Аркадий Застырец - Кровь и свет Галагара

— Да поможет ему Су Ан! Надеюсь, удача от него не отвернется и во славу всех благородных двартов он уцелеет, — только и молвил на это Ур Фта, укладывая уже начинающую приходить в себя Чин Дарт на свое походное ложе.

Нодаль непрестанно погонял гаварда и, наконец, приблизился к своему противнику настолько, что сумел хорошо его разглядеть. Он невольно вздрогнул и сразу же пробормотал себе под нос:

— Знаем, никакой ты не Шан Цвар. На сей раз твои фокусы тебе не помогут, нечисть окаянная!

Но тут случилось такое, что вновь заставило его содрогнуться. Чернородного дварта, прикинувшегося крианским царем, в долю лума словно каким-то чудесным ветром отнесло далеко назад. Только что Нодаль отлично видел его за пару уктасов перед собой — и вот он уже превратился в темную точку почти на линии горизонта. Каково же было изумление Нодаля, когда из этой точки с быстротой молнии метнулся к нему топор, чья рукоять стремительно вытянулась на добрых полатрора. И все же славный витязь поборол растерянность — успел выставить посох в широко расставленных руках и отбить удар.

Сразу, словно волшебный ветер подул в другую сторону и пригнал Ра Она назад. Нодаль увидал его прямо перед собой, но ударить не успел. Ра Он захохотал и крикнул:

— Что, далеким я тебе показался? Никак не достать!

Если можно было разозлить Нодаля еще больше, чем в тот лум, когда он своевольно принимал вызов, то Ра Ону это удалось. Злокозненный дварт не торопился с расправой — ему хотелось вволю наиграться, прежде чем запускать когти в безрассудное сердце героя.

Новая выходка оказалась почище прежней. Не успел славный витязь развернуть своего гаварда, собираясь возобновить атаку, как слух его наполнился жутким грохотом и он с ужасом увидел, что справа и слева от него взлетели комья и брызги, земля обрушилась в бездну и на глазах по обе стороны явились громадные пропасти, оставив его гаварду, без остановки несущемуся вперед, полоску земли шириной в два-три керпита, не больше. Но и эта опасная тропа стремительно исчезала. Сначала обвал настиг Нодаля сзади, затем — надвинулся спереди. И наконец, натянув поводья, он вынужден был остановиться на маленьком островке, окруженном бездной, извергающей серебристые клубы.

И тогда славный витязь увидел своего противника. С торжествующим хохотом Ра Он, как на крыльях летел прямо над пропастью, погоняя своего черного зверя и размахивая топором. И в этот раз, одолев поднявшийся в душе ужас, Нодаль отбил смертельный удар, но сам ударить не смог. А как только раздался звон топора о нодалев посох, пропасть исчезла и вернулась прежняя картина: вновь стоял он посреди Буйного луга на виду у враждующих войск и с отвращением постигал брошенные Ра Оном обидные слова:

— Смельчак, а в пропасть прыгать неохота!

В сердцах Нодаль стегнул гаварда плетью и крикнул, на всем скаку высоко подбросив и поймав посох:

— Все, довольно! Больше ты меня не проведешь!

Но последнее слово застряло у него в горле. Нодаль натянул поводья, подняв гаварда на дыбы, и выпученными глазами уставился на свой посох. Сталь великолепной закалки со всеми кольцами и красным лаком согнулась под собственной тяжестью и повисла в его руке, словно это была не сталь, а тесто, приготовленное из тончайшей корсовой муки.

С волнением следили в цлиянском стане за ходом поединка и не могли понять, что происходит с доблестным Витязем Посоха. При первом же столкновении он действовал так, словно в последний лум у себя под носом потерял из виду противника. При втором — и вовсе проявил какую-то странную неуклюжесть — вместо того, чтобы глядеть в лицо надвигающемуся врагу, стал озираться по сторонам, потом вдруг совсем остановился, будто нарочно подставляя себя под удар. И вот теперь, чудом избежав смертельного ранения, казалось бы, воспрял духом… Но нет, опять остановился и разглядывает свой посох, точно видит его впервые!

Кин Лакк с нарастающей тревогой сообщал Ур Фте обо всем, что видел, время от времени охая и вскрикивая:

— Он его морочит, подлая тварь! Он сражается колдовством против честной стали!

— Я не знаю, что делать! — воскликнул Ур Фта, обращаясь к своему окружению. — Против этого бессилен любой! Остается одно — во что бы то ни стало принудить Нодаля отступить. Но разве такое возможно?

— Конечно, невозможно! Ведь легче его убить, пожалуй, чем заставить показать противнику спину! — раздался вдруг сзади знакомый беспечный и жизнерадостный голос.

— Трацар! Слава Су Ану! — выдохнул Ур Фта и заключил в объятья своего неунывающего советника. — Скорее чем-нибудь помоги Нодалю!

— Четверть лума — и все будет в порядке! — сказал Трацар, приступая к своему загадочному делу.

И он не преувеличивал. Немедленно все переменилось между Нодалем и Ра Оном. Витязь Посоха обнаружил, немало подивившись овладевшему было им наваждению, что держит в руках по-прежнему несгибаемую сталь. А злокозненный дварт неожиданно для себя поменялся ролями со своим противником. Теперь уж он сам испуганно озирался и в ужасе разглядывал свой топор. А в следующий лум повернул гаварда и, нещадно стегая его плетью, пустился наутек. Увлеченный погоней Нодаль за несколько уктасов от вражеских рядов обрушил свой посох на голову Ра Она. Да только не на шутку испуганный дварт из последних сил подался вперед и чудом избежал заслуженной кары. Посох лишь сорвал с него плащ и обрушился на спину гаварда. Несчастный зверь рухнул, как подкошенный, и со страшным ревом, перебирая передними лапами, пополз по земле. Ра Он с ловкостью ошпаренного стрикля освободил ногу из стремени и побежал к своим удрученным войскам, во все горло взывая о помощи. Вняв этим воплям, к нему устремилась чуть ли не вся крианская гавардерия, и Нодаль, решив, что не вправе без приказа начинать большое сражение, прекратил преследование.

Возвратившись, он поначалу и виду не подал, что с ним что-то было неладно. И только после того, как Ур Фта заметил: не худо-де славному витязю поблагодарить Трацара и ведь не подоспей тот вовремя, настигла бы Нодаля бесславная гибель в расцвете сил, — только тогда Витязь Посоха церемонно поклонился виновнику своего торжества и, приблизившись вплотную к нему, негромко спросил:

— Как тебе это удалось, дорогой Трацар?

— Я просто перенаслал на твоего противника все наваждения, что изладил он за последние полнимеха. Правда, я даже не успел вникнуть в их содержание. Вот скажи, что ты чувствовал… там?

Нодаль отвечал охотно. Ему как раз пришло в голову, что рассказанное им полностью оправдает его промахи, допущенные на виду у всех в начале поединка.

— Сначала близкое показалось мне далеким. Ра Она будто ветром сдуло. Оттуда, издалека он меня и огрел топором на длинной такой рукоятке. Потом все вокруг провалилось куда-то, и я очутился на островке посреди пропасти, а этот негодяй подлетел ко мне по воздуху, как птица. И напоследок посох мой сделался мягким, словно корсовая лепешка…