Саша Ино - Нежность. Том 1

— И ты все это время прятал свою силу, — как-то загадочно произносит мой избранник.

— Ты бы предпочел испытать дракона на себе? — улыбаюсь, но я лишь тяну время.

— В каком-то смысле я испытал его мощь… — прозрачно намекает Тау.

— Цепи, — произношу я, любуясь маленькой цепочкой, все еще связывающей нас. Заклятие Чивори начинает распадаться, оставляя ее в первозданном изумрудном виде. Но надо действовать немедленно, иначе все вернется к исходной точке отсчета. К моей нелепой ошибке — пробуждению цепей.

— Ты обещал, — Тау разводит руками.

Мне не хочется. Должно быть, я не переживу, потому как не смыслю жизни без Тау… Но…

— Я помню, любимый, все будет, как ты захочешь.

Вдыхаю свежий воздух Эф.

— Зеленый Дракон Болот, — обращаюсь к духу, зависшему у сводов древнего потолка, — Разбей унисон двух сердец, уничтожь их связующую нить, обрати заклинание вспять.

Дракон отзывается протяжным ревом могучих легких. Он знает, мне будет плохо, поэтому не хочет слушаться. Но я настаиваю:

— Если все останется, как есть, мне будет больнее. Дракон, пожалуйста, пора заканчивать… Я так решил.

Дух снова отзывается воем, но нехотя делает круг над цепью. Его чешуйчатый хвост касается звеньев, и они рассыпаются, падая на землю осиротевшими искорками, которые сразу угасают. Вместе с моей цепью невольным очевидцем ярости дракона становится белый лебедь. Невероятно, так ясно вижу его… Значит, мой уровень действительно поднялся на небывалые высоты. Белый лебедь подчиняется мне. Сильнейшее заклятие 8 уровня, что стало возможным ценой собственного жертвоприношения белой феи рода Биа-хатерии, рассыпается, словно песочная фигурка. Некогда сложнейшее заклятие, теперь под крыльями Дракона плавится до половины. И это только от спонтанного касания с мощью моей магии. Забавно…

Но Биа-Хатерии не узнают, что я уполовинил их защиту. Я и вправду не хотел, просто мои силы излишне могущественны. Так уж вышло… Слишком легко. Скучно…

Как бы то ни было, я выполнил обещание, избавил любимого от ласкового плена моих сердечных терзаний.

— Все, — угрюмо подвожу итог.

— Спасибо, — отзывается Тау.

Он счастлив. Да, теперь мой принц свободен и нас ничего более не связывает. Мне больно. Но я все равно улыбаюсь. Ведь мой любимый получил долгожданную волю и теперь его душа ликует, а, значит, я тоже радуюсь, смотря на счастье в голубых глазах дорогого мне Тау.

— Прости меня, — срывается с губ, — Я проиграл.

— Прощаю, — Тау снисходителен.

— Плантагенет… — произношу я, — Я подпишусь под моим поражением, теперь эти земли ваши.

— Касандер… — он не понимает.

— Достаточно крови и ненависти. Я отдаю себе отчет. Пускай я останусь на века самым плохим правителем, пускай мой народ меня возненавидит, но я принесу всем столь долгожданный мир. В конечном итоге, архатейцы поймут, что когда каждый день не хоронят — это счастье, и мир лучше войны. Проигрыш Милиотар сохранит жизни миллионам. Я готов к проклятиям архатейцев… Таков мой выбор. Мне уже все равно.

— Касандер, — Тау пытается что-то сказать, но он сам понимает, насколько любые слова сейчас неуместны. Правитель враждующей страны признал поражение, отказываться глупо, и он, как принц, не имеет на это право.

— Не надо, Тау, — произношу я, любуясь его красотой, — Я потерял все, что мне было важно, и отдаю тебе все, что у меня есть… Бери.

— Да, — наконец, мой принц осознает реальность, — Я принимаю твой проигрыш.

Вот и все. Кончено.

Хотелось бы услышать другие слова, но мои желания усердно расходятся с планами судьбы. Остается только улыбнуться. Я еще раз всматриваюсь в лицо Тау, улавливая родные и любимые черты. Быть может, мы больше никогда не увидимся.

— Но я хотел бы окончательно примириться, — продолжает Тау, а я хочу оглохнуть, потому что знаю, что он скажет.

— Наши дома должны породниться, — чеканит слова мой возлюбленный.

Жестоко добиваешь меня, Тау. Услышать из твоих уст такое — хуже смерти. И ты так поступаешь после того, как я пожертвовал тебе всего себя без остатка?…

— Я понял, о чем ты, — отвечаю я, сердце бешено стучит, грозя выскочить из груди.

— Прошу руки Евы. Этот брак позволит нашим странам навсегда закрепить мирные отношения.

Прикрываю глаза, говоря себе, что все идет как надо и не стоит впадать в тоску, ведь я знал, что так будет. Ева и Тау… Они просто созданы друг для друга.

— Ты против? — тревожно интересуется принц.

— Я? Нет, — качаю головой, — Если Ева не возражает, я поддержу ваш брак. Точнее, я не стану препятствовать.

— Я знал, что могу надеяться на твое благоразумие.

Растягиваю губы в улыбке полной горечи.

— Прощай, Тау, я был счастлив узнать тебя… Я должен идти.

— Касандер, еще увидимся. На свадьбе.

— Не думаю…

Как же он жесток. Не намеренно, но окончательно раздавливает меня своими незамысловатыми и брошенными ради приличия словами. Хочу скорее убежать.

— Кольцо! — неожиданно останавливает меня принц.

— Оставь, мне оно не нужно. Я не достоин символа своего рода, я неудачник, — усмехаюсь, — Я запорол дело своей семьи и только что предал архатейский народ. Передай кольцо Еве… Пускай амулет вернется в женские руки, как и прописано в законах клана Милиотар.

— Ты уверен?

— Как никогда в жизни.

Не тяни время, Тау… Лишнее.

— Еще раз прощай, — я поворачиваюсь и ухожу.

Эфийцы расступаются передо мной, уступая дорогу. В их мыслях только одно — страх и затаенная ненависть. Они не поняли моего поступка, ждут подвоха, не знают чего ожидать в следующий миг и поэтому ненавидят меня еще сильнее.

Становится трудно дышать. Столько ненависти для меня одного, чтобы я не сделал. Теперь мне смешно. Я сбрасываю балахон, оставаясь в одних штанах, и убираю заклинание «маскировка». На моей спине впервые в жизни становятся видимыми шрамы, оставленные заботливой плетью отца. Я хочу, чтобы эти все эти люди видели меня настоящим.

Их испуг усиливается.

Я хочу исчезнуть, ведь я им так мешаю. От моей жизни абсолютно все люди несчастливы. Тау… Покинул меня, отказался на глазах у всех. Ева тоже скоро бросит брата. Конечно, она даже не подумает обо мне. Архатейцы очевидно станут проклинать, склоняя на всех известных наречиях. Что ж пусть так… Если они будут счастливы от моей боли, пускай я послужу жертвой.

«Повешенный».

Вот почему этот аркан мне так часто выпадал в гадании. Я понял. Жаль только поздно. Ноги подкашиваются, падаю на колени. Слишком много сил я потратил на сильнейшее ударное заклятие.

— Папа, а почему он на коленях? — мальчик эфиец с интересом меня разглядывает своими небесно голубыми глазами, теребя отца за рукав.

— Он проиграл, — отвечает грубый голос дворянина. Нет сил его рассматривать.