Сергей Петренко - Снимите розовые очки [litres]

Те из противников, кто мог самостоятельно передвигаться, ничего не видя и не слыша, не обращая внимания на нас и чуть нас не затоптав, в полнейшей панике устремились к ходу, по какому мы сюда попали, и, вопя от страха, исчезли в глубинах туннеля. Топот и крики затухали по мере увеличения разделяющего нас расстояния.

Впереди лежало поле недавно прошедшей битвы – заваленное трупами убитых, копошащимися на полу стонущими ранеными, брошенными различными образцами местного вооружения и, конечно же, грудами исходящих удушающим смрадным дымом тлеющих обломков – того, что осталось от грозных, страшных, опасных, но таких уязвимых боевых машин.

Мы, внимательно всматриваясь в полумрак, иногда разрывающийся вспышками пламени, оглядели зал и обнаружили широкую лестницу. Подобрав оставшееся вооружение, мы с трудом начали подъем.

Остановились на одной из небольших площадок, которые находились через каждые пятьдесят ступеней, и, подсвечивая фонарями, осмотрели друг друга. Неглубоких ран, мелких порезов и гематом было очень много, на нас не было живого места, но, к счастью, более опасных ранений мы на этот раз избежали. Мы опять перевязали Джине ногу, а мне бок, Пауль сменил повязку на своей интимной ране. Немного передохнули и потихоньку продолжили карабкаться вверх.

Нападения сзади, то бишь снизу, мы не ждали. Что там, вверху, оставалось лишь догадываться. Может, опять засада, а может, и нет. Не могли же аборигены, в самом деле, за каждый угол посадить по отряду головорезов, сомнительно, чтобы они рассчитывали, что мы сможем пройти такую основательную линию обороны, да и не одну.

Конечно, некая связь на расстоянии у них имелась, ведь недаром последние противники явно нас поджидали; значит, были предупреждены теми, кого мы повстречали раньше и кому посчастливилось остаться в живых. Но тогда они знали и о том, что нас оставалось трое, поэтому наверняка полагали, что мы теперь мертвы, ведь пройти столь основательный заслон всего лишь трем человекам было нереально. Тем более если учесть, что по всем выкладкам мы должны были попасться в ловушку, битком набитую огромными паучищами, и не выйти оттуда живыми. Даже до этой, последней, засады мы не должны были дойти. А у нас получилось! Да, именно так! Но гномы об этом не думали, по их расчетам, мы должны были погибнуть. Значит, сейчас следовало уверенно продвигаться к порталу, не опасаясь погони. Пока аборигены сообразят, что к чему, мы, как я надеялся, доберемся до портала. Ну а там уж – как повезет.

Наконец, поднявшись по неприлично длинной лестнице и запыхавшись до колик в боку, мы добрались до очередного помещения. На удивление, там было светло как днем. Причину этого мы обнаружили сразу – большая комната находилась не под землей, а выходила сверкающими многочисленными витражными окнами на четыре стороны света; можно и так выразиться – комната находилась в небольшой башне, а по ее периметру располагались окна. Оказывается, лестница выходила из подземелий на поверхность горы, на какой и гнездилась эта башенка.

Сама комната была круглой, и в ней было абсолютно пусто, ни ожидаемого портала, каким бы он ни был, ни чего бы то ни было вообще, кроме десятка колонн, подпирающих свод, да пары винтовых узких лесенок, ведущих куда-то сквозь потолок. По всему было видно, что если где-то здесь портал и имеется, то только над этой комнатой, больше попросту было негде. Наша поредевшая компания, усталая, местами окровавленная и избитая, вконец измученная, отдышавшись, двинулась к одной из причудливых лесенок. По пути к ней Пауль решил выглянуть в одно из окон, ему было любопытно посмотреть на гномью планету сверху.

Едва мы с Джиной подошли к лестнице, а чех – к окну, как с оглушительным звоном посыпались стекла одного из витражей, внутрь вывалилась рама, а вслед за ней на полу оказался здоровенный детина в изодранном красно-черном плаще, накинутом поверх порядком измятых доспехов, очень примечательной внешности, с пересекающим гнусную физиономию шрамом.

Разумеется, я его сразу узнал – это был не кто иной, как главарь рыцарей. Я понятия не имел, как эта образина оказалась здесь, в башне, имея основания полагать, что он сейчас должен был находиться под обломками белого здания где-то внизу горы, и там, как хотелось бы мне и моим друзьям, находиться бы ему этак лет с тысячу, а то и побольше.

Впрочем, я сейчас высказывал собственные мысли и пожелания – Джина, обессиленная раной в ноге, нашими бесконечными боями и подъемом по длинной лестнице, даже не успела среагировать на это театральное появление, успев лишь полуобернуться на звон разбитого стекла. Затем она абсолютно бесшумно упала на пол, извиваясь в судорогах от удара электрического тока: рыцарь выстрелил из электроружья и попал как раз в нее, и теперь мерцающие искры бегали по ее телу. Пауль, замерший с открытым от удивления ртом в полушаге от нежданного гостя, тут же получил от того мощнейший удар прикладом по уху и рухнул на пол.

За долю секунды оценив ситуацию, я метнулся под прикрытие колонны. Вслед мне несколько раз раздались знакомые шипящие звуки, и запахло озоном, но каменная колонна выдержала электрический удар. Сдернув собственное ружье с плеча, я ответил несколькими неприцельными выстрелами, послав заряды из-за колонны веером в сторону врага. Но, судя по всему, промахнулся. Оглянувшись на Джину, я увидел, что она жива, так как слабое дыхание едва вздымало грудь.

Я быстро выглянул из-за колонны, за которой скрывался, – главарь бандитов также спрятался за колонной, находившейся возле окна, из которого он десантировался, но его нависающий вперед лоб, к сожалению, не высовывался в виде мишени. Пауль лежал в нескольких шагах позади него, создавалось впечатление, что он просто мирно спит, устав с дороги и раскинув в стороны руки и ноги.

– Эй! – крикнул я. – Откуда ты здесь взялся? Я-то думал, что ты отдыхаешь под своим новым надгробием, там, в белом доме.

– Не дождешься, сволочь земная! – ответил предводитель бандитского воинства. – Не время мне умирать, а вот для тебя и бабы твоей час как раз настал. Толстяк, похоже, окочурился. Пора и вас кончать, как того косоглазого коротышку на поляне и другого, блондинистого верзилу, в белом доме. Много вы мне хлопот доставили. – Говорящий высунул руку с оружием из-за колонны и пару раз выстрелил в мою сторону, к счастью, мимо. – Людей моих положили. А ведь не знаете, гады, как их сложно отобрать из всей массы переселенцев. Группа крови-то у нас редкая, тут каждого моего бойца надо ценить. У меня и так половина людей с грязной кровью, каждые год-два менять на свежих приходится. А тут вы являетесь, такие себе терминаторы, и мочите моих воинов, да самых лучших.