Светлана Багдерина - Люди и монстры

Твари припустили за ним.

— Остальные — наши! — Векчи вырвал из седельного кольца пугающего вида топор и пришпорил коня. Десяток охранников — все, кто был в караване — тоже взмахнули оружием и с ревом «Наши! Наши!» поскакали навстречу пятерке тварей, оставшихся на дороге.

— Наши! Наши! — азартно завопил Найз, выхватил меч, пришпорил Гри…

Движение слева случайно привлекло его внимание, и мальчик подавился воинственным кличем. В придорожных кустах внезапно засветились лимонно-желтые огоньки, ветки зашевелились, раздвигаясь… Сердце паренька пропустило такт. Трое чешуйчатых монстров, неловко скользя по глине, двинулись к дороге. Из горла одного из них торчала стрела.

Найз метнул лихорадочный взгляд на битву клозах в пятидесяти от него, на последний фургон, беспомощно остановившийся в череде таких же, услышал пронзительный женский визг совсем рядом — кто-то заметил новых гостей… Единственно верное решение пришло ему в голову в то же мгновение — и горло перехватило от страха. Не давая себе ни секунды на раздумья, чтобы мысль о том, какой он дурак, не заставила пуститься наутек, он ударил пятками Гри, посылая наперерез чудовищам. Конь, пробежав пару клозов, почуял зверей, взвился, забил копытами, истерично заржал — и первая тварь, уже косолапившая к упряжке, остановилась и обратила морду в его сторону.

— Урод! Пугало огородное! — срывающимся голосом заорал Найз, с оскорблениями выпуская и капельку страха. — Иди сюда! Я тебе уши отрежу! Шкуру сниму! Рыбочисткой почищу!

Точно обидевшись, чудовище со стрелой утробно зарычало и повернуло к мальчишке. Конь всхрапнул, развернулся и, не слушаясь поводьев, рванулся прочь. В несколько скачков он достиг дальнего склона и неистово заработал копытами, выбираясь на обочину. Найз оглянулся, едва не падая в канаву, и увидел, что все три монстра свернули им вдогонку — и что ближайший разевал пасть клозах в двух от крупа жеребца.

— Давай, Гри!.. — взвыл мальчик.

Челюсти твари с лязгом гильотины сомкнулись на конском хвосте. Ужас придал жеребцу энергии. Он панически заржал, оттолкнулся задними ногами и одним прыжком вылетел на ровное место. В пасти преследователя, точно отрубленный топором, остался пук конского волоса — но ни Найз, ни Гри этого не знали: слившись в одно существо, испуганное до полусмерти, с парой бешено молотящих сердец, они уносились в холмы. И если бы мальчик сейчас увидел, что все три зверя увязались за ними, позабыв про караван, он бы еще долго размышлял, испытывать ему радость или трепет.

Минуты через две бешеной скачки он понял, отчего в темноте люди предпочитают ездить шагом, а еще лучше — сидеть дома. Гри, подгоняемый страхом, несся не разбирая дороги, перемахивая через кусты и ложбинки, спотыкаясь и чудом сохраняя равновесие, когда падение казалось неминуемым. Найз уже не пытался держаться, как учил его Фалько. Он просто вцепился в гриву, прижался к шее, стиснул ногами тяжело вздымавшиеся бока и застыл, с каждым прыжком ощущая, что еще немного — и окажется на земле.

Опасения его подтвердились скоро и самым худшим способом: конь, не разглядев ямы, запнулся и покатился кувырком, с треском ломая кустарник и чахлые деревца. Мальчик, выброшенный из седла, полетел головой вперед и врезался в низкую жесткую поросль в нескольких клозах от места падения. Оглушенный, едва понимая, чт о произошло и где он, Найз попытался встать — и увидел, как на него с топотом несется нечто большое и серое. Он кинулся наземь — и жеребец перескочил через него и растаял во тьме.

— Гри, Гри!!! — сжимая кулаки, закричал парнишка. — Вернись!!! Гри! Сюда! Ко мне! Гри!!!..

В ответ — совсем недалеко — раздался треск ломаемого кустарника и тяжелое дыхание. На мгновение сердце Найза подпрыгнуло от радости — Гри возвращается! — и вдруг он понял, что звуки доносятся с той стороны, откуда они прискакали. Это были звери!

Мальчик повернулся и бросился бежать.

Студеная тьма к этому времени опустилась на землю, точно проклятие, окутывая ее, заливая каждую ложбину и овраг, пряча холмы и деревья от человеческих взглядов, проникая в самые кости и плоть влажным холодом — но Найзу стало жарко. Чувствуя, как рубаха липнет к вспотевшей спине, он помчался, что было м о чи, и испуганная до полусмерти душа его устремилась к Радетелю со знакомой с детства молитвой, от которой через несколько секунд осталось лишь одно слово: «Помоги». Он спотыкался, падал, ушибал колени и локти, рвал одежду и кожу о колючки, но не останавливался ни на миг, потому что сзади, приближаясь неспешно, но быстрее, чем он бежал, доносились тяжелые шаги и сиплое дыхание пятнистых монстров.

— Помоги… помоги… помоги… — Найз не заметил, как стал кричать, будто так покровитель мира мог услышать его вернее. — Помоги!!!..

С неба, как слезы доброго бога, стал накрапывать теплый мелкий дождик.

— Помоги-и-и-и!!!..

Полегшая трава оказалась под ногой неожиданно, и мальчик шлепнулся плашмя, ударился лбом о камень и на насколько секунд потерял сознание. А когда очнулся, влажная зловонная волна накрыла его, заставляя задохнуться.

Твари!

Найз перекатился на спину, рука его метнулась к поясу, где висели меч и кинжал — и почувствовал, что запястье его ухватило нечто кожистое и твердое. Взгляд его встретился с сияющим золотом взглядом чешуйчатой твари. Мальчик отчаянно закричал, рванулся — и вдруг под спиной задрожала земля. В следующий миг над головой его свистнула сталь, и что-то упало ему на грудь. Раздался оглушительный рев боли и ярости, хлынула горячая жидкость, и хватка монстра ослабла. Найз, не дожидаясь развития событий и не прекращая кричать, извернулся и вскочил на ноги, готовый бежать во весь дух. Чья-то сильная рука ухватила его за шкирку, бросила поперек седла, вышибая дыхание, и вновь засвистела сталь, заревели чудища, конь взвился на дыбы, молотя копытами…

— Хоп, хоп! — выкрикнул голос Фалько — и Армасар прыгнул вбок и понесся прочь, оставляя позади воющих чудищ.

Пока они ехали через холмы, Найз заметил, что начало светлеть. Еле различимо, постепенно, беспроглядная тьма стала сменяться глубокими сумерками, а очертания холмов и деревьев — проступать, как под кистью художника, рисующего ночь. Фалько тоже заметил это и досадливо сплюнул:

— Затмение, забери его Долдык…

— Что? — не понял мальчик.

— Затмение солнца, говорю. Бывает очень редко… Но бывает. Мог бы догадаться.

— Я не знал, — уныло выдавил парнишка.

— Я про себя, — не слишком охотно пробурчал гардекор. — Это всё объясняет. Кроме того, что объяснению не поддается, конечно.

— Звери?

Фалько кивнул.

— Виклеан рассказывал, что Муг у ́р пеняет на колдовство и извел всех в своем графстве, кто хотя бы погоду мог предсказывать — пусть и посредством собственного ревматизма.