Джон Норман - Кюр Гора

— Твоя роль в этом будет самой существенной, Лорд Флавион, — сообщил ему Грендель, — как Ты понимаешь, нам необходимо сохранить в тайне наши планы, собраться и подготовить наши силы, скоординировать наши планы.

— У меня есть на примете место, — сообщил Флавион, — недалёкое от обжитых мест, но уединённое, которое никто не заподозрит, и что особенно хорошо, в пределах короткого перехода до дворца.

— Ты должен будешь проверить его безопасность и определить, насколько оно подходит для наших целей, прежде чем мы соединимся там, — сказал Лорд Грендель. — Думаю, мы можем целиком положиться на тебя в этом вопросе.

— Вы можете рассчитывать на меня, — заявил Флавион. — Если окажется, что есть хоть минимальная опасность, или даже вероятность опасности, вам немедленно будет сообщено.

— Отлично Флавион, — похвалил Статий.

— Благородный Флавион, — добавил Лорд Грендель и, сопровождаемый Статием отвернулся, чтобы уделить внимание другим проблемам.

— Ты не ухаживал за мной в последнее время, — заметил Флавион.

— Мне достанется честь сделать это теперь? — спросил Кэбот.

— Это скорее честь для меня, — заявил Флавион. — Мне пришло в голову, что Ты, хотя и человек, но занимаешь высокое положение в лагере, возможно самое высокое среди людей, за исключением уважаемого Пейсистрата, и что я, хотя и кюр, довольно непритязателен, и не более чем разведчик.

— Но Вы — кюр, — напомнил Кэбот, — а я всего лишь человек.

— Верно, — согласился Флавион. — Но думаю, мне теперь будет более подходяще потребовать такие услуги от определённых рабынь лагеря, например, от Коринны Пейсистрата.

— Я видел, как она голая расчесывала вас, — улыбнулся Кэбот.

— Мне захотелось, чтобы она делала это раздетой, — признался Флавион.

— Это понятно, — сказал Кэбот. — Кроме того, это подходяще для неё. Она — рабыня.

— Вы ведь тоже требуете таких услуг от рабынь, не так ли? — полюбопытствовал Флавион.

— Конечно, — кивнул Кэбот. — Мы используем их, для купания нас, вытирания, расчёсывания наших волос, одевания, завязывания наших сандалий, которые они приносят нам в своих зубах, голые и ползя на четвереньках.

— Я видел, как женщина Статия покорно ухаживала за ним, — проворчал Флавион.

— Она была покорена, — развёл руками Кэбот.

— Она никчёмная самка, — буркнул Флавион.

— Статий так не думает, — заметил Кэбот.

— Никчёмная!

— Зато теперь она выглядит довольной, счастливой и удовлетворённой, — улыбнулся Кэбот.

— Никчёмная! — повторил Флавион.

— Подозреваю, — сказал Кэбот, — она теперь готова умереть за него, как и он за неё.

— Я не понимаю этого, — пробурчал Флавион.

— Всё просто, — решил пояснить Кэбот. — Она — его рабыня, а он её — господин.

— Но они — кюры! — воскликнул Флавион.

— У всех разумных видов есть рабство, — пожал плечами Кэбот. — Женщины ищут своих владельцев, а мужчины ищут своих рабынь.

— Понятно, — кивнул Флавион.

— Кстати, — сказал Кэбот, — в случае девушки, Коринны, Вы говорили с Пейсистратом, относительно её использования для ухода?

— А я должен был это сделать так? — удивился он.

— Обычно не принято брать чью-либо рабыню и использовать без разрешения её хозяина, — сообщил Кэбот.

— Но я — кюр, — напомнил Флавион.

— Это — вопрос любезности, — объяснил Кэбот.

— Этого я не знал, — сказал Флавион. — Я должен поспешить принести Пейсистрату свои извинения.

— Ваша любезность безупречна, — похвалил Кэбот.

Было заметно, что Флавион колеблется, но затем он решился и начал:

— Относительно твоей Литы….

— Что?

— Ты хотел бы её вернуть?

— След остыл, — вздохнул Кэбот. — Это теперь невозможно.

— Но Ты хотел бы вернуть её, если бы это было возможно?

— Конечно, — кивнул Кэбот. — Она наивна и глупа. Ей ещё многое предстоит узнать о том, чем должна быть рабыня. И я не возражал бы, если бы она изучила это у моих ног.

— Возможно, тебе не следовало бы быть терпеливыми с нею, — предположил Флавион. — Возможно, она просто не до конца понимала, кем она была. Кажется, она была сердита, горда, ужасно расстроена и плохо соображала, что она делает. Несомненно, она чувствовала себя брошенной. Опустошённой. Она тосковала. Вероятно, она была сметена своими эмоциями. Фактически, она сбежала от любви к тебе.

— Ей не может быть никаких оправданий за это, — буркнул Кэбот. — Она в ошейнике.

— Конечно, — согласился Флавион.

— И теперь она потеряна, — вздохнул Кэбот. — Так что теперь давайте выкинем из головы эту никчёмную шлюху.

— Возможно, её след ещё можно было бы найти, — заметил Флавион. — Что Ты дал бы за неё?

— Если бы мы были на Горе, — ответил Кэбот, — возможно, горстку бит-тарсков, просто чтобы вернуть её к своим ногам.

— Так значит, она так мало для тебя стоит?

— Она — всего лишь рабыня, — пожал плечами Кэбот.

— Если бы я знал, где она находится, — сказал Флавион, — я не стал бы требовать с тебя больше одного единственного бит-тарска.

— Звучит так, — хмыкнул Кэбот, — как будто Вы знаете, где она.

— Откуда? — отмахнулся Флавион. — Но я часто задаюсь вопросом, смогу ли я найти её след.

— Даже слин теперь на смог бы взять её след, — заметил Кэбот.

— Несомненно, — согласился Флавион.

— Но меня могло бы заинтересовать её возвращение, — признал Кэбот, — хотя бы для того, чтобы преподать ей то, чем должна быть рабыня, а затем, разумеется, продать её.

— Я тоже так подумал, — кивнул Флавион.

— А Вы думаете, что смогли бы найти её след? — осведомился Кэбот.

— Теперь это не кажется вероятным, — развёл руками Флавион.

— Тогда, давайте забудем этот вопрос, — предложил Кэбот.

— Это правильно, — поддержал его Флавион. — А теперь прости меня, я вижу благородного Пейсистрата, и должен поторопиться, попросить у него прощения за произошедший, хотя и без вины и умысла, случай с его Коринной.

— Не стоит чрезмерно беспокоиться по этому поводу, — посоветовал Кэбот, — поскольку она — всего лишь рабыня.

— Верно, — признал Флавион. — Но, как Ты напомнил мне, она не моя.

Это произошло примерно десять дней спустя.

Курьеры вернулись и доложили о неожиданном успехе. Безусловно, численность отрядов к настоящему времени значительно сократилась, поскольку многие из оппозиционеров, поверив Лорду Агамемнону, в конечном итоге к своему несчастью, воспользовались предложенной им амнистией. Место встречи было выбрано в соответствии с выбором Флавиона. Все отряды, если не поступит иных распоряжений, должны были встретиться в широкий, покатой, неглубокой долине, известной как Долина Разрушения, названной так из-за инцидента, произошедшего там более ста лет назад, между конкурирующими фракциями Теократии, сторонниками Десятого и Одиннадцатого Ликов Неназванного. Теперь это было изолированная область, ничем не примечательная, за исключением скромной мемориальной стелы, символизировавшей результат спора. Место лежало в стороне от главных дорог Мира, но, несмотря на свою изолированность и практическую отдаленность, оно, однако, как уже было обозначено Флавионом, не было слишком удалено от ближайших заселённых районов, и до дворца отсюда можно было добраться не больше чем за ночь. Выйдя из долины вечером, к утру можно было начинать атаку на дворец. В общем, оно казалось вполне подходящим для своей цели, и, как оказалось, это имело место.