Джон Норман - Кюр Гора

— В отличие от человеческой женщины, — пояснил Лорд Грендель, — женщины кюров, за исключением случаев атавизмов, являются узкобёдрыми и безгрудыми. Функции беременности и вскармливания перенесены в маток.

— Молоко? — уточнил Кэбот.

— Кровь, — сказал Лорд Грендель.

— А как кюрские женщины узнают своё собственное потомство? — спросил Кэбот.

— Они редко интересуются этим вопросом, — пожал плечами Грендель, — не больше, чем их оплодотворители. Оба вносят потомство в народ. Это — всё, что имеет значение. Безусловно, среди кюрской знати, лордов и прочих, некоторое внимание уделяют братьям по матке, выросших в той же самой матке, или более подробно, братьям по яйцу, а именно тех, кто разделяет по крайней мере одного родителя.

— Значит, они на самом деле братья?

— Вероятно, но не совсем в том смысле, который вы вкладываете в это понятие, предполагая, что они вместе росли и так далее. Различие состоит в генетическом интересе, и часто расценивается как имеющее отношение к чувству недостатка кровного родства. Безусловно, иногда, среди таких братьев возникают своего рода конфедерации, преследующие общие цели, но в целом к этому относятся с осуждением, так что предположительно случается это редко.

— Предположительно? — уцепился за слов Кэбот.

— Лично я подозреваю, что это распространено значительно шире, чем принято упоминать, — предположил Лорд Грендель.

Кэбот осторожно прижал руку к боку одной из маток. Она была тёплой и пульсировала. Волосы, покрывавшие её тело, на ощупь были маслянистыми.

— А матка чувствует? — полюбопытствовал Кэбот.

— Мы так не думаем, — ответил Грендель, — но некоторая чувствительность у неё действительно есть, например, при появлении она корчится и дёргается.

— При появлении? — не понял Тэрл.

— Что-то вроде рождения.

— Рождение? — переспросил он.

— Молодой, люди могли бы сказать ребенок или детёныш, когда созрел, прорывает себе дорогу к выходу из матки. Это довольно кровавый процесс. Ты можешь, если присмотришься, во многих здесь местах увидеть следы крови. Эта кровь привлекает сюда падальщиков, которые обычно становятся первыми кого убивает детёныш.

— Понятно, — кивнул Кэбот.

— Кюр, как видишь, в этом плане имеет преимущество перед человеком, — сказал Лорд Грендель. — Человек при рождении и позже в течение некоторого времени обычно довольно беспомощен.

— Это должно причинять матке жуткую боль, — предположил Кэбот.

— Мы этого не знаем, — развёл руками Лорд Грендель. — В любом случае у матки нет какого бы то ни было голосового аппарата.

— А как матки размножаются? — спросил Кэбот.

— Почкованием, — ответил Грендель. — Партеногенез.

— Откуда они вообще взялись? — поинтересовался Кэбот. — С чего это началось?

— Мы не знаем, — пожал плечами Лорд Грендель. — Это дело давних лет. Есть предположения, что имело место своего рода биологическое конструирование. Кому-то пришло в голову освободить кюрских женщин от части наиболее мучительных трудностей деторождения. — За счёт чего вообще живут матки? — спросил Кэбот.

— Как и любой живой организм, — пожал плечами Лорд Грендель. — У них есть отверстие. Их кормят мясом и дают жидкость. Да, внутри отверстия есть зубы и клыки, так что не суй туда руку. Продукты жизнедеятельности выводятся через то же самое отверстие, оно служит в обеих целях. Вытекают они прямо на тело. Возможно, Ты отметил маслянистость кожи.

Кэбот тут же отдёрнул руку.

— У них очень медленный метаболизм, — продолжил Грендель, — и зачастую матки метаболически бездействуют в течение многих недель к ряду. Периодически, их шкуру вычищают и санируют, а когда ожидается появление — обязательно.

Чем дальше они заходили вглубь туннеля, тем чаще стали попадаться матки. Тела некоторых шевелились, словно внутри них что-то двигалось.

— Будь осторожен, смотри под ноги! — напомнил Грендель.

Кэбот сместился немного в сторону, чтобы не наступить на то, что он принял, за что-то упавшее на пол туннеля, комок ткани, старые тряпки, обрывки меха.

— Что это? — осведомился Кэбот.

— Младенец, — ответил Грендель. — Вероятно, затаился в ожидании падальщика.

— А он точно живой?

— Разумеется.

— Он совсем не шевелится.

— Я бы на твоём месте не трогал его рукой, если не хочешь лишиться пальца, — предупредил Лорд Грендель. — Просто обойди стороной. Их периодически подбирают специальными перчатками или щипцами, и запирают, чтобы потом передать няням.

Они успели отойти не дальше трёх или четырёх ярдов, когда сзади раздался внезапный, испуганный визг. Кэбот повернулся и увидел волнение меха и мелькание зубов. Затем всё успокоилось, куча на полу снова замерла, и только чавкающие звуки говорили о случившемся.

— Падальщик подошёл слишком близко, — прокомментировал Лорд Грендель.

Пройдя по туннелю ещё несколько минут, Кэбот остановился и уставился на одну из маток, внутри которой, казалось, что-то дрожало и поднималось.

— Запах чувствуешь? — спросил Лорд Грендель.

— Дезинфекция, спирт, — определил Кэбот, принюхавшись.

— Приближается появление, — объяснил Грендель. — Отойди подальше. Не стоит сейчас стоять к этому слишком близко. Можно испачкаться.

Живое существо, приклеившееся к стене, большое, пухлое, волосатое, вдруг начало дрожать и корчиться. Кэбот видел, как его внешня оболочка вспучилась, а затем опала. Через мгновение процесс повторился. Потом сквозь кожу матки проклюнулся крошечный беловатый зуб, и из пробитого им отверстия брызнула кровь.

— Не думаю, что мне хочется смотреть на это, — проворчал Кэбот.

— Это — один из путей жизни, — пожал плечами Лорд Грендель.

Поток крови всё усиливался, а затем, через несколько мгновений из разрыва высунулась крошечная голова, тут же оскалившая окровавленные клыки. Маленькие красноватые глазки открылись и сверкнули в полутьме тоннеля. Кэботу показалось, что в направленном на него взгляде светилась злоба. Затем появилась маленькая лапа, из которой выскочили вполне сформировавшиеся когти, и существо начало рвать и царапать кожу вокруг себя, расширяя отверстие. В результате этой, казавшейся безумством активности, из прорехи вслед за головой появилось плечо. Уши расправились и встали торчком. Мех блестел от покрывавшей его крови. Кровь щедро бежала и по боку матки, и Кэбот шагнул назад. Потом, внезапно, маленькое тельце целиком вывалилось и отверстия и, уцепившись когтями за кожу матки, повисло головой вниз. Повисев немного, новорожденный отцепился и шлёпнулся животом на пол. Кровь лилась ручьём, и Кэбот отступил ещё дальше. Краем глаза мужчина заметил движение у своих ног и, посмотрев вниз, увидел нескольких крошечных, похожих не уртов зверьков. Падальщики собирались со всего туннеля, привлечённые запахом крови. Присев около лужи, они начали лакать, но один из них немедленно завизжал, пойманный задней ногой новорожденного кюра.