Людмила Ардова - Путь дипломатии

Что ж, придется отложить нашу встречу.

На самом деле я вовсе не был единственной причиной ареста Брисота, как ни прискорбно это для моего самолюбия.

Суть в том, что граф Брисот происходил из древнего и знатного рода. А, принадлежа такому известному семейству, вы волей-неволей становитесь причастным ко всему, что происходит с его членами.

Семья Кипра прервала с ним отношения после расторгнутой помолвки и оговора Нев-Начимо. Более 10 лет родственники Брисота игнорировали его, но вот настал тот момент, когда им понадобилась его помощь.

Весь клан Брисотов придерживался нейтралитета и не примыкал ни к одной партии, но вот младшая сестра графа вышла замуж за человека примкнувшего к партии неберийцев.

Он оказался в центре заговора против короля, и его арестовали в числе прочих заговорщиков. По нелепой случайности, вместе с ним схватили двух двоюродных братьев графа, молодых легкомысленных людей, которым не хватило ума вести себя благоразумно, напротив — они стали дерзить и нести всякую чепуху, тем самым, дав повод для обвинений.

В результате, трое мужчин было арестовано!

Король никого не желал слушать, все мольбы о помиловании были напрасны.

Вот тогда графиня вспомнила об отвергнутом старшем сыне, она не могла простить ему смерть своего мужа, который умер "от сильного сердечного расстройства, вызванного его непристойным поведением". Граф как старший сын унаследовал титул и земли, но семья от него отвернулась.

Графиня хорошо была осведомлена о том, какое положение Киприем занимает при герцоге Орантонском и все ее надежды устремились к нему. Если принц походатайствует за братьев Брисота, то есть надежда, что…их освободят. О своем "непутевом зяте" графиня даже и не помышляла просить.

Она приехала к сыну, и он очень сдержанно принял свою мать. Выслушал, и, подумав, ответил, что сделает все, что в его силах, хотя надежды мало.

Кипр в действительности пошел к принцу — тот обещал поговорить с королем, но так и не выполнил свое обещание — он попросту обманул Брисота, сказав, что был на аудиенции и король ему отказал.

Каким-то образом Брисот узнает об этом обмане, вконец разочарованный своим господином он позволяет себе в его адрес несколько резких фраз, и сам просит об аудиенции короля. Его принимают, выслушивают и говорят…примерно следующее:

"Вы, граф, уже изрядно запятнали свое древнее имя, связав себя с человеком, позорно изгнанным из благородного общества. В ваших интересах было вести себя ниже травы, тише воды, но вы либо чрезвычайно глупы, либо считаете себя настолько неуязвимым, что осмеливаетесь тревожить покой вашего монарха столь нелепой и дерзкой просьбой, как помиловать изменников!"

В ответ на эту оскорбительную и провокационную речь наш рассудительный Брисот взрывается и возможно произносит что-то вроде: "Честный человек не может запятнать свое имя тем, что восстает против несправедливости и ищет честного и справедливого суда у того, кого он привык считать примером для подражания всем ларотумским дворянам!"

Или что-то наподобие этой речи произносит наш честный прямой Брисот и, разумеется, уходит из дворца уже в сопровождении стражников.

Меня нисколько не удивило поведение принца — он был рад отделаться от всех своих сильных и верных людей.

Проиграв рискованную партию и утратив орден "Дикой розы", принц Валедо решил, что самым лучшим для него сейчас будет позиция выжидания. Проявляя почтение и любезность к брату, обещал даже подумать о смене религии, хотя король не особенно настаивал на этом, — лишь намекал. Тамелий считал, что уже расправился со старыми культами, теперь неберийцы занимали все его воображение.

В ордене "Лучи Неберы" тоже произошли изменения. Неберийы, уже не оглядываясь на своего прежнего вождя коннетабля, отошедшего от своих собратьев по вере, сами начали превращаться в серьезную силу.

В любом случае, меня это уже не касалось. Я подумывал о том, как бы освободить Брисота, но вряд ли бы мне удалось это сделать в одиночку.

Я все же решил наведаться к нему в Нори-Хамп. У меня был плащ-невидимка, и я мог свободно проникнуть к нему.

Но не мог пройти сквозь стены. Я спустился в подвал, где содержались самые опасные узники, и внимательно подглядывая в узкие прорези, нашел его клетку. Рядом никого не было, да и к чему здесь охрана: все равно через эти двери и решетки никто не пройдет. Я тихо позвал:

— Брисот, подойдите к двери!

Он услышал и сначала не хотел вставать, но потом поднялся и подошел к двери.

— Чего тебе нужно?

— Брисот это не охранник! Это Льен!

И я на минуту убрал невидимость. Он, плотно прижавшись глазами к щели, разглядывая меня в тусклом сером свете.

— Не может быть! — прошептал он.

— Может! Я обладаю одной магической вещью — она позволила мне спуститься сюда, я вас вытащу, не сейчас, но вытащу, обещаю.

— Постарайтесь, Льен, я в вас верю, если это вы, а не призрак созданный моим воображением.

— Нет, держите!

Я протянул ему сквозь эту щель кошелек с золотом.

— Теперь вы верите мне?

— Да. А что мне делать с этими деньгами?

— То, что делают все остальные — подкупайте охранника, он будет носить вам хорошие обеды и теплые вещи.

— Я как-то об этом не подумал.

— Я поручу своему человеку, чтобы он наладил связь с охраной, и о вас будут заботиться.

— Благодарю, а где вы все это время пропадали?

— Долгая история. Мне снова надо уехать, может быть надолго, но я обязательно вернусь, слышите меня?

— Обещаю дотянуть до этого времени.

— Сделайте одолжение!

Я услышал шаги охранника.

— Мне пора.

Он прокашлялся, и у меня от волнения сдавило грудь.

— Я рад был вас увидеть, Льен, прощайте!

Мне очень не хотелось покидать Брисота, но я понимал, что не время сейчас устраивать его побег. Я наделся, что его крепкий выносливый организм выдержит заключение в это каменном мешке.

Когда я выходил из ворот Нори-Хамп, во внутренний двор въезжала карета. Из нее вывели женщину. Ее лица не было видно, но фигура показалась мне очень знакомой.

Если бы я мог тогда догадаться кто она! Возможно, я бы не утерпел и вмешался, рискуя всем, но я не узнал и лишь подумал о том, каков наш король!

Вернувшись домой, я был сильно удручен. Еще бы! Мой лучший друг в тюрьме. Я скрываюсь под вымышленным именем. И все так запутанно. Поужинав у себя в номере, я взялся за книгу, чтобы отвлечься от неприятных дум.

Окна гостиницы "Атапель", в которой жил я, упирались в окна гостиницы "Арледон", расположенной точно напротив. Эти два заведения давно соперничали друг с другом, но приезжих в Мэриэге всегда было в избытке, поэтому ни одна из гостиниц не пустовала. Так уж случилось, что их соседство сыграло свою небольшую роль в этот вечер.