Клинт Вернер - Ветер перемен

Ощущая беспокойство, Нитринд снова развернулся и начал искать глазами дерево — «башню». Прежде оно было далеко от валуна, но теперь отстояло всего на пару десятков ярдов. Каким–то образом, отмеченные Нитриндом объекты изменили своё месторасположение, как если бы какой–то неведомый гигант вырвал их, а затем поставил на новое, выбранное совершенно случайно, место. Нитринд отверг эту идею, ощущая, как к его разуму подступает неконтролируемый ужас. Он развернулся и побежал обратно по собственному следу.

Некоторое время спустя Нитринд снова выскочил на поляну и столкнулся с отмеченными им приметами. На этот раз камень — «холодный» лежал перед деревом-с-копьём, в то время как дерево — «башня» вырисовывалось на другой стороне его пути, совершенно противоположно тому месту, где он заметил его в первый раз. Дыхание разведчика спёрло в глотке, вырываясь из носа в морозном облаке, когда он опять развернулся и снова побежал по тропинке. Однако куда бы он не повернул, он снова возвращался на поляну и раз за разом обнаруживал всё те же ориентиры, и каждый раз их местоположение отличалось от предыдущего.

Члены следопыта дрожали от ужаса и усталости, кишки сводило. Нечто, чего эльф никогда не испытывал за долгие века своей жизни, опустилось на него, словно плащ из паутины. Он заблудился. И как только его разум рассыпался, осознав это невозможное ощущение, новый кошмар явил себя.

Ветер усилился, воя меж ветвей и сбрасывая с них снежный покров. Нитринд обнаружил, что смотрит в направлении, с которого пришёл этот внезапный порыв. Увидев нечто, со стонами пробирающееся меж деревьев, тёмный эльф отступил назад. Давным-давно в Красной пустыне он видывал пыльных дьяволов, вздымающихся столбами ветра и пыли. Это было родственное им существо, только вместо пыли ветер закручивал спиралью снег. И всё же разведчик чувствовал, что это было не капризом природы, а чем–то большим, чем–то, источающим злобу.

Пока ледяная спираль ползла между деревьями, Нитринд развернулся и побежал, побежал так, как никогда ещё не бегал за всю свою жизнь. Его ноги едва касались земли, прежде чем он делал следующий шаг. И тем не менее, несмотря на всю скорость, каждый раз, стоило ему оглянуться, он видел, что его нематериальный преследователь становился всё ближе. Нитринд удвоил свои усилия, несясь вперёд, пока сердце не стало бешено биться о рёбра, угрожая пробить дыру в груди. Его лёгкие были в огне, в бока как будто втыкали раскалённые ножи. Его ноги отяжелели, игнорируя все его усилия заставить их передвигаться. И всё же он продолжал бежать.

Наконец, когда Нитринд уже чувствовал, что усталость вот-вот окончательно лишит его сил, разведчик в последний раз оглянулся через плечо. И едва не рассмеялся, увидев, что ветряного дьявола больше нет, что снежная спираль больше не следует за ним по пятам.

А затем Нитринд ощутил как жестокая, колющая боль пронзила его живот. Эльф в оцепенении уставился на высокое дерево, с которым столкнулся. Это было то самое, которое он отметил раньше, наряду с деревом, похожим на башню, и камнем, напоминающим холодного.

Тело Нитринда осело на длинной, похожей на копьё ветви, на которую он насадил сам себя. Кровавая пена запузырилась на губах, когда он отклонился назад, мёртвый груз тянул его к земле. Затем он попытался закричать, но лишь слабое бульканье вырвалось из заполненной кровью глотки.

Из–за деревьев, медленно и осторожно, выкатилась спираль изо льда и ветра. Нитринд понимал, что это идёт его смерть, и в свои последние мгновения осознал, что она будет холоднее и куда более жестокой, чем могла представить даже его чёрная душа.

МАЛАДОР остановился как вкопанный. Неужели он только что услышал крик? Отголоски этого ужасного воя ещё звучали в его разуме. Костяшки эльфа на судорожно стиснувших рукоять клинка пальцах побелели, когда страх наполнил его чёрную душу. И вновь он увидел это, ужасающее нечто, стоявшее среди деревьев, как какое–то ужасное видение. Унелдир не видел его, как и остальные, но Маладор был уверен, что представшее его глазам не было мороком. Оно было там, преследуя его даже сейчас. Огромное, как самое высокое дерево, покрытое длинными чёрными волосами, с вытянутыми и толстыми, словно брёвна руками, обвитые мышцами, напоминающими якорные канаты. Этот злобный звериный облик, его широкий скошенный нос, тяжёлые брови и зубастый слюнявый рот. Злые жёлтые глаза, в которых сверкал коварный разум, словно насмешка над диким обличьем. Маладор снова вздрогнул. Он видел это, он видел Ходуна смотрителя, безымянную Смерть скраэлингов.

Ученик повелительницы зверей не сразу осознал, что больше не одинок. Это был не звук, не запах, не что–то, что он мог увидеть. И всё же он чувствовал это, словно грязь, обволакивающая его душу. Маладор медленно развернулся, заставляя своё тело повернуться лицом к тому, кто, как он теперь был уверен, наблюдал за ним из лабиринта лесных просторов.

Деревья по-прежнему были тихи, их слегка покачиваемые холодным ветром ветви отягощал лежавший снег. Под ними сгустились тени, но они были не настолько плотными, чтобы скрыть то, чего боялся Маладор. Эльф вздохнул с облегчением, вытирая рукой холодный пот со лба.

А затем раздался стон, ветви разошлись и земля стала дрожать. Глаза Маладора расширились, когда он увидел, как верхушки деревьев качнулись, словно отведённые каким–то гигантским созданием, а затем с дикой силой хлестнули назад, когда невидимое существо прошло. Он мог видеть, как взлетал снег, когда огромные ступни врезались в промёрзшую землю. Запах зверя вонзился ему в нос, заполнив его цепким зловонием. И всё же он по-прежнему ничего не видел, ничего материального, что могло бы пробиваться сквозь лес. Последние остатки самоконтроля покинули тёмного эльфа и, издав вопль ужаса, он устремился прочь от надвигающегося незримого исполина.

Маладор чувствовал неуклонную поступь преследовавшего его чудовища, чувствовал, как его шаги врезаются в землю, вызывая в ней дрожь. Он слышал, как ветви отодвигаются, а затем снова возвращаются на место. Животная вонь наполнила его ноздри, горячее дыхание коснулось его шеи. Маладор съёжился, представив себе огромные клыки, вонзающиеся ему в загривок, вырывающие из него жизнь, оставляющие его истекать кровью на снегу, словно какого–нибудь зверя. Он представил себе, что пережил Тилат за мгновения перед смертью. Этого было достаточно, чтобы ужаснуть даже того, кто родился в безжалостном обществе Наггарота.

Эльф не задумывался о направлении, не заботился поиском ориентиров. В его голове осталась только одна мысль — отчаянная необходимость бежать, проложить между собой и преследователем как можно большее расстояние, чтобы разрезать себе брюхо и лишить тварь её победы. Это был единственный акт неповиновения и вызова, который приходил в голову Маладора, единственная надежда, что смогла отыскать твердыню в его бешено бьющемся сердце.