Джон Норман - Моряки Гора

Я держался рядом с Кэботом, защищая его слева. И, как только боец, стоявший перед ним пал, Тэрл шагнул вперёд, заняв его место слева от воина пани в большом, рогатом шлеме с закрывающей лицо маской. Воин обеими руками сжимал длинный, кривой меч. Он отбил глефу, направленную на него, и ловким выпадом отрубил одну из рук, эту глефу державших. Отрубленная кисть отлетела в сторону, кровь струей брызнула из обрубка запястья. Перед ним лежали два трупа его врагов, мешая другим приблизиться к нему. Вскоре мне и самому пришлось столкнуться с глефой. Я отбил удар и пытался достать до того, кто её держал, но тот оказался проворным парнем и успел отскочить, подставив меня под удар своего товарища. Он ударил по нисходящей, но мне удалось пригнуться вперед и поймать его оружие за древко, прямо под клинком. Правда при этом я потерял равновесие и упал на одно колено, зато мой выпад снизу вверх попал в горло этой одетой в тёмное фигуры, прямо под чёрный шлем. Кровь хлынула на пластины кожаного нагрудника. Уже позже я узнал, что попал под двойную атаку глеф. Это когда первый колет горизонтально, а второй, пользуясь тем, что внимание противника отвлечено на защиту, рубит сверху вниз. На какое-то время я получил передышку. Такие необъяснимые моменты, как бы это не показалось странно, периодически происходят среди водоворотов прибоя войны. Я буквально кожей ощутил, что часть шеренги в нескольких шагах справа от меня вот-вот, словно ослабевшая волна, покатится назад.

— Держать строй! Держать строй! — услышал я знакомый голос, и готовая откатиться волна, напряглась и даже продвинулась немного вперёд.

Так я узнал, что тот пани в большом, рогатом шлеме был Лордом Нисидой. Несколько бойцов пани держались рядом с ним. Теперь у меня отпали все сомнения, относительно того чья твёрдость и лидерство, а также поддержка его соплеменников и не только их, построила и укрепила эту защитную стену, которая прикрыла панический отход наших основных войск, очевидно, попавших в засаду и внезапно атакованных численно превосходящим противником. По мере того, как шеренги то наступали, то откатывались назад, всё больше тел, как наших товарищей, так и наших врагов, оставались лежать на поле боя. Уже четыре распростёртых тёмных тела лежали пред Кэботом и Лордом Нисидой. Я заметил, что некоторые из одетых в тёмное фигур перед нами теперь избегали приближаться к этим двум воинам. Вдали, в узкой лощине между холмами, возвышавшимися над пляжем, я видел, как и прежде, множество факелов. Там, как выяснилось, и как я опасался, находились резервы противника, многочисленные и ещё не вступавшие в бой. Впереди, ярдах в ста или около того, где-то в глубине узкого распадка пророкотали сигнальные барабаны врага. Шеренги, стоявшие перед нами, медленно, не ломая строя, начали отступать.

— Держать строй! — крикнул Лорд Нисида. — Всем оставаться на своих местах.

Я заключил, что он знал войну не понаслышке, и был не из тех, кто позволил бы своим людям сломать построение ради того, чтобы наброситься на методично отступающего, готового к бою противника. Такое отступление вполне может оказаться тактическим манёвром, предпринятым, чтобы спровоцировать неприятеля сломать свои шеренги, бросившись вперёд для преследования отступающего врага. Обычно это заканчивается фронтальным ударом, избиением и преследованием. Подобная опасность есть и в преследовании сломленного или кажущегося таковым противника. Кто может гарантировать, что впереди тебя не ждут собранные в кулак резервы, или даже спрятавшиеся в траншеях или среди деревьев бойцы, готовые ударить с фланга или тыла. В данном случае я, окажись на месте командующего, возможно, приказал бы начать осторожный, планомерный отвод войск, чтобы сократить нашу линию обороны и приблизиться к морю, единственному пути спасения, если таковые вообще были. Однако Лорд Нисида воздержался от такой тактики, и вскоре я понял почему. Пользуясь установившимся затишьем, я оглянулся на море. К моей радости я увидел, что все три галеры вернулись и принимали на борт десятки мужчин. Начавшееся было отступление врага остановилось ярдах в двадцати от нас. Если бы мы повернулись и побежали к берегу, каковое желание у меня, признаться, было, то мы, скорее всего, были бы немедленно атакованы, прижаты к морю и вырезаны прежде, чем смогли бы погрузиться на наши плавсредства. Снова послышался бой барабана, теперь резкий интенсивный, словно барабанщик вымещал на своём инструменте досаду, гнев, разочарование или расстройство от того, что кто-то не смог правильно отреагировать на диктовку его сигналов. Спустя несколько енов две силы, освещённые мерцающим светом факелов, снова начали сходиться. Вскоре я понял, почему Лорд Нисида не отдал приказ начать выглядевшее единственно разумным отступление, которого я ожидал.

Первый удар, по отдыхавшим на берегу морякам нанесли лучники, затаившиеся в узкой лощине. Внезапный дождь стрел, забравший жизни многих наших товарищей, постепенно сошёл на нет, когда противники сошлись в рукопашной схватке. Правда временами поток стрел возобновлялся, но это была беспорядочная, неприцельная стрельба над головами сражающихся по тем, кто находился на берегу. Однако теперь, по новому сигналу, переданному барабаном, во вражеских силах стоящих перед нами, внезапно открылись проходы, располагавшиеся через примерно равные промежутки. В этих коридорах мы увидели лучников с большими паньскими луками. Их было порядка полутора сотен. Они ещё только выдвигались на позицию для стрельбы, а Лорд Нисида уже передал распоряжения на левый и правый фланги своего строя. Левым крылом командовал Таджима, его помощник, которого прежде я знал только как тарнсмэна, офицера связи или лейтенанта тарновой кавалерии Кэбота. Левый фланг возглавлял воин Нодати. Теперь мне стала ясна ещё одна причина, по которой мы остались в области, которая была усыпана телами, настолько, было трудно передвигаться. По команде Лорда Нисиды мы подняли тела убитых, своих и чужих, выставив перед собой на манер стены щитов, барьера или препятствия, позади которого колонна присевших мужчин могла бы скрыться от стрел. Лучники пани выстроились примерно в пятнадцати — семнадцати ярдах перед нашей шеренгой, и в трёх — пяти перед пехотой врага. В случае нашей атаки они бы успели уйти под защиту своих товарищей, прежде чем мы смогли бы добраться до них. Четыре тела были выставлены перед Кэботом и Лордом Нисидой, удерживаемые четырьмя мужчинами. И я, следуя их примеру, поспешил поднять ближайший труп и использовать его в интересах своей защиты. Паньский лук — оружие достаточно мощное, однако, как и обычный крестьянский лук, имеет серьёзный недостаток. По причине лёгкости его стрелы и ограниченности силы человеческой руки, он редко пробивает человеческое тело насквозь, и даже если и пробивает, скажем, попав в руку или горло, стрела в значительной степени теряет свою убойную силу. Стрела, это ведь вам совсем не то же самое, что снаряд, выпущенный из взведённой лебёдкой баллисты, который мог бы пробить стену, и не копьё в руке сильного мужчины, которое может пройти насквозь через четырёхслойный щит и человеческое тело в придачу. Правда копье после этого становится бесполезным, поскольку вытащить его в горячке боя будет проблематично. Так что, такой мощный удар, так глубоко загоняющий наконечник, глупость, если только он изначально не предназначен, скажем, утяжелить щит противника, превратив его из защиты в обузу, мешающую отразить атаку меча. Внезапно я услышал, впервые так близко, безошибочно узнаваемый звук, тугой, резкий и пугающий стук стрелы, втыкающейся в тело. А затем стук повторился снова и снова, превратившись в шорох, подобный шороху дождя. Некоторые из стрел, оперёнными порывами ветра, стремительными птицам, шёпотом почти невидимого света, проносились над нами. Снова и снова, удар за ударом, слышал я чавкающий стук стрел вонзавшихся в инертные барьеры, ещё недавно бывшие живыми людьми, поставленные между нами и паньскими лучниками. Иногда слышался треск, это стрелы попадали в древки других, расщепляя их. Редкая стрел не нашла себе места в нашей защитной стене, вскоре ощетинившейся торчащим во все стороны оперением. Держа перед собой мёртвое тело, я думал, что ни один нормальный лучник, если, конечно, располагает свободой выбора, не станет тратить стрелы с такой низкой эффективностью. Объяснить это действие, со всей его в целом бесполезной тратой стрел, на мой взгляд, можно было только командой, переданной барабаном. Вероятно, командующий и его сигнальщик находились далеко позади шеренг, и не были осведомлены, по крайней мере, в тот момент, о ситуации на поле боя. Выучка, дисциплина и повиновение приказу командира обычно рассматриваются как бесспорно ценные качества в военной профессии. Однако, бывают случаи, особенно в условиях быстро изменяющейся обстановки, когда это расточительно, контрпродуктивно и даже глупо. Мужчины, которые теряют голову, если не подчиняются, вероятно, выполнят любой приказ, даже если он будет нелогичным, не согласованным с обстановкой, глупым и даже опасным.