Джон Норман - Кюр Гора

— Наверное, я должен был воздержаться от своего возращения в лагерь и остаться, чтобы умереть рядом с вами, — предположил Флавион.

— Нет, — успокоил его Грендель. — Какую пользу это могло бы принести? Очевидно, что Ты обязан был добраться до лагеря и предупредить оставшихся.

— Лучше бы я умер вместе с другими, — вздохнул Флавион.

— Не столь многие погибли, — успокоил его Кэбот. — Из наших сил.

— Зато многие из сторонников Агамемнона, — добавил Архон.

— Победа на нашей стороне, — сообщил Статий.

— На нашей? — переспросил Флавион, по меху которого, казалось, пробежала волна дрожи, и внезапно воскликнул: — Великолепно!

— Вмешались выжившие из экипажей кораблей вернувшиеся после поражения флота, — объяснил Кэбот.

— Но затем, — развёл руками Статий, — они ушли к месту их сбора, месту позора, верёвок и ножей, и мы не смогли развить нашу победу.

— Как неудачно, — покачал головой Флавион. — Как жалко!

— Но мы рады видеть тебя снова, — сказал Грендель.

— Очень рады, — поддержал его Кэбот.

— Но ведь ясно, что нас предали! — заметил Флавион.

— Совершенно ясно, — согласился с ним Лорд Грендель.

— Мы оказались неспособны выступить на дворец, — продолжил Флавион. — Нас захватили врасплох в Долине Разрушения! Агамемнон, должно быть, получил информацию о наших планах.

— В этом не может быть сомнений, — кивнул Лорд Грендель.

— И эта шпионка и предательница, находится в этом самом лагере!

— Как это может быть? — удивился Грендель.

— Пойдёмте, я покажу вам её! — пригласил Флавион и повёл Гренделя и остальных в лагерь, к небольшому, низкому, открытому навесу, прилепившемуся к частоколу. В центре этого крошечного укрытия торчали два массивных кола, диаметром дюйма по четыре, вбитые глубоко в землю, к которым были прикреплены тяжёлые цепи, по одной к каждому колу. Другие концы цепей крепились к кольцам по бокам увесистого железного пояса, закрытого ударом молота.

— Выходи, предательница! — приказал Флавион.

Раздался звон колокола, свисавшего на цепи с симпатичного горла.

— Вот видите, — указал Флавион. — Она отзывается на имя предательница. Давай, выходи, предательница. Выходи и вставай на колени, опускай голову до земли, перед своими судьями и палачами.

Леди Бина медленно, морщась от боли, выползла из своего крохотного убежища, волоча за собой тяжёлые цепи, и, подняв на мгновение голову, натолкнулась на взгляд Лорда Гренделя. Вздрогнув от ужаса, она немедленно встала на колени и склонила голову, как ей было приказано.

Вскоре после её поимки и возвращения в лагерь, Грендель, вооружившись инструментом, растянул одно из звеньев цепочки рабских наручников, так чтобы она могла бы разделить руки, но кольца браслетов с остатками цепочки, по-прежнему были заперты на запястьях девушки. Таким образом, если бы потребовалось, открытое звено могло быть снова сжато, и её тонкие запястья опять оказались бы соединены спереди или сзади, в зависимости от желания и надобности. Гореанские рабовладельцы обычно скрепляют запястья девушки за спиной, причём не столько из соображений её большей беспомощности, сколько из-за того, что в этом случае её красота более выставлена напоказ, и будет уязвимее и доступнее, скажем, для самой праздной ласки господина.

— Это ведь Вы сами, лично, схватили её! — напомнил Флавион Лорду Гренделю.

— Эти цепи, — хмыкнул Кэбот, — удержат тарлариона.

— Только я не помню, чтобы я заковывал её в такие цепи, — заметил Лорд Грендель.

— Это было сделано, чтобы гарантировать, что она снова не сбежит, — пояснил Флавион.

— Снять их, — приказал Лорд Грендель.

— Как пожелаете, — кивнул Флавион.

— И у меня она была чистой, — добавил Грендель. — Почему она теперь такая грязная?

— Мыть предательницу, было бы напрасным расходом воды.

— Отмыть её, почистить и расчесать её, — распорядился Лорд Грендель.

— Будет сделано, — пообещал Флавион.

— Она — свободная женщина, почему она голая? — поинтересовался Грендель.

— Для того, чтобы быть уверенным, что она не скрывает оружие, — пожал плечами Флавион.

— Выдать ей тунику, как прежде, — велел Лорд Грендель. — Нет нужды бояться, мой дорогой Флавион, что такая туника скроет оружие, за исключением разве что крошечного, почти дразнящего оружия красоты самой женщины.

— Будет сделано, — кивнул Флавион.

— У неё должна быть свобода внутри лагеря, — объявил Лорд Грендель.

— Нет, только не это! — не поверил своим ушам Флавион. — Она выдала Агамемнону многих, в том числе Пейсистрата и Лорда Арцесилу. А потом, сбежав из лагеря, она сообщила о нападении на арсенал, в результате чего мы потеряли столь многих наших братьев, попавших в ловушку, а затем, уже после возвращения, она, должно быть, каким-то образом ухитрилась передать Агамемнону информацию о наших планах сбора в Долине Разрушения и последующем рейде на дворец.

— Я понимаю, — сказал Лорд Грендель.

Девушка заскулила в отрицании, но заговорить не осмелилась.

— Она попала в лагерь, пленницей, — напомнил Грендель, — уже перед самым нашим выступлением к Долине Разрушения.

— Мы поймали её, закованную в наручники, грязную и голодную около туннеля маток, — добавил Кэбот.

— Несомненно, она, отправляясь из дворца в свою очередную шпионскую миссию, была закована, чтобы по пути, якобы по неосторожности попав в руки наших соратников, могла втереться к ним в доверие и вместе с ними снова оказаться в окрестностях нашего лагеря.

Кэбот, возможно, собирался что-то сказать, но Лорд Грендель положил руку на его плечо, и тот воздержался от комментариев.

— Превосходно, Флавион, — похвалил Лорд Грендель. — То, что Ты сказал, имеет смысл и многое объясняет.

— Спасибо, Лорд, — поклонился Флавион.

Леди Бина немного приподняла голову, так чтобы краем глаза видеть Лорда Гренделя. Колокол негромким звоном отозвался на её движение, и девушка снова уткнулась лбом в землю.

— Колокол мы оставим на ней как прежде? — поинтересовался Пейсистрат.

— Да, — кивнул Лорд Грендель, — оставим.

— А когда, — спросил с тревогой Флавион, — она будет казнена?

— Разве Ты не думаешь, что сначала её следует как следует допросить? — осведомился Лорд Грендель.

— Не думаю, что в этом есть нужда, — пожал плечами Флавион.

— Но пытками мы могли бы поощрить её выдать тайны великого Агамемнона, — предположил Кэбот. — Ведь она, по-видимому, его ценный и уважаемый агент.

— Она — человек, — отмахнулся Флавион. — Ни к каким серьёзным тайнам её бы просто не допустили.

— Было бы любопытно услышать её собственный отчёт о её предательстве, — заметил Лорд Грендель.

— Что могут сделать её слова, — спросил Флавион, — кроме того, что ещё надёжнее приведут её судьбу к раскалённому железу?