Саманта Шеннон - Обитель Апельсинового Дерева [litres]

Эда понимала, сколько боли это причинит Сабран. Окончательный, прилюдный разрыв своей связи с женщиной, которую она знала как Деву. С той, правда которой всегда была от нее скрыта.

Но Сабран это сделает. Потому что это правильный путь – единственно правильный.

– Я верю в обитель. И всегда верила, – сказала Кагудо, положив ладонь ей на плечо. – Боги с тобой, Эдаз ак-Нара. Я очень надеюсь, что мы еще встретимся.

– И я надеюсь.

Эда склонилась перед кровью Онйеню. И удивилась, когда Кагудо ответила ей тем же.

Они расстались у ворот личного сада королевы. Рассвет уже высветлил небосклон, когда Эда прислонилась к стене. Новые, неверные надежды кружили ей голову.

Настоятельница. Если она совладает с Безымянным, верховная правительница поддержит любые ее притязания на этот пост. Это немало. Дом Онйеню удостаивал своей поддержки немногих настоятельниц прошлого.

Ее вырвал из грез и вернул к действительности голос, окликнувший по имени. К ней бежала – насколько позволяли бежать юбки – Маргрет.

– Эда, – заговорила она, схватив подругу за руки, – король Джантар получил мое письмо. Он привез с собой Отважного!

Эда с натугой улыбнулась:

– Я рада.

– Тебе нехорошо? – нахмурилась Маргрет.

– Мне прекрасно.

Обе повернулись к дворцовым воротам, куда стекались послушать речь Сабран придворные. Маргрет взяла Эду под руку.

– Я не верила, что настанет такой день, – говорила она, медленно следуя за остальными. – День, когда королева Беретнет объявит о возобновлении войны с драконьим воинством.

Ворота дворца еще не открывались. За ними стояли плотные ряды городской стражи, дальше собрался двор. Господа и простой народ смотрели друг на друга через решетку.

– Ты спрашивала про мою свадьбу. Я собралась обвенчаться с Тарианом, как только ты очнешься, – сказала Маргрет, – но как же теперь без Лота?

– Так когда же?

– После сражения.

– Ты вытерпишь так долго?

Маргрет пихнула ее локтем в бок:

– Рыцарь Верности велит терпеть и ждать!

Толпа за воротами густела, выкликала королеву. Когда стрелки часов придвинулись к шести, вышла к воротам Тани. Кто-то вычесал ей из волос колтуны и нашел штаны и рубашку.

Эда ответила на кивок восточницы. Она уже чувствовала в ней горячий и яркий уголек сидена.

На башне зазвонили колокола. Королевские фанфары призвали толпу к молчанию. Тишину вскоре нарушил звон подков. Сабран выехала к народу на белом коне, в полном вооружении.

На ней был серебристый зимний доспех. Плащ багрового бархата откинут, чтобы виден был церемониальный меч на боку, а губы алеют, как свежие розы. Волосы заплетены в уложенные улитками косы – такую прическу ввела в обиход Глориан Третья. За ней ехали герцоги Духа, каждый под родовым стягом. Тани невозмутимо проводила их взглядом.

Рыцарские кони остановились за воротами. Сабран крепче ухватила повод, когда Аралак, обогнав коня, встал перед ней, готовый к защите. В горле у него тихо клокотало. Высоко подняв голову, королева Иниса ответила на ошеломленные взгляды горожан.

– Мой возлюбленный народ Добродетели, – заговорила она, и в голосе ее была сила. – Драконье воинство снова здесь.

Впервые за долгие века флот Востока пересекал Бездну. Сорок кораблей, вооруженные гарпунами, вертлюжными орудиями, осадными арбалетами-катапультами, покрытые мощными железными пластинами. Даже паруса их отливали восковой пленкой, приготовленной из желчи сейкинских змеев: пропитанная ею ткань плохо горела. Первой шла колоссальная «Играющая жемчужина», и рядом с ней «Вызов», несший на борту государя Сейки.

Море кругом было полно драконов.

Лот наблюдал за одним из парадной каюты «Играющей жемчужины». Дракон то и дело всплывал, давая вздохнуть сидевшей в седле всаднице. На той был шлем с забралом и крыльями для защиты шеи. Женщина могла бы в тепле и сухости плыть на корабле, а вместо этого предпочла мокнуть со своей змеюкой в этой черной воде.

Если два края света примирятся друг с другом, такое зрелище станет привычным во всех морях.

Лакустринский император вертел в пальцах чашу лакустринского розового вина. Они с головой ушли в «плуты и дамы» – игру, которой Лот обучил его величество накануне.

– Расскажи о своей королеве.

Лот поднял взгляд от карт:

– Ваше величество?

– Не понимаешь, зачем прошу? – улыбнулся Вечный император. – Я очень мало знаю о правителях с того края Бездны, благородный господин. Сабран предстоит стать союзницей моей страны, а значит, мне пристало знать о ней не только ее прославленное имя. Ты не согласен?

– Согласен, ваше императорское величество. – Лот прокашлялся. – Что вы хотели бы узнать?

– Ты ее друг.

Лот задумался. Как нарисовать портрет Сабран, с шести лет ставшей неотъемлемой частью его жизни? В те времена у них была одна забота – уместить в каждый день побольше приключений.

– Королева Сабран верна тем, кто ей верен. Она добросердечна, – заговорил он наконец, – но умело скрывает это, чтоб защитить себя. Чтобы выглядеть неприступной. Народ ожидает этого от своей королевы.

– Ты еще узнаешь, что все народы ждут этого от своих правителей.

Должно быть, император был прав.

– На нее иногда находит сильнейшая меланхолия, – продолжал Лот, – и она целыми днями не встает с постели. Она называет это «часами тени». Ее мать, королеву Розариан, убили, когда Сабран было четырнадцать. Она присутствовала при этом. И с тех пор не знала настоящей радости.

– А что ее отец?

– Вилстан Чекан, прежний герцог Умеренности, также мертв.

Вечный император вздохнул:

– Боюсь, нас объединяет сиротство. Мои родители скончались от оспы, когда мне было двенадцать, а меня бабушка на время их болезни спешно отправила в охотничий домик на севере. Я сердился, что мне не дали с ними проститься. А теперь нахожу это милосердным. – Он выпил. – В каком возрасте ее величество была коронована?

– В шестнадцать.

Коронация состоялась в святилище Девы в темное снежное утро. Сабран не стала подражать матери, которая поразила всех, прибыв на коронацию королевской баржей, а проехала по улицам в карете, под приветственные кличи двухсот тысяч будущих подданных, собравшихся со всего Иниса посмотреть, как их принцесса становится юной королевой.

– Надо думать, до ее совершеннолетия правил регент?

– Ее благородным покровителем был отец, при поддержке герцогини Справедливости дамы Игрейн Венц. Впоследствии мы узнали, что Венц приложила руку к убийству королевы Розариан. И… к другим злодеяниям.

Вечный император поднял брови:

– И в этом мы схожи. Я сел на трон в семнадцать лет, после пяти лет под регентством. И один из регентов тоже возжаждал слишком много власти, чтобы оставить его при дворе. – Император отставил чашу. – Что еще?