Розанна Браун - Песнь призраков и руин [litres]

Малик и Дрисс безмолвствовали. Тунде покачал головой:

– Так я и думал. Вся эта возня победителей – детская игра! Настоящие «соревнования», поверьте, начнутся после церемонии закрытия. И именно в них я намерен одержать верх.

До сих пор Малик как-то даже и не задумывался, что будет, когда Солнцестой окончится. Ну, то есть… остальные победители станут просто жить-поживать в своем почетном статусе, пользуясь общим уважением. Большинство из них, вероятно, займет важные посты при дворе. А один и вовсе станет супругом будущей царицы, вторым человеком в городе. Огни праздника погаснут через пять дней, но эхо его разнесется сквозь десятилетия.

Ну а Малик – даже если выполнит задание Идира и его не поймают – все равно не сможет долго разыгрывать эту комедию с Адилем. А ведь раз сделавшись победителем, остаешься им навсегда, разве не так? Удастся ли ему снова уйти в тень после того чуда с Аданко, опять превратиться в ничто, в анонима?

Да и хочется ли ему этого?

Тунде все это время знай себе улыбался. Теперь Малику стало ясно, какой расчетливый ум скрывается за внешним дружелюбием и приветливостью Водного победителя, и это осознание заставляло его в новом свете посмотреть на недавние события. Может, он спас Малика, только чтобы расположить его к себе? С другой стороны – Малик-то чем лучше? Потащился сюда за ним лишь для того, чтобы побольше разнюхать о принцессе Карине!

Да, запутался он в паутине. Дрисс-то с Тунде умеют балансировать на ней с рождения, хоть и расходятся во взглядах. Этакие пауки, оплетающие своими нитями весь царский двор.

А Малик – муха, которую скоро проглотят.

На виске у Дрисса вздулась жилка, казалось, он вот-вот полезет через стол душить Тунде, но внезапно… плечи его поникли, запал погас, парень откинулся на спинку стула и сердито скрестил руки на груди.

– Закажи мне еще выпить! – гаркнул Солнечный победитель.

Тунде с готовностью исполнил этот приказ, вновь прибегнув к невообразимому дараджатскому. По бокалу принесли всем. Малик потеребил резинку на запястье, радуясь, что кризис миновал. Теперь, может, найдется и возможность подвести разговор к принцессе и расписанию ее передвижений.

Ну а пока ему остается только осушить очередной бокал вина и мысленно молить богов, чтобы этот самый напряженный отрезок вечера скорее подошел к концу.

Гомон Речного рынка растворился позади в ночи, и по Карининой спине пробежала легкая дрожь – впрочем, отчасти даже приятная. И не успела принцесса подумать, не совершила ли она только что ужасную ошибку, как она оказалась в мире буйной зеленой растительности под куполом ясного ночного неба.

Стволы причудливых деревьев тянулись здесь во все стороны, и кроны их возносились так высоко, что, казалось, задевали созвездия. Воздух был насыщен влагой – не прошло и минуты, как по шее Карины потекли струйки пота. Негромкое стрекотание цикад, уханье сов и иные звуки, издаваемые обитателями ночи, заполняли пространство. Афуа, шагая впереди, вывела свою гостью на широкую поляну, где с полдюжины крытых соломой хижин теснились вокруг большого костра и площадки для лагеря, заполненной людьми.

Естественно, Карина никогда здесь раньше не бывала, но опыт многолетних уроков географии сразу подсказал: они в джунглях к северу от Оджубайской пустыни. На прародине арквазийского народа.

Карина в одну секунду позабыла и о Солнцестое, и об Обряде Воскрешения из мертвых, даже о Пустельге – и немудрено: впервые ее взору открылся кусочек подлинного мира за пределами стен Зирана! Она глубоко вдохнула, сердце билось где-то на уровне горла, в воздухе пахло солнечным светом и дождем.

– Параметры данной палатки далеко не соответствуют разрешенному стандарту, – пробормотала она, растирая между пальцами желтые лепестки гибискуса.

Совершенно такие же реальные, вещественные, как в Зиране.

– Снаружи – не придерешься, все точно по правилам, установленным вашими властями! – горячо возразила Афуа. – Ну а насчет «внутри» никто ничего не запрещал.

– Это что, какой-то… портал в другое измерение? – Карина указала кивком на узкий проем в пологе палатки на другом конце поляны. За ним по-прежнему виделся маленький «фрагмент» города.

– Продукт заклинания на расширение пространства плюс магия восприятия. – Девочка гордо выпятила грудь: – Я сама создала этот эффект! Приятно захватить с собой в далекое путешествие участок родных мест. Теперь он всегда под рукой.

Карина обвела жестом стену джунглей вокруг:

– И все это с помощью нкра?

– Как сказать… Нкра нельзя использовать . Его можно только направить. В нужное русло.

На лице Карины появилось недоуменное выражение. Афуа наморщила носик:

– Ну, не знаю. Ученые люди в Осодэ, конечно, объяснили бы лучше. Это они меня всему научили.

– И как же…

– Афуа! Явилась наконец! – Не успела принцесса спросить то, что хотела, как сзади к ним приблизилась крупная, грузная женщина, внешне так схожая с Афуой, что сомнений не оставалось: это ее мать. – Помоги-ка мне разливать суп.

– Но, мама, мне сперва нужно помочь… вот этой девушке!

– В прошлый раз, когда ты бралась кому-то «помогать», чем дело закончилось? Весь дом наполнился осами.

– Я тут ни при чем, так просто совпало! Мама, ее прислала принцесса…

– О, тогда пусть присоединяется к нам. А дело – после ужина.

– Вы очень любезны, но, боюсь, у меня совсем нет времени… – начала Карина, но… Если родительница Афуы всерьез собралась кого-то накормить, сопротивление бесполезно. Недолго думая, посланница просто затащила гостью в самую просторную хижину, где обнаружилось множество людей; все они колдовали над ужином.

Афуа быстро представила одного за другим всех своих многочисленных родичей: двоюродных братьев и сестер, дядей, теток, двоюродных братьев и сестер дядей и теток, седьмую воду на киселе, «прихваченную» делегацией по дороге в Зиран, и еще каких-то двоюродных. Несколько тетушек сразу загомонили и засуетились вокруг Карины, а Афуа с другими старшими детьми тем временем раздали всем миски пахучего красного супа, в котором плавали здоровые куски рыбы, козлятины, а также круглые шарики вареной маниоки.

– Это суп из пальмовых плодов. А белые катышки называются фуфу [27], – пояснила Афуа, выуживая из общего котла самый большой кусок мяса и протягивая его старшему из присутствующих мужчин. – Их нельзя сразу глотать, а то подавишься.

Карина с тревогой покосилась на свою миску. Она в жизни не ела ничего, приготовленного кем-то, кроме дворцового повара, и еще перед каждой трапезой всегда принимала на всякий случай противоядие. Но положа руку на сердце, трудно было предположить, что кто-то захочет отравить ее здесь . А с первой же ложки улетучились все сомнения – такая вкуснотища! После ужина принцесса собиралась снова приступить к Афуе с вопросами о нкра, но та успела затеять шутливую возню с кучкой малышей своих кузенов, и все они гурьбой куда-то убежали. Больше никого во всей заколдованной палатке она не знала, так что оставалось лишь наблюдать за общей жизнью большой арквазийской семьи – почти как зрителю из зала.