы.

— Я думал, ваш отец сам может говорить. Но оказывается, он настолько стар, что калека вещает устами живого, но дряхлого пассионария.

Сигизмунд дернулся в бессильной злобе, но остановился под победным взглядом Касандера.

— У тебя было предложение? Формулируй скорее, пока Тараканы не взяты, — холодно бросил Людвиг.

— Тараканы… Уже… — прошептали губы Касандера, и его щека невольно дернулась. Новость оказалась неожиданной.

— Да, мы вынесли вашу великую армию на линию границы Архатея, — злорадно подметил Сигизмунд, — Тау несокрушим в своей безудержности.

— Тау… Где он? — глаза Касандера пылали гневом, грозясь взорваться как болотный метан.

— На поле боя, конечно же. Он же в отличие от некоторых не просиживает парчу у себя в замке, — хмыкнул Карл.

Касандер сжал свои худые пальцы в кулак.

— Я предлагаю перемирие и переговоры, — тихо произнес он.

— Совсем туго?! Сочувствую, твой отец оставил тебе разоренную армию, — улыбнулся Людвиг, уже отпраздновавший в душе победу, — Нам нет смысла с тобой говорить пока ты не поцелуешь носы наших ботинок и не отдашь ключи от родового замка Милиотар.