Людмила Ардова - Путь дипломатии

Теперь он всегда со мной. Я закрылся магией плаща и направился на улицу Сокола, к дому Кафирии Джоку.

Признаюсь, разные чувства овладевали мной, когда я подходил к огромной двери украшенной драконьими мордами, над, которой находился герб герцогства Джоку: три меча, лебедь и роза. Я с трудом смирился с тем, что так бестолково оказался жертвой искусного обмана герцогини. Я ни на минуту не заподозрил ее в неискренности. А ведь она с самого начала нашего знакомства использовала в своих интересах мое доверие к ней. Наверное, я поверил ей, потому что она много раз помогала мне, прятала Амирей, делилась откровенными мыслями о короле и его приближенных, была в близких отношениях с бунтовщиком Турмоном. Вот так она заставила меня думать, что мы на одной стороне.

Мой позорный крах в Красном зале возвел между нами непроницаемую стену, и на этом можно было поставить точку — я бы понял. Но Джоку решила поступить иначе — она надумала избавиться моими руками от своего соперника, присвоить его артефакт. Возможно, я простил бы ее за разрыв отношений, но я не мог простить ей то, что она вздумала использовать меня как пешку в своей игре.

Умная, талантливая и изощренная герцогиня! Ее способности мог бы использовать король, но он пренебрег ею. Ступая по мягким синегорским коврам, я неслышно обошел весь дом. Прежде кабинет Кафирии, в котором я часто бывал, располагался по левой стороне от входа. Но она изменила положение комнат, и теперь уединялась в комнате, в конце коридора ведущего в правую часть дома. Она сидела за роскошным секретером, и… писала письма. Малиновая тяжелая роба из дорогой ткани открывала босые ноги, нервно потаптывающие по пушистому ковру. Целая пачка писем уже была запечатана в конверты. Да, у нее обширная переписка! Герцогиня отличалась сдержанностью, стиль ее был суховат и лаконичен.

"Что будем делать?" — мысленно спросил я себя.

С недавних пор во мне шел мучительный диалог между двумя разными сторонами моей личности. Как примирить в себе дворянина, живущего согласно кодексу чести, и бывшего авантюриста, человека без принципов и морали, каким меня угораздило стать под влиянием обстоятельств и собственного малодушия.

— Кафирия не оставила мне выбора, она играет не по правилам, — сказал сэлл Жарра.

— Но теперь ты уподобляешься ей, — возразил барон Жарра.

И все-таки в этом споре победил трезвый расчет и элементарный цинизм. Я начал шпионить. На войне как на войне.

Я встал за спиной герцогини, но она что-то почувствовала, повела плечом и потом нервно поднялась и подошла к окну. Плотно затворив его, она снова уселась и продолжила работу.

Кэлла Джоку скрупулезно строчила свои послания. Герцогине Гиводелло — приглашение на вечер, графу Пушолону — просьба привезти из его погреба белого вина, которое она жаловала.

Большинство писем имели бытовое банальное содержание: сплетни, советы и просьбы. Но вот еще одно было обращено к некоему гражданину Додиано, проживающему, аж, в самой Алаконнике! Я и не знал, что в таких далеких землях у герцогини есть друзья.

Начало письма не оставляло сомнения, что Кафирию и этого Додиано связывают самые теплые отношения.

"Дорогой друг, — начиналось это письмо, я точно и в срок выполнила все ваши рекомендации. Теперь нам остается только лишь ждать исполнения наших планов".

Она ловко посыпала подсыхающие чернила золотым порошком и шлепала печатью по горячему воску. Заперев печать в секретере, она изящным движением взяла колокольчик и позвонила. Вошла горничная.

— Возьмите все эти письма и отдайте лакею, пусть отнесет по адресам. Вот эти три письма пошлите с нарочным. А вот это я пошлю с ящером. Приведите его сюда.

Горничная ушла и вернулась, ведя зверя на роскошной серебряной цепочке.

— Он что-то неважно выглядит. Вы хорошо его кормили?

— О да, акавэлла, все как обычно.

— Так, отсоедините цепь.

Ящер неповоротливо подошел и сел на задние лапы перед герцогиней. Она наклонилась и, погладив его грубую шкуру, прикрепила под чешуйками свое письмо, то, что должно было отправиться в Алаконику.

— Лакомство у вас с собой?

— Да, акавэлла.

— А теперь уйдите!

Кафирия протянула ящеру кусочек его любимого копченого мяса, и он буквально слизнул его у нее с руки.

— Умничка! Ты доставишь мое письмо магистру Додиано, понял?

Она подошла к небольшой картине на стене и, нажав на раму, открыла тайник. Она что-то вытащила оттуда и поднесла к носу ящера эту вещицу, кажется, перчатку. Он жадно вдохнул запах и расправил чешуйки.

Вот на эти запахи и летают ящеры, развозя важные письма. Одно кодовое слово, и письмо попадет только в руки адресата.

Потом Кафирия подошла к окну, и широко отворив его, сделала знак ящеру.

— Гортензия, живет в горах, — четко сказала она, и я понял, что это и была как раз кодовая фраза, пусть бессмысленная, но зато никто другой такое не скажет.

Ящер легко запрыгнул в открывшийся проем и, присев на мощных лапах, оттолкнулся и взлетел, расправив огромные крылья, размах которых достигал орлиного.

Помахав ему рукой, Кафирия закрыла окно, видимо боялась простуды, и вернула на место в тайник условную вещицу с запахом. Теперь я точно разглядел, что это была перчатка. Неудивительно, что она так дрожала над ней. Ведь это был ключ к ее тайной переписке, а в том, что она была тайной — сомневаться не приходилось. Что же связывает ее и человека из Алаконики?

Я уже знал, что у нее были отношения с магистром Френье. Но белые маги действуют на территории Ларотум. Или не только?

Что затевают они с этим Додиано?

Герцогиня, тем временем, решив, что потрудилась достаточно, снова позвонила в колокольчик и велела служанке приготовить горячую ванну.

— Что-то, Лиз, я сегодня никак согреться не могу. Я буду в спальне.

Едва Кафирия вышла, как я тут же бросился к ее тайнику и вытащил оттуда все содержимое. Лихорадочно перебирая бумаги, я нашел ту, что была мне необходима. Договор с банкиром, на нем красовались его и моя печать.

Мне очень хотелось вникнуть в остальные документы, но тут послышались шаги и шум открываемой двери: Кафирия решила зачем-то вернуться, и я, быстро отправив все на место, захлопнул тайник.

Я не откладывая ни минуты, пошел к банкиру. Незадолго до моего появления он испустил дух.

Его наследник со скорбной миной проводил меня в святая святых — кабинет своего отца и, внимательно изучив договор, вышел на несколько минут, а потом вернулся с моей шкатулкой. С ней ничего не произошло, разве что немного запылилась. Мы соблюли все формальности, и я покинул дом банкира, предвкушая новое открытие.

Что бы там ни говорил дух меча, я все-таки не очень верил ему. Теперь у меня был ларец, и ключи к нему — кольца Гилики.