Денис Субботин - Огненный дождь

10.Князь Лютень и Ярослав. Конная рать. Ближе к вечеру.

-Братья! – князь Лютень, горяча коня, вздыбил его и несколько мгновений боролся со Снегом, удерживая его на задних ногах. Потом позволил коню опуститься на все четыре, похлопал одобрительно по холке и вгляделся…

Дружина, выдержанная до этого часа, насчитывала больше десяти тысяч всадников – сплошь дружинная конница. Десять тысяч туров и медведей, собранных в единый кулак и способных переломить ход любого сражения. Может и прав князь Буйслав, бросив в бой последний свой аргумент? Потом, вдохновлённые успехом дела – если этот успех будет – придут в себя и ратники-пешцы! А тогда скажется то, на что и рассчитывали до сражения. И враг ещё может быть сокрушён!

Братья! – повторил Лютень уже твёрже. – Настал наш час! Князь Буйслав посылает нас в бой, а я поведу вас. Враг – перед вами! Враг силён и страшен, а в небе над ним – чудища неведомые, огнём плюющиеся! Но надо пройти. Надо сокрушить врага, и больше, кроме вас, некому! Так не убоимся же! Вперёд!

Кто-то взревел грозным голосом, его боевой клич разноголосо подхватили и князь Лютень, не оглядываясь, развернул коня к атаке. Рядом с ним, как положено на голову коня позади – воевода Радовой. Брат и надёжный соратник.

Базиликанцы конницу заметили. Заторопились, выстраивая пешую стену против дружинников. Заметили и свои – поспешно расступились, давая возможность атаковать без помех. И тут уж только на коня положиться, на то, что кочка под копытом не промнётся, что потолок мышиной норки выдержит вес и не проломится. На то, что стрелы да пращные «жёлуди», навстречу тучами поднявшиеся, тебя не достанут… Жаль, но уткнуться мордой в пахучую конскую гриву – нельзя. Видеть надо, что перед тобой творится. Выцеливать копьём вражескую рожу, чтобы всадить с хрустом, с брызгами багряными во все стороны. А потому разогнись, распрями спину да ори погромче, свой страх прочь отгоняя, врагу – нагоняя. Кое-кто в скачке воет как волк, рычит медведем или мычит диким туром. Кто-то – свистит или улюлюкает. Тут много вариантов, и все – разные. Каждый идёт в бой по-своему. И умирает тоже – по-своему. Базиликанец, спиной обломавший Ярославу копьё, предпочёл умереть на бегу, повернувшись к врагу спиной и потеряв по пути оружие. А вот Яросвету пришлось уворачиваться от пилумов сразу двоих. Кажется, мягкое и длинное остриё одного дротика всё же поцарапало ему кольца доспеха, но вспороть не смогло. Не для того делалось.

-Руби их, браты! – заорал Ярослав, отбрасывая прочь бесполезную теперь деревяшку древка. – Круши, гардары!

Его сотне не довелось сражаться в первых рядам – там лютовала ближняя дружина, можи князя Лютеня. Хватало и здесь боя, на левом крыле атакующей конной лавы. За глаза хватало. Полыхнуло что-то справа, беззвучно поначалу, потом – под крики и стоны воинов. Взвились кверху яростные крики спереди. Звон булата, глухой треск железных клинков, стоны умирающих и даже их заглушающие яростные вопли тех, кто был ещё жив. А потом – одинокий отрок, каким-то чудом прорвавшийся сквозь самую сечу. Прорвавшийся, чтобы сообщить всего одну весть:

-Воевода Радовой убит! Князь Лютень велит отступать!

Ярослав с трудом удержался в седле от удивления, но спорить не стал. Не с кем. Отрок, он лишь уста княжьи, ему по уставу с сотником спорить не положено.

-Отходим! – привстав в стременах, проорал Ярослав. И горько добавил – Твою мать…

Отступление получилось не только горьким, но и быстрым. Легко это – отступать. Куда легче, чем атаковать. Сзади тебя подгоняют стрелами да копьями такие же вояки, только – вражеские. Спереди, только за много сотен шагов, тебя ждёт долгожданное спасение. Может даже ужин и ночлег. Если повезёт и враг не нагонит… Только стыдно. И когда ратники, простые ополченцы заступили дорогу преследователям, в очередной раз заслонив собой дружинников, Ярославу снова стало стыдно. Не по душе ему было отступать вот так. И он даже обрадовался, когда неяркое Коло вдруг словно погасло, сверху пахнуло гадостно и поперёк дороги, глубоко увязнув в мягкой земле, уселся огромный зелёный змей. Крылатый, разумеется. А ещё – защищённый тяжёлой бронёй, вооружённый длинными клыками и могучими когтями. Одно слово – чудище!

Конь Ярослава, гнедой Лешак, отличавшийся среди коней редкостным бесстрашием, дико захрипел и попятился, чудом не осев на круп. Часть всадников не смогла, или не захотела справиться с конями, такие обнаружили себя за многие десятки, а то и за сотни шагов в стороне. Рядом с Ярославом, железной рукой удержавшим гнедого жеребца в двадцати шагах от дракона, осталось всего тридцать человек. Правда, эти три десятка стоили иных сотен – ветераны!

-Добран! – рявкнул Ярослав, ни на миг не усомнившись, что этот десятник не побежал, - Лучниками – по глазам! Бей!

-Сам знаю! – огрызнулся обиженный Добран. – Бей, дружина!

Его десяток остался целиком. Все семеро дружинников, что в нём остались к тому времени. Они и прикрыли стрелами воев Яросвета и Ждана, пока те спешивались. Впрочем, это недолго было. Дракон, когда стрелы застучали по его костяным векам, взрыкнул и зашевелился активно. Ещё хорошо, что на земле он был не так поворотлив, что земля эта по весне раскисла и под страшным весом дракона просела. Что, наконец, дракон этот был тварью крылатой и на земле сражаться не привык. Трудно предположить, что было бы, окажись он более пригоден для боя на земле. Но – дракон только ворочал небольшими для такой головы красноватыми глазами, следя за спешившимися и теперь осторожно приближавшимися людьми. Кажется, он пока не слишком соображал, что происходит. Ну, и ладно!

Стрелы лучников Добрана били точно, но особого вреда – по крайней мере на первый взгляд – не приносили. Скорее уж их попадания раздражали тихого пока зверя. Или он – не зверь?

Но вот между ним и дружинниками осталось не больше десяти шагов и все воины невольно остановились. Невольно – потому что следовало поспешать, базиликанцы за их спинами несомненно настигали и с каждым мигом всё меньше шансов оставалось спастись. Но и лезть на зубья и клыки дракона никто не рисковал. Тем более дракон как раз потянулся, дыбом поставив костяной, а то и броневой гребень на спине. Каждый зубчик этого гребешка длиной превосходил самый длинный меч гардаров. Жуть!

-Сотник, а может – обойдём? – робко спросил Ждан, ранее в трусости не замеченный.

Ярослав цыкнул на Тиллу, которая слишком воинственно лезла в первые ряды, грозно глянул на Ждана и потом, видимо решив вдохновлять собственным примером, тяжело побежал на дракона. Щит по уставу – закрывает левую половину туловища, секира отнесёна вниз и вбок, наизготовку к удару. Следом зачавкали в земле тяжёлые сапоги остальных дружинников. Можно было не сомневаться – бегут все, даже Тилла. Ещё раньше остались только гордые, теперь же эта гордость ни в коем случае не позволит даже одному отступить…