Дженнифер Ягер - Прикосновение лунного света [litres]

– Довольно! – взревел Тарос.

– Вовсе нет, – прошипела я, бросаясь к одному из стражников и выхватывая у него меч, отчего над толпой пронесся испуганный стон.

Если я не могла заставить Риэллу совершить какую-нибудь глупость, придется вытаскивать правду на свет другим путем.

Все попятились от меня, и только Тарос приказал своим солдатам положить этому конец. Вытянув клинок перед собой, я заставила стражников и солдат Тароса посторониться, а потом, резко развернувшись, ударила Риэллу тупой стороной меча по подколенной ямке. Она рухнула передо мной на четвереньки. Я подняла клинок, и жрица, защищаясь, вскинула вверх руки.

Удовлетворенная, я не сводила с Риэллы взгляда. Застыв в движении, я стояла над ней, вслушиваясь в тишину затаивших дыхание альб, и ждала, пока все поймут, что только что случилось.

Но вот я отступила на шаг, опустив меч, и солдаты тут же набросились на меня. Меня обезоружили и скрутили руки за спиной так сильно, что я едва могла стоять прямо.

Риэлла с облегчением опустила руки.

– Уведите ее, – приказал Тарос.

– Подождите, – крикнул кто-то.

К моему удивлению, той альбой, что вышла вперед и теперь привлекла к себе всеобщее внимание, была Майла.

– Капитан, мы все видели, как Риэлла подняла руки. Возможно, этот способ предъявить доказательства, что избрала ночная альба, был не самым обычным, но оттого – не менее убедительным. Доспехи ничуть не мешали Риэлле.

Майла посмотрела на подругу, и в ее взгляде читались разочарование и жалость. Я была не слишком высокого мнения об этой высокородной альбе, но мне пришлось по меньшей мере признать, что она обладала большей порядочностью, чем я могла предположить.

Тарос, казалось, задумался. Он испытующе огляделся по сторонам и наконец повернулся к Канану.

– Хорошо, когда есть друзья, готовые вступиться за тебя, правда? – спросил он.

Канан с видимым облегчением кивнул. Юноша опустил взгляд, его напряженное тело расслабилось, и он глубоко вдохнул.

– Руку, – потребовал Тарос, указывая топором на табурет.

Канан снова вскинул голову.

– Нет! – вскричала я, пытаясь вмешаться. Но стражники продолжали удерживать меня, скручивая руки, и я упала на колени.

– Не важно, насколько хороша была его работа. В любом случае материалы для нее он украл, – напомнил Тарос присутствующим. – Значит?..

Командир настойчиво посмотрел на Канана, и, когда тот не ответил, один из солдат заставил его положить на табурет руку.

– Пожалуйста! – взмолился Канан.

Вперед вышел Атура.

– Стойте! – произнес его глубокий голос. Атуре не нужно было повышать тон, чтобы показать свою власть. В то же мгновение все замерли и выжидательно уставились на него.

Атура поднялся на пьедестал, и Тарос, казалось, съежился на добрых полголовы, когда его начальник встал рядом. Атура вытащил из-за пояса короткий клинок и протянул его Канану рукоятью вперед.

– Наказание быть должно, и ты это знаешь, юноша, ведь так? – спросил он.

Канан снова огляделся в поисках помощи. Солдаты отпустили его, и, наконец, он поднял дрожащую руку, не в силах взять кинжал, на который смотрел, широко раскрыв глаза.

– Он не сделал ничего плохого! – настаивала я, изо всех сил пытаясь подняться на ноги и снова отбиваясь от мужчин, которые удерживали меня. Это и была та помощь, о которой говорил Атура? Просто непостижимо.

На короткий миг Канан повернулся в мою сторону. Его губы дрожали, но каким-то образом он сумел найти в себе мужество. Юноша протянул руку, схватил кинжал, устремил взгляд перед собой и положил ладонь на табурет, растопырив пальцы.

Едва он занес клинок, я вырвалась и бросилась вперед, но Атура тут же перехватил меня.

– Не-е-ет! – выдохнула я.

Мой голос потонул в вопле Канана. Его крик пронзил меня насквозь, проник в самое сердце, и я перестала дышать. Я рухнула. Свалилась в глубокую яму, видя лишь кровь там, где раньше были пальцы Канана, зарываясь лицом в грудь Атуры. Я цеплялась за него, борясь с яростью, грозившей поглотить меня целиком.

– Это всего лишь палец, – прошептал он мне на ухо.

Но сквозь непрекращающиеся крики и жалобные стоны Канана Атуру я почти не слышала.

– Уведите его, – потребовал Тарос.

Сирена пронеслась мимо меня и рухнула на колени рядом с Кананом. Я силилась высвободиться из мертвой хватки Атуры, но он не позволил мне помочь юноше.

– Тебе не кажется, что ты и так уже достаточно сделала? – спросил он. – Не стоит усугублять ситуацию, оскверняя себя кровью на глазах у дворян.

Вырвавшись, я отвесила ему звонкую пощечину.

– Мне нет никакого дела до дворян, – горько бросила я в ответ.

Моя рука все еще дрожала после удара. Атура коснулся своей щеки и разочарованно смотрел на меня, пока мне не стало стыдно за такую внезапную вспышку гнева. И все же я едва могла видеть его, не говоря уже о том, чтобы извиниться. Неужели это вся помощь, на которую был способен командующий королевской армией?

Атура заставил Канана искалечить себя, хотя в его положении вполне мог остановить Тароса, когда я уличила Риэллу во лжи. Но, видимо, собственная репутация была для него важнее всего остального. Неужто он так долго притворялся одним из высокородных, что забыл, кем был на самом деле и что с Кананом у него общего больше, чем с любым из альб в этом зале?

Оставив Атуру стоять на месте, я метнулась к Канану и упала на колени рядом с ним.

Он сидел, скорчившись, все еще крепко обхватывая пальцами кинжал и прижимая руку к груди. Кровь была повсюду, а на табуретке лежал его отрубленный безымянный палец. Он выглядел до странного ненастоящим. Будто безжизненный кусок мяса в липком красном бульоне.

Недолго думая, я расстегнула пояс, стянула с себя верхнее платье и обернула ткань вокруг руки Канана. С большим трудом мне удалось высвободить кинжал из его сжатых пальцев. Оружие с лязгом упало на пол, и Канан вздрогнул.

– Я отведу его к придворному врачу, – сказала Сирена.

Мы помогли Канану подняться на ноги и повели его через ряды зевак к одному из боковых выходов. Когда мы проходили мимо Майлы, та удержала меня за руку.

– Я не знала, – заверила она.

Я окинула изящную высокородную альбу своим взглядом с ног до головы. Ее заверения в невиновности уже ничего не могли изменить.

Ничего не ответив Майле, я последовала за остальными, радуясь возможности покинуть тронный зал. Дверь за нами закрылась, и я собиралась снова поддержать Канана, но тот отстранился от меня.

– Оставь меня! – закричал он. – Я… я не хочу иметь с тобой ничего общего.

Пораженная, я отдернула руки и посмотрела на Сирену. Мне хотелось бы утверждать, что я не понимала, почему он не хочет моей помощи, но так я только солгала бы самой себе.