akchisko_san1 - Рики Макарони и Наследники Врагов

— Благая цель оправдывает обман? Хорошая девочка, — отметил Рики.

— Кто бы этой хорошей девочке объяснил, что не всякая помощь на пользу, — вздохнул Артур.

— Значит, она разворачивает рекламную кампанию? — уточнил Рики.

— Ты еще назови ей это слово, чтоб она гордилась! Хоть кто‑нибудь из вас жертвовал деньги на их добровольное общество? — сурово спросил гриффиндорец.

— Нет, конечно, я что, совсем дурак? — выпалил Рики. — Вот логика — плати, чтоб самому больше работать вместо эльфов.

— Может, что‑то и есть в этом, — задумчиво произнес хуффульпуффец и, проигнорировав недовольство Уизли, уткнулся в книжку теперь уже окончательно.

Эдгар обладал замечательным качеством думать, что называется, объективно, а не только в свою пользу. Последнее время Рики этого не хватало, хотя одна такая мысль возникла, и он не преминул ее выполнить.

Да, насчет трофейного кубка он все же посоветовался. Задержавшись после очередного урока зелий, где профессор Снейп дотошно проверял предварительную готовность курсовых, Рики попросил аудиенции и был приглашен в кабинет. Завуч, в уксусно–кислом настроении, велел побыстрее сказать, чего ему надо.

— Я хотел Вас видеть, сэр, потому что, мне кажется, я должен кое‑что исправить, — сказал Рики, усаживаясь напротив профессора Снейпа.

— Вы, надеюсь, передумали насчет трансфигурации, Макарони? — предположил профессор, и еле заметное одобрение в его голосе на секунду заставило Рики почувствовать зыбкость, словно он все же оказался во сне.

— Нет, сэр, — ответил он. — Насчет Темного лорда. Существует кубок, выданный Тому Реддлу за особые заслуги перед школой. Я считаю, его надо убрать из трофейной.

Снейп внимательно вгляделся в ученика. Не надо было становиться мастером чтения мыслей, чтобы понять, что он не в восторге. Ничего другого ученик не прочел бы при всем желании; Снейп был слишком хорошим мастером сокрытия мыслей.

— Я хотел сразу пойти к директору, но решил, что надо сначала обсудить это с Вами, — добавил Рики.

Парень не ожидал, что за этим последует тяжелый и — Рики не мог ошибиться — театрально преувеличенный вздох.

— Макарони, как же Вы мне надоели, — признался Снейп. Некоторое время они продолжали пялиться друг на друга, а Рики перебирал в уме, что прилично ответить на такое заявление. Но продолжил все же профессор.

— Именно сейчас, когда Вам следует вести себя благоразумно, Вас терзают разнообразные порывы. Какая разница, стоит там эта дурацкая ваза или нет? Знаете, я мечтал бы выбросить оттуда половину и переплавить на котлы. Но я этого не делаю, — и завуч протянул руку, поднимая перо. — Можете, конечно, идти к директору, но не слишком рассчитывайте на успех. Вы не хуже меня знаете его позицию в таких вопросах.

— Какую позицию? — уточнил Рики.

— Никому не дано перечеркнуть прошлое, а тяжелый урок — это тоже урок, — ответил Снейп. — А теперь возвращайтесь к учебе и, Мерлина ради, не ищите приключений хотя бы до тех пор, пока не состоится слушание.

На том Рики и распрощался. Не мог же он сказать, что это приключения сами подстерегают его в лице представителя каждого колледжа с первого курса. Он шел, лавируя в коридорах подземелий, и думал о назойливых малявках.

Именно они заставляли Рики временами сожалеть, что в нем больше не проявляется Темный лорд. В этом случае можно было бы сослаться на то, что он дурно влияет, стимулируя кровожадные мечтания своего носителя. Но поскольку его не было, Рики сам целиком и полностью нес ответственность за свое самообладание.

Во всяком случае, благодаря им он теперь почти спокойно воспринимал то, что, несомненно, взбесило бы его в нормальных обстоятельствах.

Уроки защиты от темных сил проходили все так же, сопровождаясь детальным анализом битв, которым не суждено повториться, и туманными намеками на доблестные подвиги действующего преподавателя. Семестр заканчивался, и профессор все чаще бравировал своей строгостью.

— Я по опыту знаю, что значит защита, — говорил он. — И не пытайтесь не доучить — я сразу увижу, если что будет не так.

Как правило, на таких уроках Рики отключался, думал чаще всего о слушании или о том, как бы изолировать от общества Рози Гойл. Профессор Бэскотт, по непонятным причинам, предпочитал не беспокоить его; у Рики и его друзей сразу возникло предположение, почему, но Чайнсби уверял, что дяде Барти неизвестно о прошлой жизни Рики. По мнению Виктора, игнорирование незаинтересованности Рики со стороны преподавателя было продиктовано просто нежеланием иметь дело со строптивым учеником.

Рики предпочитал не выделяться. Его курсовой проект продвигался довольно быстро, в помощи учителя он не нуждался, и даже мог иногда записывать приходящие идеи прямо на уроке.

В очередной раз он и собирался заняться этим, но никак не мог сконцентрироваться — рассуждения преподавателя сбивали с толку. Окончательно вернул его к малоинтересной действительности резкий стук, после чего, не дожидаясь разрешения, в класс заглянула заместитель директора.

— О, Минерва! — радушно произнес Бэскотт, выдавая улыбку.

— Извините, профессор Бэскотт, — резко, обрывая его, заговорила МакГонагол, — можно, я заберу Макарони?

Кровь прилила к щекам Рики, но он не шевельнулся, помня, что надо выглядеть, как обычно. Почти все одноклассники уставились на него, безгласно вопрошая, что же он натворил такое. Рики ничего не оставалось, как пожать плечами.

— Надеюсь, это ненадолго? — поинтересовался дядюшка Барти.

— Боюсь, он не сможет вернуться на урок, — отчеканила МакГонагол.

Пробормотав нечто неодобрительное, Бэскотт без особой радости отпустил его. Пришлось вылезти из‑за парты, пройти мимо доски и присоединиться к строгой даме в коридоре. Когда она закрыла дверь, отрезая его от класса, они остались совсем одни.

— Куда мы? — спросил Рики.

— К директору, — ответила она и, вопреки обычному, не понеслась впереди на всех парах. — Боюсь, Ричард, Вас ожидают серьезные потрясения.

— Кого‑то поймали? — Рики передалось ее нервозное состояние.

— Нет, к сожалению, — выдохнула МакГонагол. — Не задавайте мне вопросов! Я не тот человек, который должен Вам это рассказать. Я просто провожу Вас к кабинету директора.

Юноша мельком поймал ее взгляд, когда она разворачивалась. Он усилил общее впечатление от ее слов, очень странное. Как будто она ему сочувствует. Рики напрягся еще сильнее, но теперь уже не оттого, что приходится находиться рядом с Минервой МакГонагол. Он всю свою нормальную, доназойликовскую жизнь презирал выражение «плохое предчувствие», но теперь с ним, похоже, происходило именно это.

Дорога до кабинета директора вдруг невероятно растянулась. Рики не решался больше спрашивать. В нужном коридоре МакГонагол сбавила скорость, и, секунду поколебавшись, он обогнал ее. И, лишь остановившись строго напротив горгульи, Рики осознал, что это ничего ему не дает. Он же не знал пароль!