Саша Ино - Нежность. Том 1

— Ладно, — тихо произнесла она, — У тебя есть выбор. Мы все равно убьем Касандера, но ты решишь, как он умрет. Ты можешь сам лишить его жизни, избавив от страданий, либо мы добьем его призмой.

— Тау, докажи нам свою верность, — Людвиг поддержал предложение ведьмы.

— Что? — принц растерянно перевел взгляд на своих союзников.

— Ты слышал, — Фрея кивнула.

Минуту Тау судорожно соображал, но неожиданно сорвался с места и подобрал окровавленный клинок. Принц подошел к распластанному на земле Касандеру и, схватив его под грудь, прислонил к дереву. Колдун еле стоял, но он нашел в себе силы поднять голову и бросить пронзительный взгляд на Тау.

Принц застыл.

На него смотрели две изумрудные бездны, в которых читалась грусть и любовь всего мира. Сила, затаенная на дне глаз Касандера хранила молчание, подавленная своим хозяином. Несправедливость, с которой Тау должен был расправиться с Касандером, поднялась комом к горлу, а невозможность поступить иначе пульсировала в висках принца.

— Давай! — поторопил Людвиг.

— Ну же! Разделайся с подонком! — крякнула Фрея.

И Тау взмахул клинком. Брызнула крови. Фрея Чивори издала радостный возглас, увидев из-за спины Тау, как упало тело ее заклятого врага.

— Мы отдадим мертвеца псам! — восторженно крикнула она.

Тау оглянулся и блеснул на ведьму презрением голубых глаз.

— Нет, — жестко ответил он, — Касандер останется здесь, ты не посмеешь его трогать.

Женщина открыла рот от удивления, но спорить с принцем не решилась, настолько серьезно тот выглядел.

— Злодей мертв, — выдохнул Людвиг, — Мы можем возвращаться домой и трубить победу.

— Вроде того, — машинально отозвался Тау, жестом приглашая всех к телеге.

Шумный пир поймал Тау скучающим в просторном холле родного замка. Его бесила ликующая радость по поводу смерти заклятого врага Касандера, еще недавно так мучившегося на глазах у эфийского принца. Тау не мог поверить, что для всеобщей радостной истерии хватило мук одного человека, причем не такого ужасного и злого, как многие их современники.

«И почему вся ненависть к бездушному Металлу Милиотар упала на плечи его хрупкого и незрелого сына?» — подумалось Тау, — «Неужели и вправду дети великих людей расплачиваются за славу прародителей?»

Тау пожал плечами. Несправедливо как-то все выходило.

В тронном зале, приготовленном к приему знати, послышался ожесточенный спор. Тау ухмыльнулся и быстрыми шагами направился в помещение. Когда он распахнул двери, то открылась интересная картина. Сияющая счастьем Фрея в ослепительно белом платье самодовольно нарезали круги по залу, а седой отец Людвиг нервно тряс головой и пытался выговорить слова, застрявшие у него в горле.

— Отец, Фрея, о чем спорите, интриганы? — без должной учтивости спросил Тау.

— Мы пытаемся разделить Плантагенет, — отозвался Людвиг, — Фрея почему-то не хочет действовать по договору! Фрея, в чем дело? Я не понимаю…

Тау чуть заметно хмыкнул и, скрестив на груди руки, стал наблюдать за происходящим.

— Конечно, ты не понимаешь, — Фрея блеснула хитростью зеленых глаз, — Теперь, когда шакаленок мертв, Ева дала самоотвод, а Чивори практически взошли на престол, нам архатейцам нет смысла с вами мириться. Плантагенет будет наш!

Людвиг привстал на своем королевском седалище и закричал:

— Ты! Ведьма! Обманула меня!

— Ха-ха, — Фрея прикрыла рот рукой, — Нет, просто я использовала вас, чтобы уничтожить более сильного противника. Сейчас мне ничего не стоит расправиться с лебединными отпрысками. И родовой тотем вам не поможет, магия здесь вообще не причем. Я играю на холодный расчет.

— Гадина! — выпалил король, — Армия моя сильна, как и прежде! Вам нас не победить!

— Армию вел Тау, — задумчиво протянула Фрея, — Без грамотного руководства вы ничто. Я видела пример, как вы сливали все бои, когда Тау перешел на сторону врагов…

— Но Тау со мной! — Людвиг хохотнул, — Курица, ты не видишь очевидности. Сиди дома за прялкой, где женщинам самое место.

— Сам ты…петух, — в шутку оскорбилась ведьма, — Тау-то с тобой, только вот недолго лебедю кудахтать…

— Что?… — подбородок Людвига задрожал, — Что ты имеешь в виду?

— Цепи, я их и не думала снимать, — улыбнулась Фрея, — Теперь, когда Касандер мертв, твой сын будет ненавидеть все живое и тянуться душей к загробной пустоте. Он обречен метаться, и, в конце концов, Тау умрет, как изначально задумывалось по плану колдуна Милиотар. Людвиг, неужели ты действительно поверил мне? Моему желанию мириться с вами, тупыми эфийцами? Глупец! Архатейские дворяне никогда не изменят своему величию и гордости и не снизойдут до простых смертных.

Тау чуть заметно посмеялся, неожиданности не произошло.

— Фрея… Сволочь, ты же обещала обобщение престолов?! Свадьбу! — продолжал вопрошать в гневе Людвиг.

— Сейчас, прям, свадьбу им подавай! Никогда, — ведьма прищурилась, — Никогда мои внучки не станут спать с жалким калекой из рода не менее ущербных Биа-Хатерии.

— Кто тут жалкий? — грозно крикнул Сигизмунд, нечаянно ввалившийся с гостями в зал в разгар спора и уже несколько секунд слушающий монолог Фреи.

— Аратейцы опять нас обманули! — взревел старый король.

По залу прокатилась волна негодования. Народ подтягивался в гущу событий.

— Я знал, — неожиданно в разговор вступил Тау, — Разве можно было доверять бездушной ведьме Чивори?

— Как так знал? — медленно осел Людвиг.

— Отец, — продолжал Тау, — Я понял тебя, когда ты возложил на нее надежды и хотел меня вернуть. Но то, что случилось дальше, повергло меня в шок. Правда… Папа, та жестокость, с которой ты убивал Касандера, едва подросшего мальчишку, то остервенение, с которым ты его мучил, все это недостойно правителя Эф. Твое поведение перечеркнуло все постулаты нашей морали. Как ты мог?!

— Щенок, что ты понимаешь? — король пошел пунцовыми пятнами, — Касандер заставил тебя убить Карла. Кровь эфийского принца пролилась на оскверненной земле врага… Или ты забыл?

— Я все помню. Но я увидел, что Касандер заплатил сполна за свои ошибки. Я хотел его отпустить, ибо испокон веков главным качеством Биа-Хатерий считалось милосердие. Но ты, отец, начав действовать методами Милиотар, встал с ними на одну чашу. Как ты только смог прибегнуть к методам бесчеловечной и дикой жестокости? Немыслимо!

— Цепи говорят в тебе, — в ужасе прошипел Людвиг.

— Нет, отец, просто тогда, в Лесу Забвения, я все ясно осознал. Касандер, безусловно, зло, но он естественная и неконтролируемая сила, не отдающая себе отчет и все же поступающая благородно. Вспомни, он вернул тело Карла, он пытался найти с нами общий язык, да много чего другого. Касандер не был отражением Металла… И оказался чище и честнее старой ведьмы, разыгравшей столь отвратительный спектакль.