Саманта Шеннон - Обитель Апельсинового Дерева [litres]

Он был уверен, что, заполнив рамки большими и малыми буквами, получит карту определенной части восточного небосвода. И подозревал, что величина буквы указывает на яркость соответствующей звезды: чем больше буква, тем ярче.

Где-то под ним снова забился змей, и все на столе затряслось.

– Проклятущая тварь. – Он отметил расположение очередной буквы. – Никак не уймется.

– Ему недостает поклонения верующих.

Лая натягивала шелк, чтобы ему было удобнее. И всматривалась в его лицо.

– Никлайс, – тихо спросила она, – как умер Яннарт?

Горло перехватила привычная боль, но сейчас, занятому работой, ему легче далось ее проглотить.

– От чумы.

– Сожалею.

– Не так, как я.

Никлайс ни одной душе не говорил о Яннарте. Как можно? Никто ведь не должен был знать об их близости. У него и теперь дрожала каждая жилка, хотя Лая не принадлежала ни к одному королевскому двору стран Добродетели, да и привык он ей доверять. Она не выдаст его тайны.

– Тебе бы он понравился. И ты ему тоже, – хрипло проговорил он. – Яннарт был сам не свой до чужих языков. Особенно древних и вымерших. Он был влюблен в познание.

– Разве не все вы, ментцы, в него влюблены? – улыбнулась Лая.

– К большому неудовольствию наших кузенов по Добродетели. Им никак не понять, как можно усомниться в основаниях принятой нами веры, хотя она держится на одной кровной линии, ничем особо не выдающейся, а в этом нет большого…

Дверь распахнулась, впустив внутрь порыв ветра. Пока они спешили прижать к столу разлетающиеся страницы, в каюту вступила Золотая императрица, а за ней по пятам – перемазанный кровью Падар и Гонра – принцесса моря Солнечных Бликов и капитан «Белой вороны». Лая уверяла Никлайса, что под ее редкостной красотой скрывается не менее редкая кровожадность. Клеймо у нее на лбу оставалось для них неразгаданной тайной: знаки означали просто «Любовь».

Никлайс не поднимал головы. Золотая императрица взяла себе чашу вина.

– Надеюсь, ты заканчиваешь, Морская Луна.

– Да, вседостойная Золотая императрица, – бодро отозвался Никлайс. – Еще немного, и я буду знать, где стоит то дерево.

Ему трудно было сосредоточиться: Падар и Гонра дышали в затылок. Перерисовав последний знак, он легонько подул, просушивая чернила. Золотая императрица перенесла свою чашу с вином на стол (Никлайс всей душой взмолился, чтобы не пролилось) и принялась изучать свое творение:

– Это что?

Никлайс поклонился ей:

– Вседостойная Золотая императрица, я полагаю, что буквы «Сказания о Комориду» обозначают звезды – древнейшие путеводители. Если они совпадут с нашими звездными картами, то, думаю, приведут тебя к шелковичному дереву.

Императрица уставилась на него из-под своего странного головного убора, затенявшего ей лоб.

– Йидаге? – обратилась она к Лае. – Ты знаешь старый сейкинский?

– Немного, вседостойная капитан.

– Прочти.

– Не думаю, что они должны складываться в слова, – нерешительно вставил Никлайс. – Хотя…

– Вот и не думай, Морская Луна, – оборвала Золотая императрица. – Я устала от мыслителей. Ну, читай, Йидаге.

Никлайс прикусил язык. Палец Лаи проследил ряды букв.

– Никлайс… – Она наморщила лоб. – По-моему, они все же складываются в слова. И что-то значат.

Его выдержки как не бывало.

– Да? – Никлайс поправил очки. – И что же они говорят?

– «Путь отверженных, – вслух прочитала Лая, – начинается в девятом часу ночи. Приливная жемчужина…» – Она прищурилась. – Да: «Приливная жемчужина посажена в землю Комориду. От глаза Сороки иди на юг и к звезде Сновидений и ищи под…» – Добравшись до последней буквы в последней рамке, она выдохнула: – Ох… Тут обозначено шелковичное дерево!

– Звездные карты! – задохнулся Никлайс. – Со звездными картами узор совпадает?

Золотая императрица только взглянула на Падара, и тот развернул на столе свои карты. Присмотревшись к ним, он взял еще не просохшую кисть и принялся чертить линии между знаками. Никлайс вздрогнул было, но быстро сообразил, что́ у него получается.

Созвездия!

Сердце ударило, как топор по дереву. Падар, закончив, отложил кисточку и задумался.

– Ты что-то понимаешь, Падар? – спросила Золотая императрица.

– Понимаю… – Штурман неторопливо кивнул. – Да. В каждой рамке – небо для своего времени года.

– А здесь? – Никлайс указал на последнюю. – Как у вас зовется это созвездие?

Золотая императрица переглянулась с кривившим губы штурманом.

– На сейкинском, – сказала она, – оно называется Сорока. Знак «шелковичного дерева» обозначает ее глаз.

«От глаза Сороки иди на юг и к звезде Сновидений и ищи под шелковичным деревом».

– Да. – Падар обошел стол с другой стороны. – Книга обозначила для нас неподвижную точку. Другие созвездия сдвигаются каждой ночью, поэтому начинать прокладку курса можно, только оказавшись прямо под глазом Сороки в девятую ночь нужного времени года.

– А именно? – не удержался Никлайс.

– В конце зимы. Оттуда надо держать в направлении между звездой Сновидений и Южной звездой.

Молчание наполнилось предвкушением успеха, Золотая императрица улыбнулась. Никлайс явственно ощутил, как дрожат у него колени – от усталости или от внезапного облегчения после многих дней в страхе.

Яннарт из могилы указал им курс. Без него Золотая императрица никогда бы не нашла дороги.

Никлайс снова засомневался. Может быть, он не должен был указывать ей путь? Кто-то не пожалел усилий, скрывая это знание от людей Востока, а он вручил разгадку отверженным даже среди них.

– Йидаге, ты что-то говорила о жемчуге? – У Гонры заблестели глаза. – Приливная жемчужина?

Лая покачала головой:

– Сдается мне, это поэтическое описание семени. Косточки, из которой выросло дерево.

– Или сокровища, – дополнил Падар, отвечая Гонре таким же алчным взглядом. – Зарытого там клада.

– Падар, – распорядилась Золотая императрица, – прикажи команде готовиться к величайшей в их жизни охоте. Мы зайдем в Кавонтай, пополним запас провианта, а оттуда поплывем к шелковичному дереву. Гонра, предупреди команды на «Черной голубке» и «Белой вороне». Перед нами долгий путь.

Двое тотчас вышли.

– Гм… – откашлялся Никлайс. – Ты довольна моим ответом, вседостойная?

– Пока да, – изрекла Золотая императрица, – но, если мы ничего не найдем под звездами Сороки, я вспомню, кто нас обманул.

– Я не собираюсь тебя обманывать.

– Надеюсь!

Запустив руку под стол, пиратка протянула ему палку, на вид из кедра.

– У меня в команде все вооружены. Вот тебе и трость, и оружие, – сказала она. – Осторожней с ней.

Никлайс взял палку. Она показалась легкой, но чувствовалось, что ею можно нанести сокрушительный удар.