Валерий Сабитов - Ард Айлийюн

Плотные облака над Островом опустились заметно ниже и сомкнулись с серым туманом, сквозь который проглядывали силуэты нескольких ближних зданий.

Жрец Назар остановился перед храмом, простер руки и объявил:

— А сие — моя резиденция. Центр нашего мира! Место святое и знаковое.

Айлы внимательно рассматривали храм, пытаясь понять смысл центра мира. Над входной деревянной дверью — то же знак, что рядом с портретом императора на Калиновом мосту. Четырехконечный крест… В арке на вершине башни — колокол из почерневшего металла. Больше никаких признаков смысла не замечалось. Назар, отметив реакцию гостей, пояснил:

— Колокол на башне — символ будущего… Он сам зазвонит. Когда наступит наш Час в этом пока чужом мире. И мой час, ибо предстоит мне стать главным жрецом предстоящей Империи.

Нур с иронией посмотрел на него:

— Не зазвонит твой колокол, жрец. Никогда не зазвонит. Я предвижу, очень скоро собьет его на землю молния с неба. Навсегда собьет.

Жрец, молча подойдя к двери, распахнул ее резким движением. Предсказание Нура расстроило и возмутило его, но он никак не показал того.

Изнутри храм выглядел неприютным. Вереница прямоугольных окошек на стенах под потолком свету не прибавляла. Штукатурка на каменной кладке местами пообваливалась, и куски ее собрали в кучки на утоптанной серой глине. Напротив входа красуются выписанные на деревянных дощечках грубыми мазками лица имперских людей. Всего с десяток. Под ними столько же свечек, явно не восковых. Над портретами, — часы, как понял Сандр, мягко прозондировав мозг жреца. Стрелки, цифры, гирьки на цепочках… Айлы встретились с часами впервые. И Глафий спросил:

— С портретами ясно. Образы ваших пионеров, как вы их зовете. Тех, что покоятся теперь рядом со свинофермой. На не вашей, не суверенной земле. Крест-свастика — символ религии. Так? Но часы-то зачем?

Жрец удивился столь великому невежеству.

— Как? Вы, айлы, и не знаете? Это же время! От полуночи до полуночи. Или от одного заката до другого… Как же без часов?

— Действительно, как им без них? — вдруг поддержал жреца Глафий, — У них же тут восход от заката или полдня не отличить. Неба-то нет! Отсутствует небо!

Жрец иронии не понял.

— Ну, небо и у нас есть. Какое-никакое… И служба храмовая — она порядок любит.

— А вы цветы заведите, — предложил Нур, — Они вам и покажут время. Радостное, красивое, ароматное время…

Назар посмотрел на него с подозрением.

— Не пойму я вас, айлы… Вы будто и на людей похожи, а точно духи какие-то неземные. Цветы вместо часов, — надо же! Нет, не бесы вы. Но и не ангелы. Хоть и обличье полусказочное. И ничего, вижу, в жизни не смыслите. Вот, вопрос, к примеру: что вы знаете об устройстве миров? Кто ими правит?

Вопрос, вопреки ожиданиям, пришел со смыслом. И ответ на него поручили Нуру.

— Ты говоришь о Седьмом Эоне… Точнее, — о его Хозяине. Предания говорят: там, — планы всех миров. В том числе Илы-Аджалы. И того мира, в котором погибает твоя Империя. Но полная истина — в Свитке. У вас имеется Свиток? Или знания о нем?

Жрец гулко рассмеялся. Смех еще катился по стенам, со звоном рассыпаясь на глине пола, когда зазвучал хриплый голос:

— Седьмой Эон… Свиток… Вы наивны больше, чем дети. Церковь нужна! Храм мой будет основой Церкви. Пастыри наши вас направят и поведут… К служению…

— Куда поведут? — удивился Нур, — Разве мы нуждаемся в посредниках-поводырях между собой и Эонами? Ты только что представил нас глухими и слепыми. Может, и так оно. Но не в том, не в твоем смысле…

— Ну-ну, — энергично замахал руками жрец, — Мы кое-что знаем о вас. Ард Айлийюн… Думаете, надежно укрылись? Говорят, по суше к вам не пройти. Требуется разрешение некоего Духа. Им тоже займемся. Нет у нас пока нужной техники одолеть пустыню. Но это — пока. И — есть ведь и морской путь! И воздушный тоже! Ведь у вас нет своего флота? Дико живете, не цивилизованно. Так что лучше вам договориться с Императором. Советую подписать протокол… Для вас выгоднее будет. Мы ведь можем и без договоренностей…

Жрец рассмеялся, и снова эхо повторило смех.

«Храм требуется развалить в первую очередь, — подумал Сандр и поразился легкости решения на разрушение; выходит, и он меняется, не только Нур или Глафий. И — незаметно для себя, — Храм вначале, а за ним вонючие фермы с пограничным забором…»

А жрец, оборвав смех, сказал:

— Но об этом — во дворце. Мне же предстоит показать жизнь нашу… Прошу…

Туман чуть рассеялся. Но света не прибавилось. Как и чистоты. На влажной бестравной почве разбросаны обглоданные кости коров и свиней, обрывки и целые куски изношенной одежды, обуви, другой мусор. Ветер переменился, и к вернувшемуся запаху островной несвежести добавился «аромат» с границы.

Жрец направился к выступившему из белесой завесы деревянному зданию. Закурив очередную сигарету, не оборачиваясь, сказал:

— Мне сообщили о случае с камнем. То ведь алмаз был? На чудо похоже. Или — античудо… Превращение драгоценности в грязь, — надо же! И что, много у вас таких камешков?

— А вам много надо? — спросил Сандр, — Бессмысленное желание. В такой грязи драгоценности не живут.

Жрец остановился и, не поворачиваясь, качнул головой. Видимо, от несогласия. В руках появилась металлическая фляжка, он несколько раз шумно глотнул. Выдохнув, сделал крупную затяжку дыма.

— Вы, айлы, всегда говорите что думаете? А, да что я… — он протянул фляжку, — Кто-нибудь желает? Первоклассная самогонка, для себя делаем. Истинная живая вода. А точнее — коньяк. На коре дуба настояна.

Подержав недолго фляжку в вытянутой руке, завернул пробку и со вздохом спрятал в складках необъятной рясы. Ветер с суши сменился сильным порывом с моря. Туман ушел к востоку, и деревянное здание выплыло из него совсем рядом.

— Как зовут того из вас, который не айл?

— Найденыш, — ответил Нур, — Или Подкидыш. Называй как хочешь. Он примет любое имя. Как и ты.

Жрец Назар ткнул пальцем в направлении Найденыша, привычно плетущемуся позади отряда.

— Подойди!

Найденыш сделал несколько шагов и замер.

— Айлы пришли, айлы уйдут. Хочешь с нами? Будешь равным среди равных. Не так, как с айлами…

Найденыш, выражая несогласие, резко замотал головой и пробормотал на своем языке. Жрец удивился: он не понял ни слова. В то время как речь айлов для него ясна. А Сандр мысленно обратился к отряду с просьбой оценить ситуацию. Неужели одно зло остерегается другого? Кто из них представляет более страшную силу? Найденыш не в состоянии скрыть страх. Если он не из Империи, то откуда? Ведь зло не бывает обезличенным. А ведь по строению язык Найденыша ближе к островному, чем к любому из известных отряду языков Арда Ману. Но островной расшифровывается легко. Впрочем, в Империи может быть множество наречий.