Розанна Браун - Песнь призраков и руин [litres]

Карина подготовила к этой встрече целый список причин, почему Афуа должна ей помочь. Но к тому, что девочка заверещит как резаная при одном упоминании утраченного фолианта, она готова не была.

– Спокойно! Значит, ты уже слышала о ней раньше? Это опасная книга?

Торопливо осенив себя ритуальным жестом отворота зла, девочка ответила:

– Еще бы мне не слышать о «Книге усопших, дорогих сердцу»! Это уникальное, исчерпывающее собрание всех сведений в истории об Улраджи Тель-Ра. Но ее уже тысячу лет никто не видел и в руках не держал!

Так у Карины появился лишний повод кусать себе локти – это ж надо было случайно упустить такое сокровище, просто взять и уронить на дно ущелья. А еще она на нем сидела. Задницей. Как минимум дважды. М-да.

Однако снова всплывает название этой секты Улраджи Тель-Ра, о которой рассказывала мама. Чародеи, которые были всегда к услугам кеннуанского фараона. Если в книге собраны именно их заклинания, правды в ней куда больше, чем мнилось Карине.

– А какая связь между Улраджи Тель-Ра и нкра? Что вообще такое нкра?

Афуа замотала было головой: не спрашивайте, дескать, но Карина поспешила заверить:

– Все, что ты скажешь, останется между нами. Обещаю!

– Во имя Аданко благословенной, зло и беду несет эта женщина в мой дом! – застонала и запричитала Афуа и снова начертала в воздухе жест, на сей раз для отворота дурного умысла. – Нет! Мне это не нравится. С таким не шутят! Откуда вы вообще узнали об истинной магии?

– Я принцесса. Мне полагается знать все тайны.

Пожалуй, так ничего не выйдет. Если Карина все еще надеется выжать из девчонки хоть что-то, придется сменить тактику. С нарочито тяжким театральным вздохом она выпрямилась.

– Да ладно тебе, не переживай. Все в порядке, не стану тебя больше тревожить. И что это я, в самом деле, вздумала расспрашивать о магии – ребенка ? Дитя-то как может в ней разбираться?

Суеверный страх на лице Афуы сразу сменился чистым негодованием:

– Я разбираюсь в магии!

– Разбираешься, разбираешься. Но, увы, не настолько, чтобы мне помочь. – Карина махнула рукой. – Говорю же: не волнуйся, найду кого-нибудь другого, поискушеннее, поопытнее. А ты иди играй, возись в пыли, или как там дети в наши дни развлекаются.

Удар ниже пояса. Даже для Карины – перебор. Но укора совести она ощутить так и не успела, поскольку Афуа сразу выпалила ей вдогонку:

– Я смогу! Я помогу! Но скажите хотя бы, зачем это вам.

Карина легко могла бы соврать, слукавить, и, наверное, так оно было бы безопаснее. Но, не успев хорошенько все взвесить, она выпалила в ответ:

– Умерла моя мама.

Впервые она поделилась этой страшной новостью с кем-то, кто не знал ее и так. Она даже покачнулась, а Афуу и вовсе перекосило от изумления.

– Ой! – Девочка прижала ладонь к груди. – Да упокоит ее Великая Мать в Обители Тысячи Звезд.

– Спасибо. Я тебе доверилась и рассчитываю, что ты никому не проболтаешься. Это секрет. Так вот, в том древнем фолианте содержались ценные сведения. Они могли дать мне ключ к разгадке тайны. Тайны смерти моей матери. Но книги у меня больше нет. Посодействуй мне – и навеки обретешь верного друга в Ксар-Алахари.

Поразмыслив хорошенько, Карина заранее решила умолчать о том, какая именно магия из старинного тома ее интересует. Если Афуа догадается, что ее втягивают в некромантские дела, у нее точно пропадет охота иметь дело с нежданной гостьей.

Девочка помолчала, и на какое-то жуткое мгновение принцессе показалось, что она вот-вот снова откажется, но вдруг в ее глазах зажегся какой-то дикий огонек.

– Я вам помогу. Да. Только не здесь. Не на виду. Пойдемте со мной!

Буркнув что-то на ходу стражнику, Афуа жестом пригласила Карину в палатку. Та без колебаний бухнулась на колени и заползла туда за нею следом. Мир позади скукожился и перестал существовать.

Из множества скверных, неправильных решений, принятых им за жизнь, отправиться на пирушку с остальными победителями оказалось наихудшим.

Начать с того, что приглашение Тунде сразу отклонили двое – Деделе и Халиль. Первая – потому, что надо, мол, готовиться к завтрашней игре в вакаму, второй, оказывается, дал слово присутствовать вечером на общей молитве в Храме Ветра. Таким образом, за низеньким столом в «Танцующем Тюлене» расположились только сам Тунде, Малик и Дрисс – более несуразное трио, вероятно, не пересекало порога знаменитого заведения за всю его историю.

Во-вторых, «Тюлень» представлял собой не собственно трактир, а скорее зону общественного эксперимента по выяснению последствий длительных обильных возлияний при полном отсутствии моральных устоев у его участников. В течение часа, или около того, с момента их прихода Малик уже стал свидетелем трех кулачных потасовок, двух дурно обставленных предложений руки и сердца и одной весьма сомнительной коммерческой сделки, где фигурировала некая загадочная «птица-питон», – Малику оставалось от души надеяться, что с этим невообразимым существом судьба никогда его не сведет. Вдобавок вверху, на стропилах, расположилась целая семейка духов, населяющих обыкновенно ячменные спирты, и один ужасно печальный упырь. Ну и, конечно, какая вечеринка без «любимых» спутников Малика – призраков, от этих никак не отделаешься. Вот и теперь они столпились в дальнем углу. Само заведение в общем и целом показалось юноше похожим на множество подобных, виденных им в долгом пути через Оджубай, и сходство это вызывало из глубин памяти такие образы, какие лучше бы запрятать подальше и навсегда.

Наконец, третьим и самым удручающим оказалось то обстоятельство, что решительно весь трактир вырядился в костюмы победителей и загримировался под них. За одним столом целая компания Дриссов жарко обсуждала, не сорвет ли, часом, жуткое происшествие с «бродягами в кустах» все второе испытание. Одна Деделе (ее сходство с настоящей просто пугало) солировала, а группа Тунде и Халилей подпевала – вместе они исполнили «Балладу Баии Алахари», причем не просто так, а в честь некой неизвестной девушки-артистки, которая блестяще исполнила это произведение в «Тюлене» как раз накануне Солнцестоя. Ну и для полноты картины по всему трактиру сновали Адили в париках из успевших стать притчей во языцех Маликовых непослушных волос торчком. Присутствующий здесь оригинал положительно не знал, льстит это ему или его оскорбляет.

Что ж, подобного следовало ожидать. Победители Солнцестоя – всегда звезды, и только здесь, среди десятков кишащих вокруг «копий», трое подлинников имели шанс спокойно расслабиться без охраны. Однако пламя панической атаки еще не успело погаснуть в мозгу Малика, и оттого все вокруг представлялось ему в какой-то зловещей ауре. От каждого взрыва хохота он напрягался, от каждого вопля пригибал голову, а главное – изо всех сил старался не зацикливаться на том, что в этот самый момент может происходить с Надей. Приходилось то и дело хвататься за резинку на запястье и перед каждой репликой в разговоре с Тунде и Дриссом делать по нескольку глубоких вдохов.