Джек Вэнс - Мыслитель Миров и другие рассказы

Насколько секунд супруги молчали. «Ну, что теперь?» – спросила Мэри.

«Закрою двери на замóк – нам нужно хорошенько выспаться».

Посреди ночи Мэри внезапно проснулась и приподнялась в постели. Брат Раймонд повернулся к ней: «Что такое?»

«Не знаю, – сказала Мэри. – Который час?»

Раймонд взглянул на настенные часы: «Без пяти час».

Сестра Мэри лежала и молчала.

«Тебе что-то послышалось?»

«Нет. Меня просто что-то… задело внутри. Мы что-то делаем неправильно, Раймонд!»

Он прижал ее к себе – так, чтобы ее светловолосая голова приютилась у него на плече: «Мы можем делать только то, что считаем правильным, дорогая – и молить Бога о том, чтобы он наставил нас на путь истинный».

Они забылись беспокойным сном, часто ворочаясь и почти просыпаясь. Раймонд встал, чтобы сходить в туалет. Снаружи наступила ночь – почернело все небо, кроме северной окраины, где брезжила розовая заря: где-то за горизонтом блуждал Красный Робундус.

Раймонд сонно прошлепал обратно к кровати.

«Который час, дорогой?» – снова спросила Мэри.

Раймонд присмотрелся к часам: «Без пяти час».

Он улегся в постель. Мэри испуганно напряглась: «Как ты сказал? Без пяти час?»

«Ну да», – откликнулся Раймонд. Но уже через несколько секунд он выбрался из кровати и направился в кухню: «Здесь часы тоже показывают без пяти час. Я вызову Часы, попрошу их передать сигнал».

Подойдя к устройству связи, но нажал несколько кнопок. Часы не отвечали.

«Не отвечают», – сообщил Раймонд.

Мэри приподнялась на локте «Позвони снова».

Раймонд набрал номер: «Странно!»

«Позвони в информационное бюро», – сказала Мэри.

Раймонд вызвал информационное бюро. Прежде, чем он успел задать вопрос, четкий голос произнес: «Большие Часы кратковременно вышли из строя. Пожалуйста, сохраняйте терпение. Большие Часы не работают».

Раймонду показалось, что он узнал этот голос. Он нажал кнопку установления видеосвязи. Голос произнес: «Бог в помощь, брат Раймонд».

«Бог в помощь, брат Рамсделл… Во имя всего святого, что происходит?»

«Один из ваших протеже, брат Раймонд – один из флитов – полностью обезумел. Стал сбрасывать на Часы тяжелые валуны».

«И он… и это…»

«Начался обвал. Больших Часов больше нет».

Никто не встретил инспектора Кобла в космопорте Славного Города. Озираясь по сторонам, он стоял на посадочном поле в полном одиночестве. Ветер принес издали обрывок бумаги – больше ничто не шевелилось.

«Странно!» – подумал инспектор Кобл. Его всегда приветствовала комиссия, предлагавшая программу мероприятий, льстившую его самолюбию, но отнимавшую слишком много времени и сил. Сначала они направлялись к бунгало архидьякона, где устраивали банкет с жизнерадостными речами и отчетами о достигнутых успехах, затем начиналась служба в центральной часовне, и только после этого его сопровождали, соблюдая все формальности, к подножию Гран-Монтани.

С точки зрения инспектора колонисты – бесспорно, превосходные люди – пожалуй, были слишком откровенны и фанатичны для того, чтобы они могли вызывать особый интерес.

Отдав указания двум астронавтам, составлявшим команду его служебного звездолета, инспектор направился пешком в сторону Славного Города. Красный Робундус все еще оставался высоко в небе, но уже начинал склоняться к востоку. Повернувшись к Утесу Спасения, инспектор хотел взглянуть на Часы, чтобы проверить время, но клочковатая дымка тумана заслонила утес.

Деловито шагая по дороге, инспектор Кобл вдруг остановился, поднял голову, словно нюхая воздух, и посмотрел вокруг – направо, налево, назад. Нахмурившись, он медленно продолжил путь.

«В Колонии что-то изменилось», – думал он. Что именно и каким образом, он не мог сразу определить. Детали, однако, невозможно было игнорировать. Часть ограды повалили на землю. В придорожной канаве буйно разрослись сорняки. Задержавшись еще раз, инспектор заметил какое-то движение в высокой веерной траве за канавой – оттуда доносились детские голоса. Кобл заинтересовался – перепрыгнув канаву, он раздвинул пряди веерной травы.

Парнишка и девушка, лет шестнадцати, бродили по колено в мелководном пруду. Девушка держала в руке три поникших водяных тюльпана – они целовались. Услышав шорох, подростки испуганно обернулись, и Кобл тут же отступил.

Вернувшись на дорогу, инспектор снова осмотрелся: куда, черт возьми, все запропастились? В пустых полях никто не работал. Пожав плечами, Кобл пошел дальше.

Проходя мимо Дома Покоя, инспектор с любопытством взглянул на это сооружение. Оно значительно увеличилось с тех пор, как он видел его в прошлый раз: пристроили пару флигелей, добавили несколько временных бараков. Он заметил, однако, что гравий на подъездной дороге выглядел так, словно по нему давно никто не ездил. Машина скорой помощи, стоявшая поодаль, покрылась пылью. Весь больничный комплекс казался заброшенным. Инспектор снова застыл. Музыка? Звуки доносились из Дома Покоя.

Он подошел ко входу по подъездной дороге. Музыка становилась громче. Инспектор Кобл осторожно открыл дверь и зашел внутрь. В зале ожидания бродили восемь или десять человек в самых странных костюмах, украшенных перьями, пучками сухой травы, фантастическими ожерельями из стекла и металла. Из открытой двери соседней аудитории слышалась громкая музыка – нечто вроде дикого быстрого танца.

«Инспектор! – воскликнула миловидная светловолосая женщина. – Инспектор Кобл! Вы приехали!»

Инспектор пригляделся к ее лицу. На ней было нечто вроде сшитого из разноцветных лоскутьев жилета с маленькими чугунными колокольчиками.

«Как же так? Вы – сестра Мэри Дантон, не правда ли?»

«Конечно! Вы прибыли в самое чудесное время! Мы устраиваем бал-карнавал – с костюмами и всякой всячиной!»

Брат Раймонд дружелюбно хлопнул инспектора по спине: «Рады вас видеть, старина! Налью вам сидра – раннего розлива».

Инспектор Кобл отступил на шаг: «Нет-нет, спасибо». Он прокашлялся: «Я займусь обычным осмотром… И, может быть, загляну к вам попозже».

Инспектор продолжил путь по дороге к Гран-Монтани. Многие бунгало теперь были выкрашены в яркие оттенки зеленого, синего и желтого цветов; многие ограды покосились и даже повалились, а сады и огороды заметно разрослись и выглядели диковато.

Инспектор поднялся по крутому склону в Старый Флитвилл, где ему удалось поговорить с вождем. Судя по всему, никто не эксплуатировал туземцев, не подчинял их себе, не обманывал их, не заражал их болезнями, не порабощал их, не обращал их насильно в какую-нибудь веру и не беспокоил их слишком часто. Вождь очевидно был в прекрасном настроении.

«Я убил Большого Дьявола! – заявил он инспектору. – Теперь жить стало лучше».