Джон Норман - Кюр Гора

— И каков же мог быть источник этой информации, имён заговорщиков и всего такого? — уточнил Кэбот, но Грендель промолчал. — Что известно о людях из скотских загонов?

— Как обычно ждут разделочного стола, — проворчал Грендель, — с невинной, довольной глупостью, беспокоясь только наполненности своих корыт с едой и водой.

— Пейсистрат жив? — спросил Кэбот.

— Кажется, да, — кивнул Грендель.

— А что насчёт Лорда Арцесилы?

— Он точно жив, по крайней мере, на данный момент, — сказал Грендель.

— То есть его не успели схватить, — заключил Кэбот.

— Успели, но он вырвался на свободу, а затем, хотя и тяжело раненный, потеряв много крови, убежал из жилой зоны.

— Откуда Ты всё это знаешь? — удивился Кэбот.

Грендель кивнул на раненного кюра, лежавшего у дальней стены их грота, за ранами которого ухаживала его рабыня.

— Получается, что это один из нас, один из заговорщиков, из повстанцев? — уточнил Кэбот.

— Да, — подтвердил Грендель, — более того, это их лидер.

Кэбот озадаченно уставился не него.

— Мой бедный, дорогой Кэбот, — усмехнулся Грендель, — Ты не узнал его, не так ли?

— Нет, — мотнул головой Кэбот.

— Это же — Лорд Арцесила, — сказал Грендель.

— Ты тащишь это слишком легко, — заметил Кэбот.

— Это не трудно, — отмахнулся Лорд Грендель.

— Видишь вон то дерево? — спросил Кэбот, указывая вперёд.

— Конечно, — кивнул Грендель.

— Я хотел бы, чтобы венок Литы висел на нём, — сообщил Кэбот.

Этот венок был сплетён из цветов кустарника, белого Лириллиума, и шириной он был примерно семь — восемь дюймов. Такие вещицы, развешенные на шестах, являются привычными мишенями для деревенских парней, соревнующихся в стрельбе из лука. Стрела, попавшая внутрь венка — очко, если она задела или рассекла стебли — два очка, а тому, кто разрежет венок — три.

— Лита, — позвал Кэбот, — бросай венок!

Лита сняла с головы венок и отшвырнула его от себя. Едва она плетёное кольцо оставило её руку, как тетива лука Лорда Гренделя прыгала вперёд и завибрировала с тем резким, насыщенным урчанием, музыкой лука, которая сигнализирует о начале полёта стрелы.

Гулкий звон был безошибочен. Лук ещё иногда называют крестьянской лирой.

— Ай-и! — обрадовано воскликнул Кэбот, увидев, что венок повис на дереве, пришпиленный длинной, дрожащей стрелой, ушедшей глубоко в ствол.

— Это — лёгкое оружие, не так ли? — спросил Грендель.

— Э нет, — протянул Кэбот. — Это, по-своему, мощное оружие.

Чаще всего на Горе его называют Большим Луком, или ещё Крестьянским. Поскольку мощь такого оружия, возможно, ясна не всем, то, думаю, есть смысл остановиться на этом вопросе подробнее и рассказать о его особенностях. Во-первых, это оружие, которое, чтобы использоваться эффективно, требует значительной силы и умения. Женщина, например, вряд ли смогла бы согнуть такой лук, впрочем, как и многие из мужчин. Он требует значительного усилия даже для того, чтобы согнуть и надеть тетиву, не говоря уже о том, чтобы натянуть её и выпустить снаряд. Помимо этого, даже если хватит сил, чтобы натянуть тетиву, лук ещё потом придётся удерживать натянутым, что тоже требует недюжинных усилий, ведь ещё надо найти цель и навести на неё стрелу. Но кроме силы нужно ещё и умение, которое не появляется на пустом месте, а приобретается с опытом тысяч выстрелов, поскольку есть десятки нюансов, которое необходимо учитывать, если хочешь, чтобы выстрел получился точным. Например, расстояние, возвышение и сила ветра. Также, в большинстве случаев, следует принимать во внимание движение или вероятное движение цели. Однако в руках среднестатистического крестьянина, это оружие грозное, обладающее к тому же замечательной скорострельностью, намного превышающую скорострельность его основного гореанского конкурента, самострела или арбалета. За то время, которое займёт выстрел и перезарядка арбалета, даже лёгкого, взводимого руками с помощью стремени, не говоря уже о тяжёлом, натягиваемом воротом, лучник успеет выпустить несколько стрел. Лучше всего характеризует скорострельность данного оружия тот факт, что крестьянин может выстрелить дюжину раз, прежде чем первая коснётся грунта. Его прицельная составляет порядка двухсот ярдов, причём на таком расстоянии стрела с железным наконечником на четыре дюйма войдёт деревянный пень.

— Лично я предпочитаю топор, — заявил Грендель.

— Это потому, что Ты предпочитаешь быть рядом с тем, кого Ты рубишь и убиваешь, — пояснил Кэбот.

— Стрела не столь тяжела, — пожал плечами Лорд Грендель.

— Её стремительность компенсирует эту лёгкость, — заметил Кэбот.

— Копье тоже может быть быстрым, — сказал Грендель.

Это верно, копье можно метнуть и не без пользы, но всё же чаще его используют не в качестве метательного оружия. Очевидно, что как только копье брошено, оно больше недоступно для своего владельца, и даже если он попал в намеченную цель, то ему по-прежнему могут противостоять десятки других приближающихся грозных противников. Правда иногда копье используется, чтобы пробив щит врага, броском или толчком, превратить его из защиты в громоздкую помеху для его держателя. Но опять же, это является преимуществом, только если Вы сталкиваетесь с данным противником в поединке. После этого атака продолжается уже с мечом, чаще всего с обычным среди гореанских воинов, коротким клинком, называемым гладий. Впрочем, каждый воин обучается отражать брошенное копьё на наклонный щит, чтобы оно пошло по касательной и отрикошетило в сторону. В этом случае, мало того, что тот, кто метнул копьё, лишился своего оружия, так ещё и намеченная цель осталась невредимой.

— Стрела быстрее, — стоял на своём Кэбот. — Не случайно же стрелу иногда называют птицей смерти. А в Торвальдслэнде о стреле иногда говорят как о кормилице джардов.

Эта ссылка кажется неясной, но джард это гореанская птица, небольшая, чёрного окраса, стайная, питающаяся падалью. Их стаи, особенно перед сражениями или во время долгих, изнурительных переходов, зачастую расцениваются с беспокойством, а некоторые и вовсе рассматривают эту птицу как предвестника плохого исхода. Высказывание, связанное с гореанским северным регионом, по-видимому, должно подразумевать побеждённое войско, оставленное на пир джардов.

— И дальность её поражения, — добавил Кэбот, — намного превосходит дальность копья.

— Думаю, что это оружие труса, — проворчал Лорд Грендель. — Ты не встречаешься с противником лицом к лицу. Ты не борешься с ним. Ты даже не показываешься ему. Просто безнаказанно бьёшь его издали. Это нападение исподтишка. Это всё равно, что нож ночью. Это как отравленное вино, которое убивает, в то время как отравитель откинувшись на диване, с интересом наблюдает за своей жертвой.