Екатерина Верхова - Интервью с ректором

— Мало времени?

— Да, — уже серьёзно произнёс дознаватель. — И что бы там ни говорил Дар, считаю важным ввести тебя в курс дела. Отвечаю на первый вопрос — да, этим фингалом наградил меня твой любимый ректор.

У меня и в мыслях не было подобного вопроса, но спорить я не стала, откусила ещё. Проснулся желудок и затребовал чего-то посущественней.

— Лучше расскажите, что там с… с…

Я хотела назвать имя, но не смогла его вспомнить! Это осознание меня перепугало настолько, что растворилась привычная маска спокойствия — на моём лице слишком явно проступили эмоции, иначе Морэн не нахмурился бы и не спросил:

— Что такое?

— Я не помню имя… — поражённо призналась я.

— Не помнишь? — Морэн ещё сильнее нахмурился. — Моё?

— Вас зовут Морэн Неррс, — начала я. — Вашего кузена и ректора ВАКа — Дарен. Бывшего декана факультета искусств… Хм. Нашу преподавательницу про фракскому?.. Да что ж… Я живу в комнате номер…

Паника поднималась к самому горлу. Я помнила, как зовут моих родных, друзей, помнила формулы некоторых заклинаний, помнила все самые важные факты о себе самой, но… Но часть памяти будто испарилась.

— Дрянная ситуация, — Морэн помрачнел. — А свой шифр, которым делала те записи, помнишь? Я не до конца разобрался в твоём коде…

— Нет! — шокированно выдохнула я. К глазам подступили слёзы.

— Так, погоди, без паники. Может, память к тебе вернется, — забормотал Морэн.

И не то чтобы меня это успокоило, но хотя бы появился призрачный шанс вспомнить то, что раньше без особого труда задерживалось в голове.

— Я буду помогать тебе вспоминать. Амелия Росс и Нарлан Ран выкрали артефакт из статуи нашего с Даром предка. Они же начали распространять драфф по всему Кантору, чтобы настроить артефакт и высосать магию из тех, кто его употреблял. Это помнишь?

— Так вы знали о том, что драфф распространяется не только по ВАКу, но и по всему городу?

— Знали, — Морэн кивнул. — Но не о том, что дальний предок бывшего профессора работал вместе с Рануилом Неррсом над этим артефактом. Как и о том, что этот самый предок завещал каждому из своих потомков вернуть роду артефакт, обнародовать и наказать тех, кто посмел присвоить себе это «великое открытие». Нарлану вот удалось — другие даже не пытались исполнить волю сумасшедшего предка. Ран много рыскал по академии, прикрываясь любовными похождениями, пока не понял, что лучшее место, где что-то можно спрятать, — на виду. Как именно он вскрыл защиту, история умалчивает. Но подозреваю, тут подключилась его подружка Амелия. Она хороша в зельях и скрывающих чарах.

— Но какой у неё резон?

— Как она пытается убедить моих грифонят, Ран опоил её любовным зельем. Но что-то мне подсказывает, что дело обстояло ровным счётом наоборот. С этим мы ещё разберёмся. И со многим другим тоже.

Морэн бросил взгляд на временной артефакт:

— Так, у нас осталось ещё меньше времени. Это касается твоего отца. Мне доложили, что можно существенно перевернуть ход событий, добиться, чтобы Браунса выпустили под залог и…

Дверь распахнулась, громко ударяясь о стену.

— Доброго дня, лорд Неррс, — в комнату вплыла моя бабушка. Она придирчиво огляделась, сухо поджала губы и кивнула мне с холодным приветствием: — Дорогая внучка.

Следом за ней каким-то затравленным и неуверенным шагом вошла и мать. Внутри у меня что-то болезненно ёкнуло. Мама выглядела неважно, ей явно с трудом удавалось сохранять достоинство. Корни волос отросли сединой, под припухшими глазами залегли глубокие синяки. Рядом с бабушкой мама смотрелась блекло, из неё будто выкачали все силы.

— Корин! — выдохнул Морэн, вскочив на ноги. Он обеспокоенным взглядом прошёлся по матери, а потом будто опомнился: — Доброго дня, леди Роунвесская и миссис Браунс.

— Позвольте поинтересоваться, что вы тут делаете? С моей внучкой наедине в пустой комнате, когда она не в том виде, чтобы вести светские беседы? — поинтересовалась бабушка. Она всегда придерживалась весьма традиционных взглядов.

— Зашёл проведать, — подыгрывая бабушкиному учтивому тону, ответил Морэн. — Наш род перед ней в неоплатном долгу.

— Да, ваш род перед нами в неоплатном долгу, — ледяным тоном произнесла леди Роунвесская, подчеркивая слово «неоплатный». — Подозреваю, что этот долг с лихвой покрывает наш, если вы понимаете, о чём я.

Мама опустила взгляд, на её щеках пятнами проявилась краснота. Она крепко сжала пальцы.

— Понимаю, но об этом не было никакой необходимости напоминать. И тем более выплачивать, — сухо ответил Морэн. В его взгляде не осталось и капли радости, он смотрел жёстко и цепко, будто в данный момент вёл какую-то свою игру.

— Если вас не затруднит, мы бы хотели провести время с внучкой в семейном кругу, — произнесла бабушка.

— Конечно же, прошу меня простить.

Морэн направился к выходу. Уже у самой двери, воспользовавшись тем, что его не видят ни бабушка, ни мама, одними губами произнёс «соглашайся на всё» и подмигнул. После чего дверь за ним закрылась.

— Как ты, дорогая? — мама подошла ближе.

— Всё хорошо, правда, — я постаралась улыбнуться, хотя приход бабушки настораживал. Допускаю, что она действительно переживала и чувствовала необходимость почтить меня своим присутствием, но что-то меня сильно смущало.

— Конечно же, с ней всё хорошо, — заметила бабушка, поставив небольшой женский портфель для бумаг на тумбу. Достала оттуда стопку документов и произнесла: — Она же Роунвесская.

Вообще-то Браунс. Но спорить со старшей родственницей себе дороже. Особенно после того, как бабушка добавила:

— Почти.

— О чём речь? — осторожно поинтересовалась я. Мама вновь опустила взгляд и замерла над моей постелью каменным истуканом.

— Я решила, что пришло время сделать тебе деловое предложение, — бабушка протянула бумаги, но я не спешила взять их в руки. — Ты ведь хочешь помочь отцу?

Я не сводила с неё испытующего взгляда, силясь понять, что происходит.

— У меня есть возможность внести залог. Я найму другого законника и дам показания, способные спасти твоего отца от смертной казни. Как минимум — от смертной казни, — подчеркнула она. — Взамен ты подпишешь эти документы и полноценно вступишь в мой род.

Я всё же коснулась протянутой стопки и пробежала взглядом по первым строчкам.

— Чем это чревато?

— Чревато? — насмешливо переспросила графиня. — Ты унаследуешь всё, включая титул. Будешь ежемесячно получать содержание, сменишь эту дыру на нормальное учебное заведение или личных преподавателей…

— Я останусь учиться в ВАКе, — твёрдо произнесла я. — И содержания мне не надо.

— Моя внучка не может ходить в рванье! — резко выдохнула она. — Что касается ВАКа… Пожалуй, в свете сложившихся обстоятельств я могу позволить тебе продолжить тут учиться.