Аркадий Застырец - Кровь и свет Галагара

Но гораздо больше было таких, кто только о том и мечтал, да так и не дождался своего афуса, так и не показал себя. И в то же время любой разумел, что более, нежели остальные, вправе бросить крианам вызов молодой цлиянский государь. По крайней мере, удивляться не стали, когда Ур Фта, отпустив с последним приказом собравшихся возле него арфангов, приготовился к бою и выехал вперед на своем гаварде, белом с искрою, словно заледеневший сугроб.

Доспехи его были царственно великолепны, хотя и не отличались замысловатыми прикрасами, а более поражали блеском гладких поверхностей, точностью строгих линий да отменной ладностью гребней, пластин и шипов, ничуть не мешавших самым размашистым и резким движениям. Особенный ужас внушал неприятелю знаменитый глухой шлем, что вспыхивал, как чистое зеркало, в лучах зимнего солнца. В левой верхней руке держал он небольшой круглый щит с эмблемой Айзура, левой нижней сжимал поводья, а в обеих правых посверкивали гибкой сталью обнаженные цохлараны.

Тем временем Ра Он в обличье Шан Цвара — а ты, конечно, разумеешь, что герои, совещаясь в Айзуре, не ошиблись и самозванцем на саркатском престоле был именно злокозненный дварт, — восседал на своем гаварде в ряду крианских арфангов. Ярость его по мере того, как один за другим крианские витязи терпели поражение, возрастала. Теперь по знаку его все расступились, и Ра Он, завидев великолепного всадника в глухом шлеме, обернулся к миргальскому царю Гоц Фуру:

— Эй, что это, любезный Гоц Фур? Не ты ли клятвенно нас уверил в гибели айзурского стренка? Погляди-ка, разве это не Ур Фта красуется там на белом звере, бросая нам вызов?

— Пустяки, дорогой брат! — отвечал Гоц Фур, скрывая охватившую его тревогу. — Из колодца Ог Мирга не поднимаются ни живые, ни мертвецы. Я же говорил тебе, что доспехи Ур Фты бесследно пропали. Так верно, они похищены каким-нибудь тайным его приспешником, а теперь их нацепил на себя этот безвестный смельчак.

— И они пришлись ему впору! — зло прошипел Ра Он. — Особенно шлем! Должно быть, у безвестного смельчака острое зрение… Настолько, что он пронзает взглядом сталь!

— Не беспокойся, брат! — воскликнул Гоц Фур. — Я немедленно приволоку эти доспехи к ногам твоего гаварда, и мы вместе посмотрим, что у них внутри!

— Погоди, государь! — остановил его седовласый советник Дац Дар. — Не стоит тебе снисходить до поединка неизвестно с кем. Царское ли это дело? Позволь уж мне потрудиться в поле и размять кости, сделав по слову твоему!

— Ну что ж, пожалуй, ты прав. Потрудись, да только будь осторожен!

Дац Дар кивнул, с грохотом опустил клювовидное забрало, натянул чешуйчатые рукавицы с пальцами, выхватил из ножен длинный седельный меч прекрасной работы и, отпустив поводья, помчался вперед.

Навстречь ему, подчиняясь свирели Кин Лакка, устремился Ур Фта. Столкнувшись на полном скаку в щит щитом, оба удержались в седлах, но Ур Фта сверху из-за головы нанес Дац Дару сокрушительный удар цохлараном, и тот, хотя попытался, не смог его отразить. Удар пришелся по шлему и на несколько лумов совершенно оглушил старого миргальского воина. Он не выпустил меча, но разъехавшись со своим противником, даже не сумел повернуть гаварда и только обхватил его за шею, повалившись забралом вперед.

Когда, собравшись с силами, он все же выпрямился в седле и повертел головой, стараясь как можно быстрее обнаружить противника, то сразу увидел его, спокойно следующего рядом, почти что стремя в стремя.

— Кто ты такой? — изо всех сил крикнул Дац Дар, разумея, что нелегко будет его голосу пробиться через две стальные оболочки, хотя и снабженные отверстиями для дыхания и слуха. Но все-таки он был услышан и сам услыхал в ответ голос, донесшийся, словно из железного колодца:

— Я — Ур Фта, властелин Цли! Назови и ты свое имя!

— Я-то — Дац Дар, советник государя Миргалии. А ты говоришь неправду! Я знал царевича Ур Фту. И я был свидетелем его гибели! Доспехи твои подобны его доспехам. но и они не настоящие.

— Что ж, продолжим наш поединок, советник Дац Дар! Не гоже воину заживо гнить, когда в руках спасительная сталь!

— Что, что ты сказал?! — воскликнул Дац Дар, не веря собственным ушам. Ведь это были те самые слова, что вымолвил он когда-то, прощаясь с царевичем. Но Ур Фта уже умчался вперед, через пару уктасов развернул гаварда и сделал вид, что готов продолжать поединок.

Однако мудрый Дац Дар поспешил вложить меч в ножны и поднял руку с раскрытой ладонью, показывая, что не желает этого. Он неспешно приблизился, поднял забрало и внятно произнес:

— Если ты — действительно царь, то не будет для меня позором отказаться от битвы с тобой. Царю подобает сражаться с царями. Но я никак не могу поверить. Прошу тебя, покажи мне лицо.

Ур Фта откинул защелки и, сняв шлем, с улыбкой тряхнул густыми синеватыми волосами.

— Значит, все-таки выкарабкался! — только и сказал Дац Дар, не скрывая бесконечного изумления.

— Как обещал! — смеясь, ответил Ур Фта.

— Но мы вновь оказались врагами! — опомнился гордый миргалец. — И я не могу долго с тобой говорить. Не суди меня строго. Прощай!

С этими словами он дернул уздечку и устремился в сторону крианских рядов, беспрерывно погоняя гаварда. Ур Фта замешкался на пару лумов, а затем тоже развернул своего белоснежного зверя и в задумчивости направился к своим.

Но не успел он и слова сказать, приблизившись к свите, как лопнула подпруга у его гаварда. В один лум, освободившись от стремян, Ур Фта ловко соскочил на землю, несмотря на тяжесть доспехов, и тут же услышал голос вездесущего Кин Лакка:

— Государь, наш старый враг и былой твой соперник миргальский Гоц Фур выехал из крианских рядов и, верно, жаждет сразиться не с кем-нибудь, а с тобою!

— Дозволь, государь! — прорычал неведомо откуда взявшийся Нодаль.

— Нет! С миргальцем буду сражаться я сам, у меня с ним давние счеты! — воскликнул Ур Фта. — Скорее! Подать мне гаварда!

Витязь Посоха не торопился покинуть седло, и советник Од Лат, опередив его, протянул Ур Фте поводья своего пепельно-серого зверя. Но в тот же лум вновь заговорил Кин Лакк:

— Поздно! Твоя зеленоглазая красавица, сломя голову, несется навстречь Гоц Фуру!

А ничего не подозревавший Нодаль проворчал:

— Ну вот, надо было мне дозволения спрашивать! Теперь этот юнец из свиты испортит все дело…

— Чин Дарт! Да как же она посмела?! — воскликнул Ур Фта. — Я остановлю ее.

— Стой! Или ты хочешь опозорить себя, вмешавшись в единоборство? Между нею и Гоц Фуром уже не больше пяти уктасов, — твердо проговорил Кин лакк. А Нодаль только растерянно пробормотал:

— Как Чин Дарт? Так это Чин Дарт?!

Разъяренный Гоц Фур, ни слова не говоря, стегнул плетью своего гаварда, как только услышал из уст своего советника невероятную весть. Теперь, увидав, что к нему выехал вовсе не Ур Фта, он разъярился еще больше и решил быстро и беспощадно разделаться с неизвестным наглецом, чтобы требовать себе единственного противника, коего почитал достойным.