Розанна Браун - Песнь призраков и руин [litres]

Сознавая бесполезность своих усилий, Малик все же боролся отчаянно. Нельзя тонуть сейчас, когда Надя все еще в смертельной опасности. Но свет, и без того тусклый, уже начал меркнуть в его глазах, когда чьи-то сильные руки вдруг подхватили его под мышки и изо всех сил потянули вверх. Наконец голова его вынырнула над поверхностью, воздух наполнил легкие, течение повлекло юношу вперед и выбросило на скалу, слегка выступавшую над рекой.

Тут его внимание привлекло какое-то движение на берегу. Это Карина склонилась над кромкой воды и махала ему: «Сюда! Сюда!»

Крепко зажмурившись, он сделал самый глубокий вдох, на какой оказался способен, и снова нырнул. Непривычная, жуткая невесомость сразу вернулась, обдала его ужасом, но Малик ухватился за руку девушки и с ее помощью вылез на сушу. Там Малик без сил рухнул в объятия Карины. Несколько долгих минут оба были не в силах вымолвить ни слова – только поддерживали друг друга, с облегчением осознавая, что спаслись от верной гибели.

– И вот опять, – произнесла Карина.

Малик откашлялся.

– Что – опять?

– Опять ты стоишь передо мной на коленях. Уже во второй раз.

В голосе ее явственно звучала усмешка, и парень вдруг опомнился – они же прижимаются друг к другу, тесно-тесно! И хотя после ледяных «объятий» реки объятия принцессы дарили настоящее блаженство, он нашел в себе силы отстраниться.

– Ты спасла мне жизнь.

Да. Если б не Карина, Малик, пуская пузыри, ушел бы на дно. Это факт. Слава Великой Матери, этого не случилось. Иначе Надю бы уже никто не спас.

Карина села, вытянув ноги, и принялась выжимать воду из своей серебристой шевелюры.

– Просто руку подала. Ты сам выкарабкался.

– Нет, до этого. Как только я свалился в реку и стал тонуть. Ты вытянула меня за подмышки. На поверхность.

– Ничего подобного. Я заметила тебя только уже с берега.

– Значит, это был…

Множество историй о существах, таящихся в глубинах вод, разом хлынули на ум Малику, и он решил: точно знать и ни к чему – мало ли, кого именно Великая Мать послала ему на помощь, это ее дело.

Только теперь, когда потрясение от очередной смертельной опасности и чудесного спасения начало проходить, ему пришло в голову оглядеться по сторонам. Оказалось, они в подземном гроте не менее чем в два этажа высотой – верхнего свода даже не видно. Стены сложены из очень грубо отесанного камня – никакого сравнения с аккуратной кладкой из песчаника там, наверху. В воздухе висит тяжелый запах плесени.

Вот теперь они с Кариной точно одни. По-настоящему . Никаких свидетелей. Никаких отговорок больше быть не может…

Принцесса нахмурила брови – словно почувствовала перемену в потоке его мыслей.

– А что ты делал во дворце? И как попал в сад? – отрывисто спросила она.

Метка скользнула в кулак Малика. Он прикидывал, куда лучше нанести удар. Надо сделать все быстро и чисто.

– Я позволил себе уйти с карнавала, поскольку хотел принести извинения за… свою дерзость на втором испытании. – Как гладко он, однако, успел научиться лгать. Даже как-то неприятно. – Я проявил неосторожность в речах и искренне сожалею, что поставил вас в неловкое положение. Пожар застал меня на одном из верхних этажей. Потом я увидел, как вы выпрыгнули из окна, а этот Дозорный – следом. Мне показалось это… неправильным. И странным. И я помчался тем же путем. Подоспел, судя по всему, вовремя.

Формально это была чистая правда. Покинув Полупуть около полудня, Малик проник в Ксар-Алахари с первой попавшейся группой служителей. Там ду́хи почему-то сразу отлетели от него, и он, по-прежнему невидимый, несколько часов бестолково бродил по замысловатым переходам и закоулкам дворцовой территории. Так бы, наверное, продолжалось до самой ночи, если бы пожар и вызванная им суматоха не выгнали Карину, как зайца из норы, прямо, так сказать, ему в лапы.

Складка на лбу у принцессы углубилась: она явно не поверила этой сказочке. Малик украдкой бросил на девушку взгляд из-под опущенных ресниц – точно так же, как Надя, когда, нашкодив, хотела выкрутиться и избежать заслуженного нагоняя.

– Не сомневаюсь, вы и сами справились бы с этим грубияном. Но… – Малик осекся, снова потупился и продолжил еще более вкрадчивым тоном: – Помните, как вы сказали тогда, во время облавы? Я никогда не стану просто стоять и смотреть, как кто-то другой страдает .

Карина закашлялась и отвернулась.

– Ну, раз уж вы здесь, считайте, ваши извинения приняты. И спасибо… что оказались в нужное время в нужном месте.

Малика накрыла волна облегчения. Чем меньше подозрений он у нее вызывает, тем легче будет совершить задуманное. Рукоять Призрачного Клинка больно уперлась в ладонь. Один точный удар в любой жизненно важный орган – и все…

Ее не станет.

Малик с каким-то животным отвращением представил себе, как Каринина кровь обагряет его руки. Он даже шумно сглотнул, но внимание принцессы уже обратилось к другому предмету – а именно к ослепительному свечению, возникшему за выступом скальной породы, на котором оба сидели. Принцесса пулей бросилась к краю утеса, Малик – за ней.

Там, в пропасти, такой глубокой, что в ней уместилась бы самая высокая из башен Ксар-Алахари, перед их изумленным взором открылся целый… город, сверкавший на фоне темных каменных сводов, подобно золотой жиле. Малику он напомнил миниатюрные модели настоящих населенных пунктов – вроде тех, что искусные ремесленники продают на ярмарках. Они всегда казались ему слишком красивыми, слишком безупречными, чтобы давать правильное представление о подлинных «людских муравейниках». Завороженный, лежал юноша на животе, не отрывая глаз от такого невероятного зрелища, и вдруг… ощутил во всем организме какой-то странный зуд, словно бы толкавший его вперед. Метка впилась ему в кожу, затаившись под рукавом.

– Что это такое? – прошептал он.

Шептать, собственно, не было никакой нужды, вокруг ни души, но просто вид золотого города внушал такое благоговение, что невольно хотелось понизить голос.

– « Боги, Которых Нет »… Это некрополь. Кеннуанцы выстроили его для своих мертвых фараонов. Только и всего.

И прежде чем Малик успел пуститься в дальнейшие расспросы, Карина резво припустила вниз по узеньким ступеням, вырубленным в скале.

– Подожди! – крикнул Малик, снова сбиваясь на фамильярность и едва поспевая за девушкой. – Выходит, твои предки построили город прямо на кеннуанских костях ?

– У меня никто совета не спрашивал!

Вскоре они уже оказались у подножия лестницы, и Малику стало ясно, отчего подземный город сияет так ярко: все его поверхности, от облицовки зданий до змееголовых статуй, охранявших каждую дверь, были отлиты из чистого золота. Архитектурный стиль некрополя заметно отличался от зиранского – его характеризовали мощные широкие колонны, плосковерхие пирамиды и обелиски, которые под человеческим взглядом, казалось, двигались, отдалялись сами собой.