Саша Ино - Нежность. Том 1

Все же я очень устал от однообразных лиц моего дворянства и пустодушия големов. Свежие лица спасительны для меня, как ветер с далеких снежных вершин, пленивших Архатей горным могуществом камня.

Биа-Хатерии.

Они мои злейшие враги, готовые разорвать мое бедное тело на части, а я жду их как праздник, как долгожданную радость…

Наверное, прав Юнгс, здесь среди метана и пустоты, рядом с големами и бессердечными дворянами, только притворяющимися преданными товарищами, я застываю как воск, превращаясь в блеклую картинку, сотканную плакучими ивами и хохотом ночного пересмешника. Имя мне пустота…

Как оптимистично!

— Мой повелитель, — пискнул очередной голем, вторгаясь в мои покои уже заполненные непрошенным дворянством.

— Что? — устало спросил я.

— Истер пришла, — голем опасливо покосился на меня. Знает, что я только что укокошил его товарища.

Дворяне бурно реагируют на новость, начиная радостно перешептываться. Слава танцующего голема давно облетела весь Архатей, но я не могу назвать Истер своим лучшим творением. Она обычная.

— Позвольте мы пойдем? — старик Нару как всегда тактичен.

— Можете остаться, я же знаю, как вас возбуждает мой подвижный голем, — ответил я, бросая своим слугам сочную кость под названием «расположение короля». Мой отец частенько прибегал к подобной политике.

Хотя за всеми его пьяными посиделками и разговорами о жизни скрывалась печаль одинокого старого человека. По крайней мере, надев его корону, я стал именно так считать.

Вошла рыжая, как лиса Истер и, вильнув пышным бедром, лукаво блеснула на сборище дворян зелеными глазами. С точки зрения банальных канонов красоты, она была превосходна.

Я старался.

Выплетал ее из терпкости меда и сладости утренней росы с полей Архатея. Ее грудь я вырастил из диких дынь южного склона, а кожу позаимствовал у мягких персиков королевского сада. Улыбке я придал капельку томности дворянских термальных источников и ослепительности рассветного солнца. Добавив метан и кровь крысиного короля, я запустил ее глиняное сердце.

Но все равно, красота голема не грела. Она была мертвой.

Зазвучали тревожные сердечным терзанием струны ситара, и рыжая Истер начала извиваться змеей, поражая воображение нечеловеческой пластикой.

Я поморщился.

Было что-то пошлое и искусственное в прелести ее танца. То ли Истер не попадала в такт мелодии, то ли мелодия была живее самой танцовщицы.

Я огляделся.

Дворяне выпучили глаза и усиленно пускали слюни, желая мертвую красавицу. Они были ничуть не живее голема. Ум и острота мыслей испарились из их седых голов, уступая место животной похоти. Печальное зрелище.

Я встал со своего места и направился к двери, Истер, изгибаясь всем телом в податливой страсти мелодии, не переставала наблюдать за мной.

Она боялась моего гнева.

Что ж пускай…

— Ты не попадаешь в мелодию, — походя бросил я и вышел.

Решил не отравлять праздник своим дворянам, пускай возбуждаются и фантазируют. Мне же хотелось свежего воздуха архатейской ночи. Но сегодня как назло по земле стелился густой туман метановых испарений. Болота не позволяли забыть о своей близости к замку. Я был подавлен и утомлен.

Вереница всадников тянулась по линии горизонта, уходя далеко на восток. В руках людей горделиво раскачивались белоснежные знамена с рисунком белого лебедя. Отряд эфийцев покидал родные просторы, а вместе с ним свой замок оставили два принца.

— Жаль Сигизмунд с нами не поехал, — протянул Карл, всматриваясь во мрак южной ночи, которая с быстротой ветра окутала землю.

— Он нужен отцу, — незамедлительно ответил Тау, — Да и тяжелы для него столь длительные переезды.

— Не повезло братцу с его недугом. Так многого лишен.

— Все относительно. Он прекрасный стратег…и прекрасно себя чувствует на своем месте.

— Да, ты прав! Но ведь он не сможет с нами посмеяться над этим червяком Касандером. Было бы весело всем вместе совершить поход.

— Касандер… Какое странное имя, — хмыкнул Тау.

— Ты бы его прическу видел! — воскликнул Карл.

— Что?

— Косички…

— А, ну у Металла тоже коса была. Это народный изврат дворян Архатея.

— Ха, у старого короля она была жиденькой, как хвост крысы и болталась где-то сзади.

— Он вообще был крысой!

— Чумной, — Карл довольно улыбнулся.

— Хуже, — Тау пришпорил коня, вздрогнувшего от пересечения границы Леса Забвения.

Тау и Карл с дружиной верных людей медленно вторгались в земли болотистого Архатея, стана их древнего и заклятого врага, колдовского клана Милиотар. Но сегодня не с мечом шли славные воины Эф, а с миром, ведомые белым лебедем и приглашением короля Касандера. Хотя, конечно, мечи для спокойствия они с собой все же прихватили.

— Вот и сынок у Металла такой же противный, — продолжал развивать свои мысли Карл, не отставая от брата, — Ты бы его видел.

— Еще увижу, мать его!

Тау поморщился.

— Такой мелкий…

— В смысле доходяга?

— Да. Металл хоть воином был, а этот… Мальчишка лет 18, хотя чего это я… Мне же 18, но я его крупнее и выше!

— У тебя наследственность хорошая, а у него болезнь выродка.

— Точно, в 22 выглядеть на 18 — позорное зрелище.

— Он сам позорный гад, сколько крови эфийцев на его ручонках! Оборвал бы.

— Много, — кивнул Карл, — Веришь в перемирие?

— Нет, нисколько, — Тау уверенно покачал головой, — От Милиотар не стоит ждать добра, очередная хитрость.

— Я тоже так думаю…

— Не бойся, — Тау похлопал брата по спине, — Плевать на магию колдуна. Пусть хоть порвется от усилий меня сглазить, ничего у него не выйдет. Плевать я на него хотел. Я еду посмотреть на големов.

— Это зомби?

— Типа того, живые ткани, созданные с помощью магии и оживленные заклинанием. Говорят в них нет душ.

— Ужасно!!! Милиотар примеряют на себя корону бога!

— Да. Но хоть Касандер не изгаляется с формами големов, а то его отец был знатным изувером. Я видел как-то одного мертвого голема — чудовище. Один глаз над запавшей в голову ноздрей, рот с заячьей губой, из которой торчат два ряда мелких и острых зубов. Кривой позвоночник и оболочка из розовой кожи с россыпью капилляров. Отвратительная картина.

— Фууу, — протянул Карл и поежился.

— Да, полное «фу», как и все, чего касались Милиотар.

— И с чего они решили, что Плантагенет принадлежит им?

— Долгая история, — зевнул Тау.

— Я знаю, все началось, когда отец был одного возраста с Сигизмундом…

— Со мной! Металл возглавил свой род, когда отцу было 25…

— Ну, да, перепутал. И сразу война?

— Почти. Металл еще будучи просто дворянином постоянно поднимал вопросы территорий Архатея. Когда-то на месте Плантагенет стояли непролазные болота, и местность никому не была нужна. Прабабушка отца, великая белая фея, решила осушить болота из чувства прекрасного, а потом мы из благих побуждений отдали территорию беженцам из Архатея…