Саша Ино - Нежность. Том 1

— Тау… как ты можешь! Ты поддался разврату! — обескуражено заговорил Людвиг, смущенно вжавшись в трон.

— Как мне не прискорбно, — Тау покачал головой, хмуря брови, — Но именно ты осквернил нашу фамилию, отец. Тебе лучше оставить престол…

— Ты забываешься!

— Пока не поздно, прими верное решение.

— Вам уже ничего не поможет, но мне нравится смотреть на потасовку родственничков, — рассмеялась Фрея, напоминая о своем присутствии.

— А ты, ведьма, получишь по полной! — зло кинул Тау.

— Порежешь на кусочки своим железным мечом? — Фрея иронично фыркнула, — Уже боюсь. Недавно один рыжий мальчик тоже обещал меня спалить, теперь храню настойку корня белладонны в его черепушке.

— Сука, — буркнул Тау и закричал, будоража вековые стены дворца, — Касандер! Появись!

По залу прокатились возгласы ужаса, сопровождая проявляющиеся в воздухе зеленые облака пыли, в которых становился различимым точеный силуэт юного правителя. Он был бледен и под его глазами прочно закрепились синяки усталости. Мальчишка выглядел изможденным болью, его обрезанные волосы лежали рваными прядями на плечах, а хвост, сдерживающий оставшееся богатство немного сполз на бок. Но все же, правитель Архатея казался вполне живым.

— Что это? — Фрея удивленно выпучила глаза.

— За «это» отдельно получишь, — спокойно ответил Касандер, окончательно материализовавшись.

— Как… Как это возможно… — прошептала ведьма, делая шаг назад.

Касандер потер оцарапанную щеку, на которой чернел глубокий порез, и, улыбнувшись, перевел на Тау взгляд полный любви.

Мой любимый принц пощадил меня. Он отверг всю чудовищность реальности, ухватившей нас в когтистые лапы ненависти, и нарушил ход событий. Тау подарил мне жизнь, чтобы я спас и Архатей, и Эфы, и его самого. Какой же он благородный, мой возлюбленный!

Я снова вспоминаю лес. Картины недавнего прошлого всплывают сами собой.

Мы стоим друг напротив друга, и моя любовь бессильно бьется об щит ненависти, поднятый в душе Тау злым колдовством. Но в какой-то момент его глаза дергаются, и сердце сжимается жалостью. Ему становится противно.

— Сделай вид, — шепчут губы принца, но я понимаю его без слов и едва киваю головой.

Он бросается на меня. Клинок больно режет щеку, но я играю в смерть, обмякая в руках Тау. За его спиной не видно нашей маленькой хитрости. Как мне было приятно вновь ощутить силу объятий любимого принца. Я отдался его желанию, покорно изобразив жертву. Тау аккуратно положил меня на траву, и произнес над ухом:

— Не обольщайся, я сделал это для Эф.

Крики и ликования Фреи помогли нам в постановке. Мы выглядели убедительно.

Мне не стоило особых трудов, став невидимым, следовать за повозкой Тау. Я даже не напрягался особо, просто сказывалась общая истощенность организма после пережитой боли. Но Тау стоил моих мук…

Хватило двенадцати часов, чтобы прийти в себя, отдыхая в покоях Тау. Все мои раны затянулись, оставшись на щеке темной полосой воспоминаний. Лебедь не мог пройти незаметно. Но шрамы меня мало волновали. Зато увидел, где живет мой Тау, и понял, что только в таком чудном месте мог родиться и вырасти столь прекрасный человек.

Теперь, когда я набрался сил и приготовился к бою, хочется вырвать из груди Фреи ее каменное сердце. Пожалуй, так и поступлю.

— Фрея, не ожидала? — я скосил на ведьму надменный взгляд.

Как же я ее ненавидел!

— Мерзкий мальчишка! — зло протянула она, активируя свой белый меч «лезвие шабота», который распустился шестью клинками, словно лилия в лунном свете, — Я уничтожу тебя, мой уровень не уступает твоим силам. Я убью тебя раз и навсегда, клянусь дочерью!!!

Да, Фрея действительно сильная, шестой уровень защиты, а в нападении и весь седьмой. Вряд ли в моем государстве нашелся бы маг, способный составить Чивори конкуренцию.

Я улыбнулся.

— Красиво, но тебе не поможет. Ты убила Юнгса, подставила голема мне в молочные матери, доставила моей скромной персоне столько неприятностей в Лесу Забвения.

— Надеюсь, ты страдал, — с ненавистью выпалила ведьма, усиливая ударную мощь меча. Его белое сияние аж резало глаза.

— Да, ты добилась своего, — спокойно признаюсь, — Но я отомщу тебе за все, ты будешь умирать долго и в муках. Я позабочусь.

— Обломишься, без кольца ты слаб.

Я перевел взгляд на Тау, чей мизинец мерцал моим зеленым кольцом. Прекрасный принц… Зло засмеявшись, я вновь одарил Фрею вниманием:

— Дура, мне не нужно кольцо, чтобы использовать силу.

— Как это? Совсем головой тронулся?! — съязвила Чивори, еще не понимая, насколько я серьезен.

— Вроде того, — провожу пальцем по губе, но без кольца ощущение не то, — Седьмой уровень высчитан только в защите. Какой у меня уровень ударной магии никто и не брался сказать. Я тоже. Честно, попросту не знаю. Возможно, когда-то давно он и был седьмым, но сейчас… Мои силы безграничны, я абсолютная магия, само воплощение волшебства. Если угодно, я и есть закон колдовствского мира.

Черная ведьма вскидывает меч, становящийся столбом из плотного белого зарева.

— Льстишь себе, щенок Милиотар! — она готова резать души врагов как податливый ситец.

— Ты убедишься, что нет, — надменно улыбаюсь, — Пора разделаться с тобой, Чивори.

Я воздеваю руки к небу, и позади меня пробуждается зеленый дракон, попирая потолок древнего замка. Он полыхает зеленым заревом, его крылья огромны и прекрасны. Чешуйчатый хвост окутывает меня сиянием, закрывая от любого магического воздействия. Фрея невольно отступает, уже понимая, что любые попытки сопротивления бесполезны.

— Хранитель моей души, колыбель магии рода Милиотар, моя боль и моя страсть в тебе, — произношу я по наитию, и дракон отзывается протяжным воем, выплеснувшимся вместе с языками зеленого пламени.

— Боже… Это невероятно, это абсолют. Почему он… Не верю, — бормочет ведьма Чивори, сильнее сжимая в руках меч.

— Зеленый Дракон Болот, познай глубину моего страдания, — молю родового духа, — Пой обо мне, смотря в глубину глаз. Дракон, скорби!

Я отпускаю нашу связь с драконом, и мистический дух, объятый ненавистью и болью, обрушивается на Фрею. Ведьма орет и выставляет белый меч в последней надежде на спасение. Вспышка.

Я все-таки милосердный, не затягиваю и не терзаю жертв. Чивори успевает только пискнуть, и от нее остается лишь мокрое место и клок белого платья, как напоминание о существовании черной ведьмы.

Оглядываюсь по сторонам.

Глупые придворные враждебного государства попрятались по углам, испугавшись моего могущества. Людвиг застыл на троне, он кажется разбитым и еще сильнее постаревшим, а Тау… Он смотрит на меня лазурью глаз, и нежность разливается по моей груди, заставляя недавнюю рану покалывать. Ненависть в одночасье притупляется.