Лаура Кнайдль - Рождение магии [litres]

Дым от огненных чаш проник ей в горло, и принцесса вдруг почувствовала неудержимый кашель. Фрейя заставила себя подавить его. Она сглотнуть, чтобы унять свербящее чувство в горле, но во рту у нее совсем пересохло.

Фрейя почувствовала, что ее язык буквально прилип к небу, и ценой неимоверных усилий приоткрыла губы. Из ее уст вырвался жалкий звук, слишком тихий, чтобы его услышал народ, но достаточно громкий, чтобы принцесса тут же почувствовала на себе предостерегающий взгляд своего отца.

– Я… я смутно помню свой последний визит в Вайдар, – начала Фрейя свою отрепетированную речь. Принцесса не отдавала себе отчета в словах, которые покидали ее рот. Как будто кто-то другой говорил за нее, и все же это ее собственный голос эхом разнесся по площади и снова заставил людей замолчать. – Это было семь лет назад. Мы с родителями приехали помолиться в храме в присутствии короля Нехтана Третьего за моего брата Талона, который слишком рано обрел вечный покой.

Сияющие лица смотрели на нее со всех сторон.

Дети сидели на плечах своих родителей, вытянув шеи, в то время как низкорослые мужчины и женщины вставали на цыпочки, чтобы лучше видеть. Это был мирный образ объединенного народа, но Фрейя вдруг заметила стычку в задних рядах.

– Для меня это было темное время. Слезы застилали мне взор, так что я… не могла разглядеть красоту этого города, – запнулась Фрейя, когда по всей площади эхом разнеслись гневные крики. Собравшийся на площади народ задвигался, и принцесса обнаружила нескольких гвардейцев, которые преследовали мужчину.

Сердце Фрейи выбилось из такта, ибо она подумала, что знает этого человека. Возможно ли это?..

– Но сегодня взор мой ясен, и сердце мое исполнено света и любви. Сегодня я вижу Вайдар и его жителей во всей их красе, – дрожащим голосом продолжала она, глядя на мужчину. Его лица было не разглядеть, а волосы были длиннее, чем при их расставании. Но Фрейя была уверена, что узнает его. Даже после долгих недель разлуки те его движения были ей слишком знакомы.

Ларкин был жив, и он в Вайдаре.

– Я не могу придумать лучшего места, чтобы вступить в союз с принцем Дигланом, – невозмутимо продолжала она, втайне благодаря советников своего отца, которые настаивали на том, чтобы практиковать с принцессой эту речь до тех пор, пока она не войдет к ней в плоть и кровь. Потому что язык и губы Фрейи вспоминали слова, в то время как ее разум следовал за Ларкином. Больше всего девушке хотелось спрыгнуть с подиума и броситься к нему. Принцесса жаждала заключить его в объятия и никогда больше не отпускать.

Но момент радости от нечаянной встречи и счастья видеть Ларкина в добром здравии оборвался, когда взгляд Фрейи упал на гвардейцев, которые преследовали Хранителя сквозь толпу, окружая все теснее и теснее. Если они поймают его, король снова лишит бывшего фельдмаршала свободы или даже жизни. Мысль о его казни заставила Фрейю задохнуться сильнее, чем дым огненных чаш.

– Мы полны предвкушения и надежд на завтрашний день и жизнь, которая нам предстоит. И мы хотим разделить это с вами – с нашим народом, – закончила Фрейя свою речь. Слова звучали сдавленно и отрывисто, но этого никто, кроме нее, казалось, не заметил. Народ вновь пришел в буйное ликование, и восторг заставил содрогнуться всю площадь.

Ее родители помахали толпе, и Элрой тоже широко улыбнулся.

Фрейя, однако, не шевельнулась. Ее глаза видели только Ларкина.

Ее сердце билось в груди, словно дикий зверь, попавший в капкан. Затаив дыхание, девушка пыталась следить за его передвижениями, но это было невозможно. Вытянутые вверх ладони и руки преграждали ей обзор. Ее взгляд метался из стороны в сторону, но Ларкин вдруг исчез.

Нет!

Она чуть не выкрикнула это слово вслух, в толпу. Девушка лихорадочно оглядывалась в поисках Хранителя, но нигде не могла его обнаружить.

Он утонул в море лиц.

– Закрой дверь! – приказал Элрой и направился к столику в углу своей комнаты, на котором в любое время дня и ночи стоял кувшин с вином. Хотя на родине пирата, в Зеакисе, это пойло скорее назвали бы ослиной мочой. И все же это не помешало каперу налить себе стакан и в несколько глотков опустошить его.

– Полагаю, ты видел его, – сказал Йель за его спиной.

– Конечно, я его видел, – ответил Элрой и дрожащими руками налил себе второй стакан. То, что пират до такой степени лишился самообладания, было на него не похоже. Элрой был известен тем, что сохранял хладнокровие в любой жизненной ситуации. Даже перед лицом морского дьявола он был спокоен, и это помогло ему принять разумное решение. Но вид Ларкина Вэлборна лишил его всякого здравомыслия.

Хранитель обманул Элроя, унизил своей ложью и заставил обручиться с Фрейей. Возможно, пирата могла постичь и более худшая судьба, чем женитьба на очаровательной принцессе, но с каждым днем, который приближал мужчину к свадьбе, он все чаще и чаще вспоминал Хелению . И каждый раз, когда Элрой закрывал глаза, в его воображении возникало ее разочарованное лицо, будто бы он обманывал свою любовь. И это притом что Элрой вовсе не собирался любить Фрейю.

Как только Элрой узнает секрет бессмертия, он покинет Тобрию и отправится в плавание на своем корабле. Уже сейчас пират скучал по соленому запаху моря и суровому морскому ветру. Отречение от престола и титулов казалось ему справедливой жертвой в обмен на бессмертие.

Однако, если Элрою удастся заставить Вэлборна говорить, разлука с морем станет более короткой. Теперь у пирата было средство воздействия на Хранителя. Капитану просто нужно было поймать стражника прежде, чем его схватят королевские гвардейцы.

Элрой повернулся к Йелю. Капитан никогда не говорил с ним о том, что произойдет, когда сам он станет бессмертным. Присоединится ли к пирату его старейший и самый близкий друг?

– Я хочу, чтобы вы его нашли, – сказал Элрой. Ему не нужно было уточнять, кого он имеет в виду. Не гвардейцев короля, а свою дружину. Некоторые из его людей остались в Амаруне и на борту корабля, но часть из них последовали за своим капитаном и Фрейей через всю страну.

– И держите короля подальше от него! Я хочу добраться до него первым.

– Хорошо, хорошо, капитан! – послушно кивнул Йель и вышел из комнаты. Но остаться одному Элрою не удалось.

В его спальню вошла Рэй. Она вопросительно взглянула на рулевого, который быстрым шагом поспешил выполнять поручение.

– Что здесь происходит?

– Ничего.

– Не лги мне, Ди.

Элрой оглядел Рэй с головы до ног. Руки женщины были бледны, вероятно, от холода, который царил в Тобрии и к которому она не привыкла на своей родине, в Зеакисе. Принц вздохнул.