akchisko_san1 - Рики Макарони и Наследники Врагов

— Забудь ты про старую кикимору! — попытался вступить в диалог Рики.

— Я не знаю, почему я так себя веду, — выдохнула девушка. На ее глаза наворачивались слезы, и Рики чувствовал, что она вот–вот бросится прочь от него.

Он знал. Он шагнул навстречу, обхватывая ее плечи. Селена смотрела ему прямо в глаза, когда он притянул ее к себе, и у нее точно так же перехватило дыхание, как и у него. Когда его губы накрыли ее, они оказались вне времени и пространства. Они целовались.

Рики не хотел, чтобы это заканчивалось. Не хотел отпускать ее. Но настал момент, когда надо было что‑то сказать.

— Я люблю тебя, Селена. Именно поэтому я не хотел, чтобы ты связывалась со мной.

— А меня ты спросить забыл? — вздохнула девушка.

Рики некогда было думать о том, где он уже слышал что‑то подобное.

— Я ошибался, — признался он.

Селена кивнула, и в ее облике проступило какое‑то фаталистическое уныние.

— Все же сохранилось в тебе кое‑что от лорда Волдеморта, — сказала она. — Ты опять возомнил себя сверхчеловеком, который может не считаться ни с кем, включая себя.

Ее мягкий голос, в котором не было никакого укора, проникал как будто во все, что находилось вокруг. Рики казалось, еще долго он будет слышать эти слова.

— Я знаю, что ты любишь меня, Рики. Вопрос в том, кого еще ты любишь.

Парень удивленно развел руками.

— Ты о Марине?

— Нет. Не о Марине. О Даниэле, — сказала она.

Рики тут же вспомнил другой день, летом, когда Дан заявила, что сама выберет, водиться с ним или нет. Селена восприняла повисшую в разговоре паузу по–своему.

— У тебя с ней не все ясно, да? — спросила она.

— С чего ты взяла? — сказал Рики, но уверенности ему не хватало. Он знал, что Дан все поймет, но плюшевый мишка давил на него, словно тонна железа.

— Выяснила дипломатичным путем, — нахмурилась Селена. — Точнее, не я, а Дора. Ты знаешь, я лучше пойду. Я сейчас вполне могу закатить тебе пощечину. Я не хочу этого делать.

На этот раз Рики не удерживал ее. Отбросив пока отдаленную перспективу объяснения с Дан, он медленно побрел в замок, наслаждаясь пением ангелов в собственных ушах. Рики не заметил, как оказался в подземельях, а в слизеринской гостиной бесцеремонно развалился на диване. И только тогда попытался проанализировать свои чувства, хоть как‑то разобраться в них.

Несдержанность Селены вовсе не оттолкнула его; наоборот, ему со всей очевидностью стало лучше, когда раскрылись столь своеобразные проявления ее характера. До сих пор она всегда держалась ровно и доброжелательно, возможно, поэтому он и боялся потревожить ее предполагаемый душевный покой. Селена не была ангелом; но ведь и он тоже. Истерика сделала ее ближе к нему. Рики блаженно улыбнулся: ему вдруг вспомнилось, как тетя Бианка, сестра папы, скандаля со своим мужем, била на кухне тарелки. Ему тогда было лет пять, и бабушки всячески старались, чтобы бурное выяснение отношений не коснулось детей. Но малыш Рики специально удрал от них, успел, прежде чем его поймали, заглянуть в кухню, и то, как тетка с размаху швырнула посуду об пол, показалось ему очень эффектным.

Погруженный в личные переживания, Рики не следил за временем, так что без малейших сомнений пропустил трансфигурацию. Человеческие превращения, с его точки зрения, были абсолютной чепухой в сравнении с тем, что отношения с Селеной повисли в воздухе на неопределенное время. С другой стороны, он вовсе не знал, какие именно чувства питает к нему Даниэла; она никогда ни на что такое не намекала, и неизвестно, рассчитывала ли на то, что они начнут встречаться. Это осложнило бы ситуацию, поскольку Рики не хотел бы ее обидеть, а точнее, совершенно определенно для себя решил, что хочет сохранить их дружбу, желательно до конца жизни, желательно — своей. Он проклинал свою беззаботность, из‑за которой так и не выяснил, что именно писал ей Пит все годы, пока прикидывался им.

Все это целиком владело вниманием Рики, полностью парализуя его внешнюю активность. Не шелохнулся он и тогда, когда в гостиной появились Лео, Дора и другие одноклассники. Со своего места он отлично видел их, и не подумал, что сам просматривается, возможно, не так хорошо. Поэтому его совершенно не заботило, что ближайший друг отправился на половину мальчиков, через минуту вернулся оттуда, и они с Дорой принялись обсуждать что‑то, явно волнуясь. Не исключено, что его вообще не обнаружили бы, если б не Тиффани, которая пожелала расположиться как раз на диване, так бестактно им оккупированном. Он подвинулся еще и потому, что она была весьма сердита, и в таком состоянии лучше было ей не перечить.

— Что такое? — позволил себе поинтересоваться Рики, когда одноклассница плюхнулась рядом.

— Представь, мой папочка написал, что попросил профессора Снейпа приглядывать за мной, — рыкнула та.

Тут старосты направились к нему, и Рики был рад поводу покинуть ее компанию.

— Что у тебя произошло с Селеной? — потребовала Дора.

— Не скажу. Но сейчас намного лучше, чем было, — уклончиво ответил Рики.

— Но почему ты прогулял урок? — с недовольством поинтересовался Лео. Сам он таким образом давал понять, что пропуск занятия требует более уважительной причины.

— Потому что так надо! — отмахнулся Рики. — Нечего пилить меня из‑за трансфигурации.

— А как ты теперь покажешься в Большом зале? — резонно поинтересовалась Дора. — Или голодать будешь?

Об этом Рики не подумал. Мелькнула мысль попросить ребят захватить для него бутерброды, притвориться больным, но его патологически честное настроение, навеянное воспоминаниями о том, как невыгодно не прояснять все вовремя, воспрепятствовало этому здравому решению.

— В Большом зале я покажусь обыкновенно, — сказал он. — Кстати, что там Артур придумал насчет паучков?

— Все начала Мелани, — сказала Дора. — Она заявила, что каждый в глубине души мечтает, чтоб кого‑нибудь съели, и Хагрида уволили, другое дело, что никто не желает быть этим кем‑нибудь. Я с ней согласилась, чего там. Тут Уизли давай за нашего лесничего заступаться. Он, понимаете ли, много знает, и у всех свои странности. Уизли хочет одно дело провернуть…

— Он хочет, чтоб вам позволили навещать паука группами из четырех–пяти человек, и чтобы он этого Глазурга кормил хорошо перед каждым вашим приходом, — прервал красочный рассказ Лео. — Они с Ральфом пойдут к нему сегодня в гости.

Вечером в Большом зале Рики не мог не поглядывать в сторону стола преподавателей. Его, опасения, конечно, подтверждались: он поймал на себе пристальный взгляд Минервы МакГонагол. Когда она поняла, что ученик это заметил, то наклонилась к профессору Снейпу и что‑то ему сказала. На лице слизеринского завуча, впрочем, не отразилось никаких чувств, и взглядом он Рики не удостоил.