Розанна Браун - Песнь призраков и руин [litres]

«Ну а двух неудачников сразу выгонят и из Лазурного сада», – про себя добавил Малик. Если уже на самом раннем этапе его удалят от соседства с принцессой, другого шанса подобраться к ней не будет.

Он пожирал Карину глазами, стараясь заметить, уловить все, что только возможно, со столь неудобного обзорного пункта внизу. Вот она, так близко – и в то же время так высоко, в коконе чужого и незнакомого ему мира.

– О победители, в помощь вам подсказка: «Нас пять, мы так же схожи, как различны. Вы все прячетесь за спинами у братьев моих, и у сестер моих, и у меня, мы же всегда на виду. В местах, овеянных преданьем, и днем и ночью нас найдете вы». На этом всё. Понятны вам условия?

Все семеро победителей разом вытянули левые ладони с эмблемами Сигизий вперед, а правыми провели от губ к сердцам.

– Нам понятны условия!

– Истинно ли ощущаете себя достойными выбора Великой Матери?

– Истинно ощущаем себя достойными выбора нашей Великой Матери, – дружно гаркнули они в ответ, причем очевидная ложь обожгла Малику гортань.

– Да начнется же первое испытание! – Принцесса Карина хлопнула в ладоши, одна из жриц протрубила в горн. – Вперед!

Пронзительные крики и одобрительное улюлюканье «болельщиков» из толпы огласили окрестности площади. Участники соревнования почти все стремительно разбежались в разные стороны. В общей суматохе Малик едва успел заметить, как несколько стражников поспешно увели – точнее, буквально на руках спустили со сцены принцессу Карину, судорожно стиснувшую руками виски.

Несколько минут спустя из всех победителей на нижнем помосте остался один Малик, а те люди, что не погнались сразу за своими победителями, вопили на него кто во что горазд: собратья по Сигизии Жизни подбадривали и пытались его растормошить, все остальные – осыпали градом насмешек. Солнце уже совсем село, и площадь Джехиза моментально превратилась в арену того же ночного карнавального столпотворения, что юноша застал здесь накануне, спасаясь бегством от чипекве.

Малик, однако, словно завороженный, наблюдал, как слуги затаскивают обмякшее тело принцессы Карины в карету, и ледяные щупальца паники опутывали его с головы до ног. Может, попытаться перехватить царский экипаж прямо сейчас, пока весь город бегает за победителями? Или все же разумнее потерять один день, потратить его на первое испытание, а потом спокойно сосредоточиться и составить более надежный план убийства?

И в том, и в другом варианте имелись серьезные изъяны. Голоса в голове у Малика уже выли сиреной, приказывая ему делать хоть что-то, сдвинуться с места, но страх ошибиться, сплоховать, сделать неверный выбор приковывал к месту. Взгляд его метался из стороны в сторону, пока наконец не остановился с облегчением на знакомой до боли фигуре, которая отчаянно пробивалась вперед сквозь толпу, расталкивая локтями возмущенных старейшин.

– Победитель Адиль! Победитель Адиль, сюда!

Малик чуть не расплакался от радости и ринулся к Лейле, прижавшейся так тесно к ограждению вокруг сцены, как только позволила стража. Только когда руки старшей сестры обвили его шею, он осознал, как не хватало ему чувства спокойной надежности, всегда исходившего от нее. В свете оранжевых всполохов от огромного костра она бросила на брата один только взгляд, и губы ее решительно сжались в тонкую жесткую линию.

– Адиль желает направиться в Храм Жизни и воззвать к своей Божественной покровительнице о наставлении на верный путь, – заявила Лейла охраннику, застывшему неподалеку в полной готовности защищать победителя от любых посягательств.

Стражник вопросительно взглянул на Малика, ожидая подтверждения. Тот кивнул, отчаянно пытаясь придать этому простому жесту важность, хотя живот у него сводило от нервного напряжения. Тогда воин позвал соратников, вместе они расчистили победителю дорогу, и через несколько минут Малик с Лейлой уже вовсю поспешали к Храму.

Лейла бежала впереди, не останавливаясь, пока не добралась до помещения в одном из верхних этажей – теснее прекрасных покоев Малика в Лазурном саду, но все же просторнее целых жилых домов у них в Обуре. И только наглухо заперев за собою дверь, сестра наконец выпустила руку брата и смерила его взглядом, полным укора.

– На тебе плащ с капюшоном!

Малик неловко подобрал свой плащ руками, внезапно почувствовав себя уязвленным. Ему-то казалось – плащ прекрасный, как у какого-нибудь древнего воителя…

– А ты вся в пурпуре! – парировал он.

Единственной непурпурной – то есть не окрашенной в цвета Жизненной Сигизии – частью Лейлиного костюма, очевидно, специально подобранного для Церемонии Открытия, оставался старенький синий платок. Он придавал ее голове хорошо знакомую Малику форму капельки – надо же, у них обоих жизнь за один-единственный день перевернулась вверх тормашками, а вот ведь есть на свете вещи, которые не меняются.

– Одно из правил жизни в Храме Жизни, – скаламбурила девушка. – Здесь выдают только пурпурную одежду.

Малик ждал хоть какой-то благодарности за крышу над головой, но она сразу взяла быка за рога:

– Ну, как успехи? Цель близка?

Ничто – по крайней мере, внешне – не указывало на то, что их могли подслушивать, но юноша все равно счел за благо понизить голос:

– С самой Церемонии Выбора меня не оставляли одного. Ни на секунду. Не вышло даже Лазурный сад как следует осмотреть. Ну и потренировать эти… мои способности.

Лейла прищурила глаза:

– А «эти способности» – они у тебя давно?

– По-моему, они проявились еще в детстве, когда умерла Нана Тити. Но я это только сейчас вспомнил.

Здесь бы Лейле извиниться – как-никак она тоже в числе прочих старательно учила его не доверять собственным чувствам. Ну, или хотя бы признать свою ошибку. Между братом и сестрой повисла неловкая пауза, но уже через мгновение ее прервали гулкий барабанный бой и возбужденные крики издалека – с площади Джехиза. Лейла беззвучно выругалась.

– Похоже, у них там первая находка.

У Малика пересохло во рту. Осталось только четыре предмета. Сколько же времени он упустил из-за бессмысленных колебаний!

– Без паники, не теряй голову! – жестко приказала сестра, от чего Малик только запаниковал сильнее. – Все внимание теперь – на первое испытание. Пройдешь его – выиграешь целых два дня до следующего. У нас появится масса времени решить, как быстрее подослать тебя к принцессе.

Малик кивнул.

– А ты пока что будешь делать?

– При Храме Жизни есть библиотека. Кажется, кое-какие рукописи там относятся еще к временам основания Зирана. Поищу что-нибудь об этом Идире. Он ведь заварил эту проклятую кашу.

Впервые за очень долгое время в Лейле на минуту проснулась та прежняя, любопытная, пытливая до всего на свете девчонка, какой она была до ухода папы. До того, как ей пришлось повзрослеть гораздо быстрее, чем показано ребенку. Малика захлестнул внезапный прилив нежности к строгой сестре.