Розанна Браун - Песнь призраков и руин [litres]

Наконец наступила полночь, а с ней – привычный звон храмовых колоколов со всех концов Зирана и непривычный гул возбужденных голосов с площади Джехиза. Второй день Солнцестоя официально завершился. Карина считала: туда ему и дорога, давно пора.

Когда явился дежурный охранник – проверить, почивает ли она, принцесса, несмотря на сильное возбуждение, сумела убедительно изобразить глубокий сон. Девушка буквально кожей чувствовала, как взгляд внимательного стража скользит по ней в поисках малейшего признака чего-нибудь неладного, но в конце концов он удалился, и наружная щеколда дверей скользнула на свое место с тихим, как вздох, шуршанием. Карина дождалась, пока шаги охранника затихнут вдали, досчитала до пятисот и, легкая, как перышко, соскочила с постели.

После доверительной беседы со Старшиной Хамиду весь остаток дня она искала во всех имевшихся у нее книгах любые крупицы сведений о нкра, но безрезультатно. Совет в полном составе, наверное, рвал и метал, узнав, что принцесса не появилась на очередном приеме в честь победителей. Сама же она была отчасти – нет, значительно – рада, что пропустила это мероприятие: ведь если «Книга усопших, дорогих сердцу» не врет, очень скоро одному из этих молодцов придется уступить свою жизнь Пустельге.

Если не врет. Если . На этом слове держался весь ее план.

Он был прост. Единственный человек, от которого Карине довелось услышать слово «нкра», – это Афуа, дочь арквазийской посланницы. Значит, никто лучше ее не поможет выяснить, возможен ли Обряд Воскрешения в принципе. Предположим – в худшем случае, – она этого не знает. Или твердо знает, что ничего не получится. Даже если так, Карина ничего не потеряла, кроме нескольких пропущенных торжеств Солнцестоя… Ну и, конечно, свободы – ведь придется просто так выйти замуж за незнакомца.

Если же Афуа поможет ей с ритуалом, к ней вернется мама. Вернется навсегда. Найдет изменника в Совете, повесит его и освободит Зиран от неизбежной катастрофы Карининого правления. Сама мысль о том, что страшный груз свалится с ее плеч, гнала прочь любые сомнения.

Глубоко вдохнув, девушка напоследок оценила свое отражение в зеркале. На плечи накинут какой-то балахон из гардероба Аминаты, серебряная шевелюра надежно скрыта головным убором, лишние украшения – долой. Так ее не отличить от тысяч других девушек на улицах Зирана. Тогда, в «Танцующего Тюленя», она ходила в другом «наряде для отвода глаз», его два дня назад конфисковал Фарид, но «одолжить» еще один из Аминатиной комнаты не составило труда – служанка, конечно, не обидится, верно? Теперь можно и в путь.

Дело привычное, но – не хватает одного «элемента», прежде непременного, – самой Аминаты.

Раньше Карина никогда не ускользала из Ксар-Алахари без верной горничной. Без нее она чувствовала себя, словно воин, вышедший на битву без доспехов, а от такой перспективы тревога буквально сводила живот – принцесса даже не ожидала, что будет так трудно.

Беглянка извлекла из футляра свой уд и прижала к груди, с удовольствием вдыхая знакомый запах старой древесины.

В обычные дни она к этому времени суток уже часа два бы как занималась на инструменте – на подушечках пальцев от прилежания давно уже образовались мозоли. Карина закинула уд на ремне за спину, поколебалась немного, потом все же сняла с пальца перстень Пустельги и с великой осторожностью, аккуратно положила его на прикроватный столик. Надо же, всего два дня, как она носит этот знак власти, а на руке уже без него как-то… пусто.

А не следует слишком привыкать. Мама, естественно, захочет забрать его назад, да и не заслуживает Карина чести носить такое . Пока, во всяком случае.

Ну вот, теперь всё в порядке, всё на месте. Девушка заняла позицию как раз над тайным ходом, скрытым за пологом кровати. Остается только нагнуться, протиснуться туда и…

– Карина! Куда вы собрались?

От неожиданности она дернулась и ударилась головой о каркас роскошного ложа. Часто заморгав, чтобы не показать слезы, принцесса все же подняла голову и увидела фигуру Аминаты в дверном проеме между их смежными комнатами. Служанка вся напряглась, словно изготовилась к прыжку, лоб прорезала глубокая морщинка. Что бы такое лучше соврать? В голове у хозяйки пронеслось несколько более или менее удачных отговорок, но тут вдруг ее взгляд остановился на странном для такого часа наряде Аминаты.

– А ты почему до сих пор не в ночной рубашке? – Принцесса перешла в наступление.

Горничная опустила взгляд на собственное одеяние – почти такое же, как «позаимствованное» Кариной.

– Кончилось жасминовое масло. Я добавляю его вам в ванну по утрам. Хотела принести, пока не забыла.

– А походы в кладовку у нас всегда принято совершать при полном параде? – Принцесса язвительно кивнула. – Может, расскажешь, не затягивая, куда направлялась на самом деле ? А то у меня уже рука затекла держать эту решетку на весу открытой. Небось к любовнику? Или на деньги играть?

– Вам совсем не стоит занимать себя такими пустяками.

– Всё, что касается тебя, – моя забота.

У Аминаты дернулся мускул под нижней челюстью.

– Может, в это трудно поверить, но у меня есть еще иные дела и интересы, помимо службы вам.

Спроси Карину еще секунд тридцать назад, и она бы без тени сомнения ответила, что знает Аминату полностью, до последней мысли в голове. Но, видимо, эта чертова неделя, крысиной мочой ее залей, задалась такой целью: разрушить все ее прежние представления о мире.

Измена где-то совсем рядом .

Принцесса шумно выдохнула. Нет. Это абсурд. Амината никак не может быть замешана в убийстве Пустельги. Прочь подозрения.

Но, очевидно, за годы задушевная подруга сумела сохранить секреты от своей госпожи.

Амината вздохнула:

– Карина, я совсем не то хотела…

– Потрудись называть меня «ваше высочество».

– Что?

Каринино напряжение достигло точки кипения и бурным потоком излилось теперь на единственную цель, наличествовавшую в данный момент в комнате.

– Очевидно, я долгие годы слишком снисходительно и небрежно относилась к вопросу поддержания должной дистанции между нами. Отныне ты никогда не будешь забывать о «высочестве», обращаясь ко мне, не то я живо найду тебе замену. Слуг, умеющих вести себя нормально в присутствии августейшей особы, полно. Ясно?

– Но…

– Это ясно ?

Лицо Аминаты исказила гримаса боли, как от пощечины, она попятилась и со скорбной кротостью сплела руки перед собой.

– Ясно… ваше высочество.

Карина энергично кивнула, словно желая стряхнуть с себя щемящее ощущение потери. Она не могла отделаться от чувства, что только что разбила кувшин и его уже не склеить.