Дмитрий Скирюк - Кукушка [litres]

– Разрешение на выезд есть?

– А как же! Вот, извольте.

Стражники приняли бумагу с печатью, повертели её так и этак, переглянулись, почесали в затылках и решили позвать офицера. Фриц нервничал, сжимая-разжимая кулаки, кукольник заметил это и положил ладонь ему на плечо. Наконец показался десятник, изрядно пьяный и в дурном настроении, словно его оторвали от игры в момент, когда фартило. Он взял документ, мельком глянул на печать, бросил такой же беглый взгляд на куклу и мутным взором уставился на её владельца.

– А, это вы. Как вас… э-э…

– Моё имя Каспар, – представился Карл Барба. – Доктор Каспар Арно.

Разрешение было подлинным. Перед выездом Карл Барба за компанию с поэтом и барабанщиком разработали детальный план. Они подкупили парочку чиновников и оформили куклу как заказ правителя отдалённого герцогства, название которого (и имя правителя) Карл-баас прямо тут же выдумал из головы. По легенде кукла была сделана для подрастающего наследника. Карл и Йост, вдохновясь тремя бутылками лувенского, сочинили на этот счёт целую историю. Карл Барба превратился в доктора Каспара Арно, всемирно известного механика и кукольных дел мастера, а Фриц – в его помощика и ученика. Имя выбрали с таким расчётом, чтобы в случае оговорки можно было поправиться, не вызвав подозрений (оба начинались на «Ка»). Барба после долгих размышлений и сомнений решился сбрить свою роскошную бороду, под которой обнаружилась круглая, весьма добродушная физиономия. Часть бороды пошла на волосы для куклы – их пришлось обесцветить и выкрасить. Однако в чём соль, Фриц сумел понять лишь перед выездом. Чтоб не дать осечку, Барба затеял подлог: вчерашним днём они с Йостом уже ездили к городским воротам, прихватив с собою куклу, и нарочно «забыли» разрешение. Конечно, их не выпустили, но кукла привлекла всеобщее внимание.

– Что за девка?

– Где? А, это… Это кукла, господа, всего лишь кукла.

– Кукла, говоришь? А ну, разверни. Разверни, разверни, не замёрзнет. А то ищем мы тут одного, тоже с куклами.

– Как прикажете.

Он распахнул плащ, поднял вуаль, и взорам стражников действительно предстала кукла, обликом до изумления похожая на бледную девочку в розовом платьице, тополевых башмачках и кружевном чепце, из-под которого выбивались голубые кудряшки.

Челюсти у всех дружно отвисли.

– Оп-па…

– Эва…

– Гм.

– Ого!

Воцарилась тишина.

– Ничего себе! – наконец сказал кто-то, выразив общее мнение.

– Осторожее, signori, осторожнее, – вежливо потребовал Барба, когда со всех сторон потянулись грязные пальцы, и пояснил: – Не лапайте: воск! Можете случайно повредить.

Мантия учёного, очки и важный вид, который Барба на себя напустил, сделали своё дело – перечить ему не стали и позвали десятника. Чтобы не было претензий, Барба постучал по груди и спинке кукольной девочки, извлекая звук сухой доски, а напоследок оторвал и приставил обратно её деревянную голову. «Тьфу ты, господи прости!» – вздрогнули и закрестились стражники, один даже плюнул через плечо. С тем его отпустили, и Барба повернул назад: ему хотелось, чтобы его запомнили. Своего он добился, и сегодня была вторая попытка. Уже, разумеется, не с куклой.

– Даём премьеру! – сказал он.

На тележке не было особых мест, где можно спрятаться, осмотр её не занял много времени, к мальчишке претензий не возникло, а оставшееся место занимали инструменты и припасы. Сундучок был набит маломерными тряпками, стражники небрежно их поворошили и отстали.

Десятник сосредоточенно изучал бумагу.

– А не известен ли вам, – как бы между прочим сказал он, – некий кукольник по имени Карл или Карло, что давал представления на площади перед церковью?

– Карло? – равнодушно, с оттенком грубого высокомерия переспросил Барба. – Не имею чести знать такого. Я доктор механики, моя специальность – точные махины, фокусы, kunststücken, а не балаганная потреба. А в чём дело?

Игра его сделала бы честь театральному трагику. Фриц сидел как на иголках. Водянистые глаза караульного уже два раза останавливались на нём, но всякий раз не надолго. Музыканты в ожидании переминались чуть поодаль, делая вид, что они тут ни при чём, кутались в плащи и передавали друг другу бутылку. Йост на козлах сохранял олимпийское спокойствие. Фриц закрыл глаза, скрестил в кармане пальцы и замер, рисуя перед мысленным взором багровую рожу десятника. «Только бы пронесло. Только бы пронесло…» – твердил он про себя. Спину обдавало холодом. Рука под браслетом чесалась.

Десятник сложил ладони на животе.

– Э-э… Покажите мне ещё раз эту вашу… Охота посмотреть.

– Пожалуйста. – Карл-баас с готовностью приоткрыл плащ.

Некоторое время десятник созерцал восковое личико, карминовые губки, пронзительные синие глаза и такие же синие волосы, потом сделал знак, что можно укрывать обратно.

– Страсть как похожа на мою младшенькую, покойную, – признался он. – Волосы бы потемнее – и точь-в-точь моя Матильда, как живая. Мороз по коже. Экий вы мастак! На кой она нужна, такая здоровенная?

Карл-баас выпрямился, поправил очки и нагнулся к стражнику.

– Важный заказ! – доверительно сообщил он, прикрывшись ладонью.

– Понимаю. Понимаю, – закивал тот, возвращая документ. – Э-э… А что у ей в нутре?

– Она ещё не доделана, – торопливо сказал новоявленный «доктор механики», укутывая своё детище и опуская вуаль. – А внутри… всё как в часах – пружины, шестерни, мехи… – Он сунул десятнику кошелёк. – Это вам. Извольте, так сказать, принять. За причинённое беспокойство.

Десятник шумно вздохнул, обдав сидящих в повозке винными парами, спрятал кошелёк, подозвал караульного и жестом приказал ему пропустить повозку.

– Какого чёрта! – заорал он. – Вы что, глаза пропили?

Стражник растерялся.

– Дык ведь это… волосы…

– Да мало ли у кого какие волосы! Нам приказано искать каких-то оборванцев – бородатого урода с ниточным дергунчиком и девчонку в синьке, а не почтенного доктора и куклу, пусть даже с голубыми волосами. И нечего дёргать меня по пустякам! Печать в порядке? В порядке. Бумаги в порядке? В порядке.

– Это не те куклы, которые вы ищете, – заверил его Карл Барба.

На краткий миг повисла пауза. Фриц замер, ногти его впились в ладони. «Только бы пронесло. Только бы пронесло…»

– Это не те куклы, которых мы ищем, – наконец согласился стражник. – Проезжайте.

Йост тронул вожжи, животина поплелась вперёд, и повозка, грохоча, проследовала за ворота. Никто из стражников не посмотрел ей вслед, а если даже посмотрел, не обратил внимания на лёгкий стынущий парок, который поднимался от закутанной в суконный плащ фигурки, будто та дышала.

Никто, кроме «доктора Каспара».

– Дыши в рукав, девочка, а то увидят, – распорядился он уголком рта.