Ольга Хрипина-Головня - Колыбельная для эльфа

Шалина провела их к противоположному от реки концу селения и показала на узкую дорогу — полосу примятой травы с проплешинами, окаймленную наполненными грязью следами от колес повозок.

— Проедете по ней, и окажетесь на главной дороге, — показала женщина вперед рукой.

— А не проще нам вернуться тем путем, которым мы пришли? — засомневалась Елайя. — Ну, опять продеремся через лес как-нибудь.

Шалина замахала руками:

— Да нет, конечно! По этой дороге вы четверть оставшегося пути срежете — ее давно проложили через лес, чтобы было удобнее ездить до города и до Армэля

— Что это за селение, никогда не слышал, — Мориан легко вскочил в седло. — Сельтенское что ли?

— Сельте-ены… — недовольно протянула Елайя. — Я не хочу к ним.

— Да вы что, Армэль — очень крупное селение, — удивилась Шалина. — Раз в сезон там проходит самый крупный торг в этих краях.

— Любопытно было бы взглянуть, — Суна тяжело перевалилась через спину единорога и замерла, лежа поперек. Сил сесть нормально не было. Мориан издал короткий смешок, подъехал к Вихрю, ухватил девушку подмышки, и усадил в седло. Девушка привалилась лбом к шее единорога и пару раз стукнулась лбом.

— Спать хочу…

Шалина спрятала улыбку.

— В Армэле есть постоялый двор. Но мне показалось, вы торопитесь… к сожалению.

Женщина выразительно посмотрела на эльфа.

Амарисуна перехватила взгляд и нарочито медленно приподняла левую бровь.

Распрощавшись — Шалина звучно чмокнула Мориана в щеку, и эльф едва заметно смутился, — троица неспешно тронулась в путь. То есть, Суна предпочла бы и поторопиться, но скакать во весь опор, когда грязь из-под копыт летит в лицо, было бы неразумно.

— Какая она навязчивая, — сказала Целительница, едва они скрылись из виду Шалины. — Явно ты ей понравился.

Эльф закутался в плащ и зябко повел плечами.

— Вам ничего не показалось странным? — спросил он. Девушки переглянулись.

— Нет, — ответила Елайя. — Почему спросил?

Мориан провел рукой по волосам.

— У меня ночью возникло странное чувство. Будто бы я сплю, будто бы всего, что я вижу — не существует.

— Ничего такого не заметила, — пожала плечами Елайя. — Вкусная еда, приветливые люди.

— И живой, дышащий дом, — вторил ей эльф. — Как будто все это место наполнено магией.

Амарисуна хмыкнула.

— У тебя богатая фантазия, Мориан Чилуэнь.

— Тебе бы истории сочинять, — поддакнула Елайя. — Про дальние странствия и таинственные события.

— Или про прекрасных девиц — вон как их к нему тянет, прямо… — девушка ойкнула, недоговорив фразу. В грудь внезапно что-то толкнуло, будто ударили ладонями; перехватило горло и на секунду больно сдавило легкие. Словно эльфийка прошла через тягучую, спрессованную волну воздуха, которая изо всех сил старалась Суну не пропустить.

Вихрь сделал шаг вперед и остановился. Рядом замерли Смешинка и Дахо — коня затрясло мелкой дрожью.

Мориан громко, затейливо выругался — при других обстоятельствах, Амарисуна выражение даже бы записала. Для расширения определенного рода кругозора.

Тропы не было. Был выжженный лес, с уже наполнившимися силой деревьями, пробившимися наверх среди обугленных, искривленных остовов. Была вытоптанная черная земля, вросшее в нее, проржавешее оружие, шлемы, кольчуги. Гнилые остовы — не понять уже, чего, гнилые тряпки и кости. Много, очень много костей, — выбеленных дождем, вычищенных ветром, высушенных солнцем, ровным слоем покрывавших землю. И запах — запах пролитой крови, запах смерти, запах мертвых тел, запах проклятой, так и не оправившейся земли казалось, навечно въевшийся в воздух.

А на горизонте виднелись макушки густого, сочно-зеленого, восхитительного живого леса.

— Что это? — севшим голосом спросила Елайя. — Что это за могильник?! — сорвалась она на визг.

— Я сейчас обгажусь, — честно признался Вихрь, нервно дернув хвостом.

Мориан оглянулся. За их спинами по-прежнему была тропа, идущая среди деревьев с прозрачно оранжевой, желтой, бордово-красной, частично начавшей опадать листвой.

Амарисуна почувствовала, что у нее ослабели ноги, и закружилась голова — не сиди она верхом, точно бы упала.

— Армэль, — хрипло произнесла она.

— Что? — тронул ее за плечо эльф. Амарисуна крепко сжала его пальцы, благодарная за возможность прикоснуться.

— Армэль. Мне отец рассказывал. Когда эмъены подходили к Армэлю, и никто не успевал бежать, староста близлежащего человеческого селения предложил свою помощь. Они остановили отряды эмъенов.

— Одни?! — поразилась Елайя. Амарисуна выпустила руку Мориана.

— Видимо.

— Я никогда не слышал о селении Армэль, — признался Мориан. Суна кивнула.

— Мало кто в наши дни о нем слышал. Его сожгли до основания; дорогу к нему бросили, а новую проложили, сделав крюк вокруг того места. Подальше от напоминания о войне.

— Ты думаешь… это они? Те люди? — Елайя перешла на шепот.

Амарисуна промолчала.

— Интересно, как они… что они сделали? — не унималась Елайя.

— Магия, — предположил Мориан. — Очень сильная магия, как мы… видим.

— Они прокляты, — голос Амарисуны дрогнул. — Они были прокляты за свою магию. За столько пролитой крови. Они навечно… навечно заперты в своем прошлом, в пределах своей деревни, не зная покоя…

— Быть такого не может, — прошептала Елайя.

Вихрь топнул копытом.

— Посмотри вокруг, — предложил он. — Тут пепел и обуглившееся дерево, которому давно пора было стать трухой. Но новые деревья уже успели набрать силу, как и должно быть столько лет спустя. Тут прошлое и настоящее перемешанны так, что не расцепишь. И надо нам отсюда убираться поскорее.

— Если твоя догадка верна, то это чудовищно, — шмыгнула носом совсем поникшая Елайя.

— Прокляты, — пробормотал Вихрь, нервно дернувшись.

— Пока Месайя не освободит их, — задумчиво произнес Мориан.

— Что ты сказал?! — вскинулась Амарисуна. — Повтори?!

— Ничего, — эльф тронул поводья. — Пора выбираться из этого места.

На главную — довольно размытую и грязную после ливня — дорогу они выехали к полудню. Ветер успел стихнуть, и солнце даже робко выглянуло из-за облаков, посылая иллюзию тепла. По молчаливому согласию, никто больше не поднимал тему проклятой деревни, — хотя Суну перестало трясти очень нескоро.

Дорога пошла в гору — с верхней точки подъема открывался вид на разноцветные, все еще частично скрытые в цветении листопада, крыши домов Умбариэля, тонкой лентой поблескивала река. Не доходя до Умбариэля, дорога ответвлялась влево — в город. Лес постепенно редел, уступая место полям.

— Всего ничего осталось, — выдохнула Суна. — Скоро будем на месте. Вот только…

Девушка покосилась на Мориана. Тот моментально понял значение взгляда.