Саша Ино - Нежность. Том 1

— Я не спрашиваю, — отзываюсь я и беру Касандера в охапку. Несу его до телеги, на которой я приехал в Архатей.

Я принял решение. Я не стану убийцей, наоборот, мое поведение справедливо. Пусть его судят по законам божьим и людским, я же вершителем правосудия быть отказываюсь.

Он грубо кидает меня на дно повозки, удар отзывается глухим стуком жестких досок. Мой Тау меня пощадил, он не захотел моей крови…

Улыбаюсь, наблюдая за его мощной спиной. Боль разливается по телу, вытекая кровью из раны и вырываясь глухим кашлем. Но я терплю, как привык.

Тау, мой первый и единственный возлюбленный, хочет унизить меня судилищем в стане заклятых врагов. Пускай! Я уже не правитель, я отрекаюсь, потому что не достоин трона. Но ради Тау я стерплю унижение и насмешки. Пусть судят и мучают в темных подземельях замка Биа-Хатерии. Желание Тау для меня закон, потому что любовь моя все прощает и кидает в жертву самое дорогое, лишь бы возлюбленный стал счастлив.

— Ты не захотел меня убивать, — произношу я, поворачивая к нему голову, — Видишь, цепи работают…

— Не болтай вздор, — грубо обрывает меня принц, — Ты будешь трофеем. Расправившись с Милиотар, мы установим новый справедливый порядок. Твоя казнь ознаменует нашу победу.

— Как скажешь… Тогда возьми мое кольцо, — я с трудом умудряюсь стянуть с себя пылающий тревогой амулет и протянуть Тау. Не дотягиваюсь, и амулет отскакивает от меня по доскам.

— Зачем мне эта гадость? — Тау хмурит брови.

— Как символ победы над Милиотар, — шепчу я, отплевываясь от крови, — Отдашь Еве.

— Еве? — с интересом переспрашивает Тау, подбирая кольцо.

— Да, думаю, вы будите вместе…

— Предсказание?

— Вроде того, — неожиданно меня сводит боль, и я вскрикиваю.

Тау отворачивается и замолкает. Ему стыдно…

Мы подъезжаем к воротам, около которых уже столпилась добрая сотня големов, готовых броситься на Тау, лишь бы спасти своего нерадивого повелителя.

— Нет! — говорю я, как можно увереннее.

Мгновенно мальчик голем послушно отпрыгивает от повозки, пряча за спиной нож, что был наготове. Мои чучела готовы умирать за своего правителя.

— Тау хочет моей смерти, — обращаюсь к искусственным подданным, — Я тоже этого хочу. Так надо… Не вмешивайтесь.

Големы отступают, провожая меня грустью пустых глаз, из которых катятся прозрачные как сам воздух слезы.

— Ты был прав, — произнес я, борясь с болью в груди, поднятой трясущейся повозкой, — Големы не бездушные твари, как я думал, они могут чувствовать… А я их убивал.

— Ты много чего натворил, — жестко заметил Тау, — Думаешь, просто так, все ополчились против тебя? Чивори мстит тебе за дочь…

Меня злит его наивность. Я разрождаюсь кровавым кашлем.

— Если бы я не убил Фрею, — хриплю из последних сил, — Она бы уничтожила нас… Меня и Еву, я не мог допустить гибели сестры. Я сделал это для Евы…

— Евы? — Тау обернулся и внимательно посмотрел на меня, — С чего вдруг им убивать вас?

— Власть… Чивори всегда хотели править, а породнившись с Милиотар тем более…

— Ясно, — отрезал Тау и снова стал смотреть на дорогу.

— Думаешь, я такой бессердечный?…

— Мне все равно.

— Цепи, — я запинаюсь, — Они убьют тебя, если не снять заклятие.

— Фрея помогла.

— Ложь, она врала. Мои цепи могу снять лишь я…

— Не пытайся меня купить!

— Причем здесь это? — прерываюсь на кровавый кашель, — Ты все равно меня осудишь на смерть. В чем выгода врать?

— Хочешь выторговать себе помилование.

— И не думал. Но если я умру, ты тоже погибнешь. Цепи останутся на тебе и прикончат, никто не сможет помочь… Только я…

— Ты заговариваешь мне зубы. Не старайся! Я вдоволь наслушался сладких песен архатейцев. Можешь не упражняться в колдовстве! Не действует.

— Если бы я хотел, — я закрываю глаза, — Я бы заставил отпустить меня.

— В чем же дело?! — с долей иронии бросает Тау.

— Я не хочу, Тау. Предпочту избавить тебя от страданий, вызванных моей жизнью. Я всем мешаю…

— Не спорю.

— Спасибо…

— М-м-м? — Тау удивленно на меня покосился.

— За все… За любовь и боль, за горе и радость, за каждую минуту, что мы проводили вместе. С тобой я был действительно счастлив. Прости…

— Все! Не могу! — Тау взорвался.

Он резко натянул поводья, останавливая повозку. Я так и не успел понять, что он задумал, как оказался лежащим под деревом на опушке возле Леса Забвения. Тау сел рядом в задумчивом забытье.

— Я не могу, — наконец, сказал он, прерывая мое тяжелое дыхание.

— Что? — я попытался двинуться, но нож тянул все тело, пульсируя в груди. Странно, мне не становилось лучше.

— Не могу отдать тебя на растерзание Чивори… — Тау посмотрел на меня с жалостью, — Ведь мы стали инструментами политики. От осознания этого факта становится тошно!

— Забудь, если ты нуждаешься в моей смерти…

— Нет, я не уверен.

— Цепи.

— Сними их!

— Сейчас несколько затруднительно, — я потрогал холодную рукоятку кинжала.

— Потом сделаешь?

— Как хочешь…

— Странный ты, — Тау покачал головой, — Я хочу забыть все, что с тобой делал, но все же оно никак не укладывается в моей голове.

— Да, в моей тоже, — я посмотрел на небо, там плыли белые ватные облака, — Но я принял свою любовь.

— Я не думаю, что ты можешь любить.

— Спасибо, лестно, — я кивнул, — Но я отдал бы все, чтобы быть рядом с тобой. Иметь шанс следовать за тобой везде, где бы ты ни был.

— Сам понимаешь, что так неправильно и невозможно?

— Да, я знаю. Прости, что заставил.

— Ты поплатился за это. Но есть вещи куда хуже. Ты убил моего брата, я не могу простить…

— Выбор, — я вновь зашелся кровавым удушьем, — Отпусти я Карла и мои дворяне растерзали бы меня на месте. И были бы правы. Подобные выходки не прощаются. Окажись я на месте Карла и Биа-Хатерии точно не проявили бы милосердия.

— Ты прав, все верно, — Тау сорвал травинку и засунул в рот, — Дело в отношении. Как правитель, ты поступил грамотно, но в то же время нанес мне удар. Смерть брата — невосполнимая потеря. Я буду мстить… И буду прав.

— Я заслужил. Тау, я же сказал, делай со мной все, что пожелаешь…

— Не понимаю!

— Я жертвую всем ради любви, потому что кроме любви к тебе я ничего не вижу.

Воцарилась давящая тишина.

— Я отпущу тебя, — тихо произнес Тау.

— Не получится, — мне были приятны слова принца, но я знал — их не осуществить.

— Чего это?

— Мы уже не одни.

Живой иллюстрацией слов Касандера стали две материализовавшиеся фигуры. Фрея Чивори держала под руку старца Людвига.

— Отец? Фрея? — Тау подскочил, — Что вы тут делаете?!

— Пришли довершить начатое, — усмехнулся Касандер.

— Да, абсолютно верно, — немолодая ведьма торжествующе оглядела всех присутствующих, — Я даже не сомневалась, что у Тау не получится убить проклятого Милиотара.