Рик Риордан - Горящий Лабиринт [litres]

– Не знаю, – ответил Гроувер. – Но ведь и то, и другое возможно?

Я тоже не знал ответа, но решил, что пока нам стоит заняться более важными проблемами.

– Сегодня, – объявил я, – когда Пайпер и Мэг очнутся, нужно снова собрать дриад. Мы должны уничтожить Горящий Лабиринт раз и навсегда.

Вместо военного совета у нас получилось сборище раненых.

Благодаря магии Гроувера и слизи (то есть заботе ) Алоэ Вера Пайпер и Мэг пришли в себя. К ужину мы сумели вымыться, переодеться и даже без оглушительных воплей подняться на ноги, но все тело по-прежнему болело. Стоило мне встать слишком быстро – и в глазах начинали плясать крохотные золотые Калигулы.

И духовая трубка, и колчан, доставшиеся Пайпер от деда, пришли в негодность. Пламя подпалило ей волосы. Ее обгоревшие руки, блестевшие от сока алоэ, цветом напоминали новенький глазурованный кирпич. Она позвонила отцу и предупредила, что учеба затянулась и она останется ночевать у друзей, а затем устроилась в одной из стенных ниш вместе с Мелли и Хеджем, которые все время заставляли ее пить воду. Малыш Чак сидел у Пайпер на коленях, не сводя восторженного взгляда с ее лица, будто это была самая удивительная вещь на свете.

Мэг угрюмо сидела на краю бассейна, опустив ноги в воду и держа на коленях тарелку с сырными энчиладами. На ней была голубая футболка из «Военного безумия Макро» с улыбающимся мультяшным автоматом Калашникова и надписью «КЛУБ ЮНЫХ СТРЕЛКОВ». Рядом с ней притулилась понурая Агава, которую не радовало даже то, что на месте отсохшей руки у нее начал пробиваться свежий зеленый листок. Дриады подходили к ней, предлагая удобрения, воду и энчилады, но Агава только мрачно мотала головой, глядя на опавшие лепестки Денежного Дерева у себя в руке.

Мне сказали, что Денежное Дерево с почестями посадили на холме. Будем надеяться, что она возродится в новом прекрасном суккуленте или станет белохвостым сусликом. Они всегда нравились Денежному Дереву.

Гроувер был совершенно измотан. Ему пришлось долго играть целительные мелодии, да и бешеная поездка обратно в Палм-Спрингс на одолженном/украденном Бедросянмобиле в компании пяти бедолаг, на которых от ожогов не осталось живого места, тоже была стрессом.

Когда все собрались – обменялись соболезнованиями, съели энчилады, обмазались алоэ, – я открыл собрание.

– Это я виноват во всем, что случилось, – заявил я.

Только представьте, какого труда мне стоило это сказать. Аполлон вообще не знал таких слов. Я втайне надеялся, что дриады, сатиры и полубогини начнут настаивать, что винить мне себя не в чем. Но этого не произошло.

Я продолжил:

– У Калигулы всегда была только одна цель: стать богом. Он видел, как обожествляли после смерти его предков: Юлия, Августа, даже мерзкого старикашку Тиберия. Но Калигула не хотел ждать смерти. Это первый римский император, пожелавший стать богом при жизни.

Пайпер отвлеклась от игры с маленьким сатиром:

– Так ведь теперь Калигула и стал кем-то вроде малого бога? Ты говорил, что он и два других императора живут тысячи лет. Значит, он добился своего.

– Почти, – согласился я. – Но Калигула никогда не довольствовался малым. Он всегда мечтал заменить одного из олимпийцев, стать новым Юпитером или Марсом. В конце концов он решил, что станет, – во рту у меня стало кисло, – новым мной.

Тренер Хедж почесал козлиную бородку. (Хмм. А как называется козлиная бородка у козлов – человеческая?)

– И что? Калигула убьет тебя, нацепит бейджик «Привет, я Аполлон» и побежит на Олимп, надеясь, что никто ничего не заподозрит?

– Он замыслил кое-что похуже, – ответил я. – Он хочет поглотить мой дух – и дух Гелиоса – и превратиться в нового бога солнца.

– Разве другие олимпийцы ему позволят? – ощетинилась Колючая Груша.

– Олимпийцы, – горько проговорил я, – позволили Зевсу лишить меня сил и швырнуть на Землю. Считайте, полдела они за Калигулу сделали. Они не станут вмешиваться. Вместо этого они, как обычно, будут ждать, пока герои все исправят. Если Калигула станет новым богом солнца – я исчезну. Навсегда. Вот зачем Медее понадобился Горящий Лабиринт. Это огромная кастрюля, чтобы приготовить суп из богов солнца.

Мэг сморщила нос:

– Гадость.

На этот раз я был полностью с ней согласен.

Джошуа, который, скрестив руки, стоял в тени, сказал:

– Значит, нашу Землю опустошает пламя Гелиоса?

Я развел руками:

– Ну, смертные тоже добавляют проблем. Загрязнение окружающей среды и изменение климата – дела серьезные, но да – Горящий Лабиринт стал последней каплей. Всё, что осталось от титана Гелиоса, мечется по части Лабиринта, простирающейся под Южной Калифорнией, и постепенно превращает эту землю в огненную пустошь.

Агава прижала руку к испещренному шрамами лицу. Она подняла на меня взгляд – такой же колючий, как ее ожерелье.

– А если у Медеи всё получится, то Калигула получит всю силу? И тогда огонь в Лабиринте утихнет и прекратит нас убивать?

Никогда не считал кактусы жестокими, но остальные дриады посмотрели на меня так, словно были готовы перевязать меня ленточкой, снабдить огромной открыткой с надписью «КАЛИГУЛЕ ОТ ПРИРОДЫ» и оставить у императора под дверью.

– Ребята, это не поможет, – возразил Гроувер. – Из-за Калигулы мы оказались в этом кошмаре. Ему наплевать на духов природы. И вы правда хотите наделить его силой настоящего бога солнца?!

Дриады загомонили, нехотя соглашаясь. Я решил, что нужно обязательно послать Гроуверу красивую открытку на День козла.

– Тогда что же нам делать? – спросила Мелли. – Я не хочу, чтобы мой сын рос в выжженной пустоши.

Мэг сняла очки:

– Мы убьем Калигулу.

Было жутко слышать, как двенадцатилетняя девочка столь буднично говорит об убийстве. Еще более жутко было то, что мне хотелось с ней согласиться.

– Мэг, – сказал я, – возможно, это никому не под силу. Ты же помнишь Коммода. Он был самым слабым из императоров, но нам едва удалось изгнать его из Индианаполиса. Калигула куда могущественней, он практически неуязвим.

– Ну и что? – пробормотала она. – Он обидел папу. Из-за него случилось… все это, – она обвела рукой Цистерну.

– Что значит «все это»? – спросил Джошуа.

Мэг бросила на меня взгляд, в котором читалось «Разбирайся сам».

И я снова рассказал о том, что узнал из воспоминаний Мэг: об Аэйталесе, каким он был когда-то; о юридических и финансовых проблемах, в которые попал Филлип Маккаффри, потому что Калигула хотел положить конец его работе; о том, что Мэг с отцом пришлось бежать за мгновения до того, как их дом взорвался.

Джошуа нахмурился: