Мари Бреннан - Обращая сумрак в свет [litres]

Двинуло Венчающее Бездну на Самшин своих ядовитых хашетт. Но были они из тех, что жалят в глаза жадных – что могут поделать такие с великодушной Самшин? Принялась она их топтать, на каждом шагу четверых сокрушая, и вмиг разбежались хашетты обратно по норам.

Двинуло Венчающее Бездну на Самшин своих цепких хашетт. Но были они из тех, что кормятся кровью ленивых – что могут поделать такие с буйной, пылкой Самшин? Принялась она рвать их зубами, с каждым щелчком челюстей четверых на куски раздирая, и вмиг разбежались хашетты обратно по норам.

Тогда двинуло Венчающее Бездну на Самшин своих быстрых хашетт. Были они из тех, что визжат прямо в уши невежд, терзая их всеми на свете вещами, им неизвестными, и против этих хашетт оказалась Самшин беззащитной. Взмахнула она палицей, когти пустила в ход, но удары ее рассекали хашетт, будто зыбкий туман, а хашетты визжали, визжали ей в уши. Видя это, прекратила она бой. Обратило Венчающее Бездну Самшин в камень, отодвинуло в сторону – так она там и осталась.

Люди в мире живых ждали, но Самшин все не возвращалась. Видя, что нет с ними больше храброй воительницы, нет с ними больше вождя, звездные демоны придвинулись ближе.

Заговорил Хасту, мудрый Хасту, прозорливый Хасту, шикнас Хасту, и так сестрам с братом сказал:

– Все это явлено было во сне, давным-давно, прежде чем вы появились на свет. Река Эктабра залила, затопила солнце, а камень Ималькит сокрушил его в прах, а травы Нахри оплели его, точно силки. Теперь Озаряющее Мир – там, в преисподней, и если один из вас туда за ним не отправится, останемся мы во тьме навсегда.

Возмутились люди, услышав, что четверо во всем виноваты. Схватили они камни, схватили дубины, но не смогли поразить ими тех, от кого так долго зависели.

И сказала Нахри, самая добросердечная, самая щедрая из четверых:

– Тогда пойду я за Озаряющим Мир, только ты покажи, где искать врата в преисподнюю.

Услышав слова ее, застонали люди от ужаса, но страх остаться без солнца оказался сильнее страха остаться без Нахри. А брат и сестра ее сказали так:

– Если уж должна ты пойти в преисподнюю сама по себе, то одна все равно не останешься.

И вручили они ей дары: Ималькит дала факел, чтоб освещать путь, а Эктабр дал молитву.

Отвел Хасту Нахри к ущелью глубже любого другого. На десять лиг, на одиннадцать лиг, на двенадцать лиг тянулась та бездна вглубь, в самые недра земли. Там Хасту оставил Нахри, и так, с факелом и молитвой, спустилась она на дно пропасти, к самым вратам преисподней.

Врата те сделаны были из костей иссуров, связанных вместе ремнями из кожи аму. Постучалась Нахри, и вышел к ней лизма, привратник подземного царства.

– Что за живое создание стремится войти в преисподнюю и отчего? – спросил хашетта.

Расправила Нахри крылья и так ему отвечала:

– Я – Нахри, зеленая, точно вода, рожденная с братом и сестрами из одной скорлупы, пришла отыскать Озаряющее Мир и с собой унести.

– Что ж, можешь войти, – сказал на это привратник, – но назад воротиться не сможешь.

Отворил он врата, и вошла Нахри в преисподнюю.

Вскоре она заплутала среди лабиринта камней, где обитали те, кто не являл щедрости к братьям и сестрам своим [38] Вероятно, фигура речи, означающая «к сородичам-аневраи», а не к братьям и сестрам, рожденным из той же кладки. – О. К. . Отовсюду послышались мольбы о помощи, но никого живого Нахри вокруг не увидела.

– Нечем мне поделиться с вами, – сказала она, – но, когда выручу я Озаряющее Мир и вернусь к людям, непременно о ваших родных позабочусь.

Тогда голоса научили ее, как миновать лабиринт. Пошла Нахри дальше и вновь заплутала в лабиринте костей, где навек заперты те, кто не являл доброты к сестрам и братьям своим. Отовсюду послышались мольбы о милосердии, но никого живого Нахри вокруг не увидела.

– Сейчас я ничем не могу вам помочь, – сказала она, – но когда выручу Озаряющее Мир и вернусь к людям, непременно и вам толику добрых дел посвящу.

Тогда голоса научили ее, как миновать лабиринт. Пошла Нахри дальше и вновь заплутала в лабиринте гниющей плоти [39] На редкость отталкивающая картина. – О. К. , где навек заперты те, кого сестры и братья не проводили в последний путь, как подобает. Отовсюду послышались мольбы об упокоении, но никого живого Нахри вокруг не увидела.

– Сейчас я ничем не могу вам помочь, – сказала она, – но когда выручу Озаряющее Мир и вернусь к людям, непременно принесу за вас надлежащие жертвы [40] Упоминаний о погребальных жертвоприношениях в древности существует немало, но, как это ни досадно, писавшие полагали, что природа этих жертвоприношений читателю известна и, следовательно, в описании не нуждается. Если далее в этом тексте сказано, какие жертвы и как приносила Нахри, мы можем получить ответ и на этот вопрос. – К. Чтобы выполнить обещание, ей еще нужно выбраться из преисподней. А если прочитанные мифы меня чему-либо и научили, выбраться из преисподней подобру-поздорову не так-то просто. – О. К. В зачине сказано, что она «засеяла землю» (твой перевод, не мой), а об этом еще ни слова не говорилось. Выходит, выберется, можно не сомневаться. – К. Ф. Не считай драконов, не вышедших из скорлупы. Это же миф: «засеять землю» она могла, к примеру, собственным телом, будучи в ней похоронена. – О. К. .

Тогда голоса научили ее, как миновать лабиринт. Подошла она к феттре, стражу глубочайших глубин. Зарычал на нее хашетта, но пищи, чтоб угостить его, у Нахри с собой не было [41] Если именно она раздавала еду всем остальным, то почему с собой еды не взяла? Раздать все, не оставив себе ни куска – как-то не слишком разумно. – К. Ф. Если ты ждешь от героя мифов тех же поступков, что и от здравомыслящего человека [зачеркнуто] разумного существа, то будешь крайне разочарована. – О. К. Или, возможно, исчезновение Озаряющего Мир повлекло за собой нехватку пищи. – К. . Бросился на нее феттра, впился зубами в руки и в ноги – чудом Нахри, окровавленной, вырваться удалось.

За спиной феттры тянулся вперед коридор. Факел Ималькит озарил Нахри путь. Сделался ход так узок, что не расправить крыльев. Сделался ход так низок, что не выпрямиться во весь рост. Проползла Нахри коридор до конца и увидела прямо перед собою Бескрайнее Жерло, То, Что Венчает Бездну, а рядом с ним, в клетке – Верх И Низ Сотворившее.

Вознесла ему Нахри молитву, которой Эктабр ее выучил, и сказала:

– Я – Нахри, зеленая, точно вода, рожденная с братом и сестрами из одной скорлупы, пришла отыскать Озаряющее Мир и с собой унести.

– Что ж, войти ты вошла, – сказало на это Венчающее Бездну, – но назад не воротишься. Пещера может отдать то, что пожрет, вода может отдать то, что поглотит, лес может отдать то, что изловит, но преисподняя того, что сюда попадает, обратно не отдает.