Джон Норман - Моряки Гора

— Сюда! — услышал я.

Мужчин втаскивали в лодки, но они были небольшими и вскоре ушли в воду по самые планшири. Люди цеплялись за их борта, а солдаты и гребцы, ударами своих инструментов и вёсел по воде, пытались отпугнуть хищников, судя по всему кишевших в глубине. Затем я услышал знакомый плеск вёсел и, оглянувшись, увидел рядом одну из буксирных галер. К ней тут же устремились шлюпки, и спасённые с них, а так же с воды, начали перебираться на более надёжное плавсредство. Спинной плавник плавно вынырнул неподалёку от меня. Я замер, постаравшись оставаться настолько неподвижным, насколько это было возможно. К счастью на мне не было кровоточащих ран. В такой ситуации, если ты не можешь не шевелиться, следует двигаться как можно плавнее, избегая неловкости, торопливости, ни в коем случае не совершать беспорядочных движений, как если бы ты был бы ранен или беспомощен.

Люди, коих в воде оставалось ещё много, плыли к лодкам и самой ближайшей галере. Доплыть удалось не всем. Я видел, как многие один за другим исчезали, утянутые под воду. Плавники были повсюду. Внезапно я почувствовал, что циновка, сплетённая из водных лиан, за которую я цеплялся, начала поворачиваться, и до меня дошло, что она перемещается. Обломки галеры Серемидия теперь казались дальше, чем были изначально, а того что осталось от галеры Пертинакса я вообще не смог найти. А вскоре, с того места, где я лежал, стало невозможно увидеть ни лодок, ни галер. В Море Вьюнов, как и в любом другом море, присутствует некоторая беспокойность, свои подводные течения и зыбь. Море само по себе, стихия запутанная и прекрасная, деспотичная и ужасная, и, несмотря на свою необъятность, временами довольно подвижная. Для любого предмета, держащегося на плаву, большого или маленького, не проблема преодолеть сотни пасангов по воле сотни капризов и тысячи течений Тассы.

Думаю, большинство моих товарищей искало спасения на шлюпках, но, как уже был отмечено, со своего места я больше не мог видеть их, просто я знал, что они были там. До меня доносились их крики. Я нисколько не сомневался, что, будь у меня возможность встать, я смог увидеть и их, и наши галеры. Впрочем, даже лёжа, как я лежал на своём плавсредстве, сплетённом из вьюнов и цветов, я мог, повернув голову, увидеть невдалике мачты большого корабля.

Вскоре стало совсем тихо, если не считать плеска воды. Казалось, поблизости от меня не осталось никого. Я был совсем один. Но пугало меня не столько одиночество, или факт того, что обо мне забыли, или меня бросили, а то, что как я знал, скрывалось под водой.

— Хо, Каллий! — услышал я.

— Тал, Дурбар! — радостно воскликнул я.

Когда-то, во время больших штормов, мы стояли с ним у насосов.

Ему повезло больше чем мне, он сидел на двух сколоченных балках, должно быть, остатках корпуса одной из разбитых галер. Нас разделяло футов сорок, и вокруг него плавали другое обломки.

Думаю, нет нужды говорить, как я был рад его видеть.

— Там Ты в опасности! — предупредил он.

Я как раз размышлял над тем, чтобы проплыть разделявшее нас расстояние и присоединиться к нему, когда увидел скользнувший мимо меня треугольник плавника.

— Возможно, здесь всё же меньше, чем там, — проворчал я, потеряв всякое желание соваться в усыпанную цветами воду между нами.

— Ну, как хочешь! — сказал Дурбар.

А потом я увидел, что у его утлого плавсредства появился другой пловец. Мужчина начал карабкаться на обломок корпуса, и под его весом один конец балок сразу же ушёл под воду. Я сильно сомневался, что эти балки смогут держать вес двоих. Дурбар обернулся, вскрикнул и свалился с обломка, с головой уйдя под воду. В момент падения я заметил, что на его куртке расплывается красное пятно. Через разделявшее нас пространство на меня смотрел Серемидий. Меча у него теперь не было, но в руке он сжимал нож. Бывший капитан таурентианцев неустойчиво стоял на узком остатке галеры.

Тем временем из ставшей красной воды появилась голова Дурбара. Мужчина задыхался, он явно не понимал происходящего и протянул руку к Серемидию. Тот его руки не принял, возможно, опасаясь потерять равновесие, но жестом показал подплыть поближе. В тот момент, когда Дурбар дотянулся до дерева, Серемидий пнул того в голову. Думаю, что он сломал Дурбару шею. Мой товарищ мгновенно исчез под водой и больше не появился.

Серемидий, стоявший на двух сбитых вместе балках, снова перенёс своё внимание на меня.

— Благородный Каллий, — приветливо сказал он. — Плыви сюда.

Естественно, я остался там, где я был. Осмотревшись, я никого не заметил рядом.

— Это приказ! — сообщил мне Серемидий.

— Отдай его кому-нибудь другому, — посоветовал я.

Серемидий тоже осмотрелся, а затем заткнул свой нож за пояс и, опустившись на колени, потянул за побег, торчавший из воды. Его узкое плавсредство на несколько дюймов сместилось в мою сторону. Он попытался несколько ускорить процесс движениями своего тела. Потом мой враг опустил правую руку в воду и попытался грести. Это дало результат, и его крошечный плот ещё немного приблизился ко мне. Тяжёлая это была работёнка, но я не думал, что он рискнет метать в меня нож. Зато я подозревал, что изменчивые течения, естественные водовороты среди водяных растений, рано или поздно могли бы свести нас. Это был всего лишь вопрос времени.

Интересно, подумал я, сколько мужчин, окажись они поблизости, воспользовались бы такой возможностью раз и навсегда покончить с Серемидием.

Но мы оказались здесь совершенно одни.

До ближайшей галеры, судя по долетавшим до меня приглушённым крикам, было ярдов двести. Вероятно, она была окружена лодками.

Многие побеги к этому времени, постепенно возвращались в отвоёванное у них пространство, сплетаясь друг с другом и снова закрывая дорогу, прорезанную среди них. Это обычное дело для такого вида растений.

Серемидий встал, осмотрелся и, очевидно, никого не заметил, по крайней мере, поблизости. Затем, зло сверкнув глазами, он снова опустился на колени и принялся ещё более настойчиво пробовать пробиться ко мне. На мой взгляд, это было весьма опрометчиво, и даже необдуманно с его стороны.

Я понимал, что Серемидий хотел добраться до меня раньше, чем кто-либо заметит наше местонахождение, но не думал, что ему было разумно так активно баламутить воду по сторонам своего плавсредства.

В воде и без того хватало крови, как тарларионьей, так и некоторых наших товарищей, убитых акулами, так теперь он добавил сюда крови Дурбара.

К тому же, с того момента, как я видел треугольный плавник прошло совсем немного времени. Не исключено, что Серемидий и сам его видел.

По-видимому, рискованность его действий дошла вскоре и до него самого, поскольку он прекратил своё занятие.