Дилан Фэрроу - Безмолвные [litres]

Но никто никогда не видел этой книги. Она так же фантастична, как Гондал.

Когда я сказала это, Катал ухмыльнулся.

– Безопаснее, – сказал он, – чтобы мир поверил, что книга ненастоящая, чем понял, что такая сила, такое величие существуют. Наша обязанность – защищать ее. Людям не всегда можно доверять правду. Начались бы бунты. Массовые беспорядки. Бедные и голодные пытались бы прибрать книгу к рукам, уничтожить ее или, что еще хуже, использовать. Представьте себе, что вся власть в Монтане оказалась бы не в тех руках.

Ужасная мысль. Может ли это быть правдой? Зачем ему выдумывать что-то подобное? Правителю Монтаны, лидеру бардов Высшего совета. И он верил в меня. Хотел помочь мне.

– Правда о твоей матери ждет тебя на страницах этой книги, – сказал он.

По словам Катала, Книга дней находится где-то под замком, в лабиринте, защищенном древней силой. Только невероятно одаренный бард может пройти сквозь заклинания защиты к его сердцу.

– Я сделал все, что мог, – сказал он. – Благословения, помещенные в лабиринт, не похожи ни на что из того, что мы сейчас практикуем. Последняя попытка добраться до книги чуть не убила меня. Во время долгого выздоровления я понял, это не то, что я могу сделать сам. Я должен довериться кому-то. Достаточно смелому, чтобы противостоять большой силе, и достаточно умному, чтобы преодолеть все препятствия. Необычайно одаренному. Вроде тебя.

Я осматриваю плащадку в поисках своего нового тренера, и меня шатает от мысли, что я, прямо в этот самый момент, нахожусь над таким мощным источником силы и истины. Как я ни стараюсь сосредоточиться на чем-нибудь другом, мысли возвращаются ко вчерашнему дню.

Может ли эта книга действительно дать мне ответы? Большую часть ночи я не могла заснуть, пытаясь представить себе такое.

Книги – это зло. Писать опасно.

– Ты все еще здесь, – голос вырывает меня из задумчивости. Я резко оборачиваюсь. Равод. В груди все сжимается, дыхание вырывается из легких.

– Да, все еще, – прочищаю горло, – приношу свои соболезнования по поводу проигрыша пари.

– Ужасно, – Равод качает головой, – я собирался потратить деньги на что-нибудь глупое и легкомысленное. Надеюсь, ты довольна, что твое здравомыслие стоило мне причудливой шляпы.

– А что случилось с «искоренением чувства юмора», Равод? – спрашиваю я, прищурившись.

– Кто сказал, что я шучу? – уголки его губ приподнимаются, а темные глаза мерцают. Даже самый слабый намек на улыбку на его лице заставляет меня ощутить тепло. Но прежде чем я успеваю расслабиться в дружеской атмосфере, он машет рукой и поворачивается.

– Но сегодня у нас другая задача, – Равод оглядывается через плечо. – Готова?

– Готова? – повторяю я в замешательстве. – Я должна встретиться со своим новым тренером.

Равод кивает.

– И вот я здесь.

– Подожди, – у меня перехватывает дыхание. Я качаю головой, начиная все сначала, – ты мой новый тренер?

– Не надо так расстраиваться, – говорит он. – Катал подумал, что тебе будет удобнее тренироваться с кем-то из знакомых. Он очень заинтересовался тобой.

– Это он заинтересовался, к твоему сведению, – не понимаю, почему мне нужно объясняться с Раводом.

– Избавь меня от подробностей. Я знаком с твоей способностью следовать инструкциям, – говорит он. – Катал предложил сменить темп твоих занятий. – Интересно, что еще ему передал Катал?

– Куда мы идем? – спрашиваю я, понимая, что мы вовсе не направляемся на тренировочную площадку.

– Вот увидишь, – он жестом приглашает меня следовать за ним обратно в крыло бардов.

Равод молча ведет меня вниз в глубь горы по многочисленным проходам, очень похожим на те, что вели в пещеру с водопадом. Я слышу отдаленный рев бьющейся воды.

Мы подходим к воротам в задней части главного двора. Солнце уже начало подниматься над вершинами гор, заливая мрамор золотистым светом.

– Я выбрал лошадей, – говорит Равод. Он останавливается в центре двора, – чтобы поехать в пустоши у озера.

– Мы покидаем замок? – я останавливаюсь рядом. Меня охватывает паника. Там бродят бандиты. Что, если я потеряю Равода из виду и снова окажусь в опасности? Глупо, но страх подавляет мои чувства.

Начинает казаться, что двор, хотя и красивый, душит меня. Кустарник выглядит большим и зловещим. Пустые взгляды изящных статуй заполняют все пространство, не оставляя места для дыхания. Я задыхаюсь, хватая ртом воздух, уверенная, что моя грудь вот-вот разорвется.

– Сделай глубокий, медленный вдох, – голос Равода звучит мягко. Его доброту трудно воспринимать после мучений с Кеннан. – Это нормально – быть испуганной. Ничего страшного, если иногда нужно остановиться и подышать.

Требуется секунда, чтобы вспомнить, как дышать. Мое сердце замедляется. Двор расширяется.

– Спасибо, – бормочу я, откидывая назад потные пряди волос, – как будто на меня все навалилось сразу.

Взгляд Равода задерживается на мне, и я замираю. Выражение его лица открытое и теплое. Это почти заставляет меня снова потерять способность дышать.

Звук копыт заставляет меня повернуть голову, к нам приближаются два конюха, каждый ведет красивую лошадь. Холодная маска Равода мгновенно возвращает на место. Он шагает к большой черной кобыле, той самой, с которой мы познакомились в Астре. Увидев его, она радостно ржет.

Я сажусь на другую лошадь, гнедого мерина. Равод достает из кармана кусочек яблока и скармливает его своей кобыле, прежде чем сесть в седло с непринужденной грацией.

– Ну что, поедем? – спрашивает он, направляясь к главным воротам. Я смотрю на него, тяжело вздыхаю и следую за ним.

Спуск с горы занимает меньше времени, чем я помню, но, возможно, это всего лишь мои нервы. Мы с Раводом погрузились в тишину, слышны только свист ветра на склоне и стук подков по дороге.

Солнце достигает своего пика к тому времени, когда мы спускаемся на равнину. Я ожидаю, что равнина будет такой же, какой я ее оставила: сухой и пыльной. Но подавляю вздох, увидев, что лежит передо мной.

Коричневая трава и тусклые камни разбросаны вдоль тропинки, впереди стоят несколько серых скелетообразных деревьев. Пустота кажется еще более леденящей, чем на тренировочной площадке высоко наверху.

Равод сворачивает с дороги, и я следую за ним. Я внимательно наблюдаю, как он делает глубокий, спокойный вдох и выдох. Мертвенный простор, кажется, не беспокоит его. Я начинаю задаваться вопросом, была ли идея покинуть замок его собственной.

Равод останавливается и спешивается, и я делаю то же. Ноги болят, когда я опускаюсь на землю.

Я почти забыла, насколько обширны равнины. Но, как ни странно, отсюда, окутанный облаками, замок кажется больше, чем когда-либо. Его величие на расстоянии создает резкий контраст.