Джон Норман - Кюр Гора

— Понимаю, — сказал Статий.

— Однако важна в этом не столько сама плеть, — уточнил Кэбот. — В действительности, в целом можно было бы надеяться, что не возникнет особой необходимости в её использовании. Здесь важно, прежде всего, признание девушкой юрисдикции плети над собой, того, что она является объектом для её приложения. Её страх перед плетью, и понимание того, что это будет применено к ней, если ею не будут довольны, обычно являются достаточным побуждением для неё, чтобы приложить все возможные усилия, чтобы избежать близкого с ней знакомства.

— В этом тоже нет ничего удивительного, — признал Статий.

— И что интересно, — продолжил Кэбот, — спустя какое-то время, страх перед плетью становится для неё менее важным побудительным мотивом, по сравнению с желанием того, чтобы её господин был ею доволен.

— Понимаю, — сказал Статий.

— Именно тогда она окончательно понимает, что она в глубине души, действительно рабыня, — подытожил Кэбот.

— Интересно, — буркнул Статий.

— Нет никакого смысла в том, чтобы пороть хорошую рабыню, — добавил Кэбот, — за исключением, возможно, иногда, чтобы напомнить ей, что она — рабыня.

— Зачастую они сами хотят этого, — усмехнулся Лорд Грендель.

— Мне тоже так кажется, — признался Кэбот.

— Плеть — полезный инструмент для в контроля женщин, — констатировал Лорд Грендель.

— Это точно, — согласился Кэбот, — и я надеюсь, что Ты вспомнишь всё это, если Леди Бина будет вырвана из лап Агамемнона, и окажется в твоей власти.

— Она — совсем другое дело, — возмутился Лорд Грендель. — Она — свободная женщина.

— Кое-кто из гладиаторов, — прокомментировал Статий, — кажется, направляется к людям скотских загонов.

— Только двое, — поправил его Лорд Грендель.

— Сомневаюсь, что они заинтересуются их женщинами, — заметил Статий.

— Едва ли ими интересуются даже их мужчины, — поддержал его Грендель. — В загонах их разводили посредством искусственного осеменения.

Внезапно уши Лорда Грендель встали торчком, он повернулся лицом к равнине и начал пристально вглядываться в столпившееся стадо массивных человекоподобных существ. Его тело начало неудержимо дрожать.

— Что с тобой? — встревожено спросил Кэбот.

Статий внезапно издал звук, явно означавший удивление, но из переводчика Кэбота не донеслось никакой интерпретации сказанного. По-видимому, данные слова отсутствовали в программе перевода.

— Что случилось? — осведомился Кэбот, уже всерьёз обеспокоенный.

— Он услышал это, — сказал Статий. — Я тоже слышу. Неужели Ты этого не слышишь?

— Нет, — мотнул головой Кэбот. — Что я должен услышать?

— Вон там, — уверенно указал Статий.

Кэбот сощурил глаза, но, сколько ни вглядывался, так ничего и не увидел кроме поросшей травой равнины, утёсов и скал позади неё, огромных людей столпившихся в центре равнины, и двух решительных фигур зашедших в стадо и начавших продвигаться через него. Гладиаторы шли медленно, настороженно, отталкивая со своей дороги или отгоняя ударом палки то одно животное, то другое.

— Уверен, Ты не мог не услышать этого! — сказал Статий.

— Нет, — ответил Кэбот. — Объясни, чего этого?

— Присмотрись к ближайшей к нам части стада — посоветовал Статий.

— Ну, они беспокоятся, конечно, — заключил Кэбот.

— Возбуждены, встревожены, — добавил Статий.

— Что-то есть среди них! — заметил Кэбот.

— Точно, — подтвердил Статий.

В следующий момент Кэбот тогда услышал крик прилетевший снизу. Один из гладиаторов указывал на ту часть стада, в которой было замечено беспокойство. Затем он и его товарищ начали ещё энергичнее и жёстче прокладывать себе дорогу среди массивных, вялых тел стада.

И тогда Кэбот впервые услышал звук, на который Лорды Грендель и Статий обратили внимание гораздо раньше, и почти в то же самое время, увидел маленькое тело, бьющееся в объятиях одного из людей скотских загонов, а затем звук послышался снова и снова, поскольку маленькое тело было поднято и яростно встряхнуто его тучным похитителем. Это был звук колокола из загонов, за звоном которого стадо должно было невольно следовать к разделочным столам.

Лорду Грендель с рёвом гнева выскочил из-под укрытия деревьев и, опустившись на четвереньки, быстрыми скачками понёсся к стаду.

Толстяк, массивный даже для человека скотских загонов, несомненно вожак этого стада, вскоре заметил стремительно приближающуюся к нему гигантскую, похожую на кюра, фигуру. Он немедленно отбросил свой приз, покатившийся по траве, бренча колоколом, а сам отступил в глубину стада.

У Кэбота не возникло ни малейших сомнений а том, что Грендель собирался порвать вожаку горло. Тем не менее, Лорд Грендель остановился на краю стада и, подняв свои огромные руки, выдал мощный рёв кюра, эхом отразившийся от утесов.

Для двоих гладиаторов его появление стало неприятным сюрпризом, и они, обменявшись криками, чем-то средним между речью и сигналами, прекратили пробираться вперёд, развернулись и, словно бредя по грудь в воде, направились к компании своих коллег, ожидавших неподалёку от выхода туннеля на противоположной стороне стада.

А с их стороны стада маленькая фигурка, отброшенная массивным толстяком, вскочила на ноги и в панике бросилась бежать через поляну.

Лорд Грендель возвышался между бегущей фигурой и стадом, а также замершим немного дальше отрядом гладиаторов.

Никто не вышел из стада. Наоборот, вожак стада, блея от страха и протеста, забирался всё глубже внутрь, используя своих сородичей в качестве стены, чтобы отделить себя от злобной, враждебной фигуры, угрожающе возвышающейся неподалёку.

Кое-кто в стаде держал в руках камни, а у троих или четверых были суковатые палки, но ни один из них не рискнул бросить вызов Гренделю.

А несколько моментов спустя, большинство животных стада, словно ничего не произошло с глуповатым видом вернулось к своему прерванному занятию, выколупывая личинок и червей, роясь тут и там в земле в поисках съедобных корней. Изо рта одного из них свисала маленькая змея.

Гладиаторы, стоявшие плотной группой по ту сторону стада, рассматривали Гренделя, который проревел ещё раз.

Кэбот появился из леса, с луком в руках, наложенной на тетиву стрелой и колчаном на бедре, полным птиц смерти. То же самое сделал Статий.

Конечно, гладиаторы могли особо не раздумывая напасть на одиночного и предпочтительно невооруженного кюра, но совсем другое дело нападать на двоих, которые, к тому же знают, готовы и насторожены. Кроме того, хотя сами они не владели луком, но что это такое они знали. Они не пошли бы против лука с палками, тем более, тогда, когда нужно преодолеть открытое пространство, да ещё и при дневном свете.