Олег Нестеренко - Рыцарь и ведьма [litres]

– Пинту или полпинты?

Выбираю пинту. Провожаю глазами удаляющиеся бедра, туго обхваченные красной форменной юбкой. Сзади на талии белый фартучный бант – точь-в-точь подарок на Рождество, потяни за ленточку и открой.

Рождество. Предвкушение чуда. Мечты. Сны.

– Вот еще что, – подаюсь вперед и понижаю голос, чтобы не спугнуть аппетит соседним столикам. – Свяжитесь с местной полицией. Не было ли за последние две недели трупа мужчины. Множественные рубленые раны. В руке убитого – обломок стилета. Для очистки совести в Анерленго тоже поузнавайте.

Едим в молчании. Я снова и снова мысленно возвращаюсь в свои сны, вызывая в памяти малейшие детали.

Все сводится к одному. Если где-то и есть ответы, то это в Лаврелионе. Знать бы еще дорогу. Стоп, а как я попал туда в прошлый раз? Постель Джудит, багажник машины… – нет, именно эти шаги уже не повторить. И слава богу. Но если меня действительно вело предназначение… Если оно готовило меня для этого расследования…

Я нащупываю в кармане Лорин амулет.

Может, все, что нужно, – это положиться на судьбу?

Я гляжу на подсыхающую пену на стенках стакана и подозреваю, что своими озарениями отчасти обязан проглоченному пиву. Никогда не пьянел с одной кружки, даже слегка, но обычно я и не мешаю выпивку и антифобиум. Впрочем, почему бы и нет? Доступ к тайным знаниям через раз требует употребления веществ. А как иначе раскрепостить сознание, вырваться из тесной логической колеи? Да, классики сыскного метода смотрят на это с предубеждением. Интуиции. Медитации. Связь с космосом. Но мы явно на территории, где дедуктивный аппарат сбоит. А потому не будем слишком рьяно отстаивать рациональный канон.

Заплатив за обед, мы выходим на улицу. Колокольчик звякает за спиной.

– Лантура, предлагаю разделиться. Вы займитесь поисками в архиве РКС. А я… Мне нужно получить от этого города еще кое-что. Встретимся вечером в офисе и обсудим наши находки.

Распрощавшись с напарником, я отправляюсь вниз по незнакомой улице. Мною владеет волнующее и слегка идиотское предвкушение, которое, боюсь, скоро выветрится, и тогда восстановится обычная граница между мирами и обыденные предметы потеряют свою метафизическую подсветку. Тогда ответы, которые, кажется, сейчас размазаны по самой поверхности вещей, сотрутся, и я останусь ни с чем. Как человек, который с минуту готовился чихнуть, но так и не смог. Времени в обрез.

Как же изобличить, пригвоздить этот смысл, дразнящий боковое зрение и ускользающий в слепую зону всякий раз, стоит обратить на него взгляд? Пинты пива и таблетки антифобиума явно недостаточно. Что нужно делать, чтобы мозаика сложилась? Встать на голову? Вслушаться в обрывки разговоров? Искать указаний в знаках и вывесках? Дожили. Начинаю раздражаться, и вдохновение сразу тускнеет.

Мне нужен проводник, агент. Кто-то, причастный к подкожной жизни города, к его нервной системе, чтобы помочь мне по симптомам болезни найти ее первоисточник. Где-то ведь сходятся невидимые линии, идущие от особняка на улице Волопасов и отеля «Монсальват».

– Мож, вас куда подвезти, господин рыцарь?

Я оборачиваюсь на голос. На краю тротуара рядом со шкварчащим лотком уличной еды курит мужчина. В седые вихры, еще густые на затылке, глубоко вторглась лысина, как бы зайдя с обоих флангов и сомкнув два отряда за линией фронта, так что разреженный островок волос спереди оказался в оцеплении и вот-вот капитулирует. Седые усы тронуты на концах никотиновой желтизной. Из-под рубашки, распахнутой до середины груди, торчит седая шерсть, в дебрях которой теряется толстая золотая цепь – будто трава проросла через брошенный драгоценный клад. За его спиной, перекликаясь с блеском залысин, глянцево сияет машина канареечного цвета, новенькая «Моргана Премиум». Таксист. Еще не поняв почему, я чувствую, как воспрянуло мое хрупкое вдохновение.

Таксист, плоть от плоти городской экосистемы. И не какой-нибудь сопляк, а матерый труженик, подвозивший на заднем сиденье своей «Морганы» несколько поколений клерков, монахов, артистов, бездельников и проституток.

– С чего ты взял, что я рыцарь, милейший? – спрашиваю для проверки: вдруг он это просто так брякнул?

Таксист бросает окурок на землю и топчет его башмаком.

– Дык я же вижу: у вас под плащом-то чего-то выпирает. Ну, либо, думаю, так человек по девкам изголодался – как вот если б с каторги откинулся. Либо это рукоятка меча торчит. А потому как на каторжника вы не тянете…

Я киваю, покоренный этим аттракционом дедукции. Усаживаюсь на заднее сиденье.

– Куда поедем-то?

– А куда бы я поехал, если бы хотел, например, повстречать красивых женщин?

– Все ж таки изголодались. Неместный, стало быть. Командировка? Сейчас мы вас в лучшем виде определим куда надо. Будете старого Цемелу добрым словом вспоминать. – Он отчаливает от тротуара и дергает головой, как бы подмигивая мне складками на шее. Я смотрю на седой затылок, где волосы, похожие на овечью шерсть, еще не знают, что с другой стороны их почти уже не осталось; отыскиваю глаза водителя в зеркальце заднего вида.

– Да мне не бордель нужен… – Я задумываюсь, как поточнее поставить таксисту задачу.

Достаю фотографию Валерии Кавермэль и просовываю ее через окошко в пластиковой перегородке.

– Вот. Познакомился с девушкой… в прошлую командировку, – развиваю легенду, подсказанную водителем. – Ни имени, ни адреса не знаю. Красивая до потери пульса. Но такая, маленько с придурью.

Стараюсь, как умею, подстроиться под его манеру речи. Зря мы, что ли, в Академии штудировали «Искусство допрашивать простолюдина»?

Таксист присвистывает, глянув на снимок. Я прячу фотографию и делаю следующий ход:

– С этой рыжей, может, и не выгорит. Но, в общем, подруг я ее видел. Тоже сплошь красавицы. Уж такие красавицы! Маленький был, думал, только ангелы так выглядеть могут. Не от мира сего как будто эти барышни. К тому же при деньгах, видно, и немалых. И норов у всех непростой. Сразу и не подступишься. Взглядом как хлыстом огреть могут. Королевские особы в изгнании, ни дать ни взять. Я теперь на обычных женщин и смотреть не могу: пресно с ними, скучно. Душа метели просит, огня. Может, знаешь, где бы мне поискать? Подвозил же небось кого-нибудь в этом роде?

– Скажете тоже, господин рыцарь! Да я за тридцать лет кого только не подвозил. Всех разве упомнишь. Один раз какая-то деваха ко мне запрыгнула. Глядь – а она на сносях. У нее прямо там воды и отошли, где вы сидеть изволите.

Я протягиваю через окошко купюру в десять артуриалов. Этому уж в Академии не учат. Этому учит жизнь. Шейные складки опять мне подмигивают. Возвращаю опустевшую руку.

– Вы, благородной сэр, уж не подумайте, что это во мне корысть какая. Поберечь вас хочется. Оградить престиж города в глазах иноземца. Но видно, шибко вам приперло. Есть одно место, куда, я думаю, можно наведаться. Ночной клуб один, «Чумной барак» называется. Вот там дамочки навроде тех, что вы описали, завсегда и кучкуются. А именно – по средам. Шут их знает. Общество у них, мож, какое. Кружок по интересам. Но я б не советовал. По мне, так стервы знатные. Оно, конечно, тоже подход можно найти. Да чего там, подвозил я таких, а как же, – думаете, я не видел, как они мне глазки строят? Сидят эдакие расфуфыренные крали, королевы снежные, ни словечком не обмолвятся за всю дорогу. Но я-то вижу, как они на меня зыркают. Они бы и рады, чтобы старый Цемела притормозил где-нить на углу да к ним на заднее сиденье перебрался. Баба ведь почему злой бывает? Да нормального мужика у нее нет потому что, никто ее не отдерет как следует. А что, я бы легко. Да оно мне надо? Не отвяжутся же потом. Добавки захочут. Что я своей старухе скажу? Так что и вам бы не советовал. Хотите, к педагогическому институту отвезу? Вот там девушки хорошие.