Джон Норман - Кюр Гора

Лорд Грендель, Статий и Кэбот, оставшись одни, перенесли внимание на Леди Бину.

— Ты не должна была становиться на колени, опираясь на пятки, — сообщил ей Кэбот. — Можешь встать на колени просто.

— Она красива, не правда ли? — поинтересовался Лорд Грендель.

— Да, — не мог не согласиться Кэбот. — Очень красива.

Вообще-то Кэбот предпочел бы, чтобы Леди Бина продолжала стоять на коленях, как прежде, поскольку так она больше походила на рабыню. Но, в конце концов, она была свободной женщиной. Будь она рабыней, надлежащие способы стояния на коленях перед свободными людьми преподали бы ей очень быстро. Например, это входит в обязательную программу обучения в загонах.

— Для человека, — добавил Статий, у которого, по понятной причине, были свои собственные мерила женской красоты.

— Не стоит слишком плохо думать о Цестифоне и о других людях мужского пола, — сказал Кэбот. — Такая женщина всё равно что яство для оголодавшего человека. Пусть она свободная женщина, но закована в цепи, откровенно одета, и у неё есть что-то вроде очарования, небрежной обольстительности, чувственной уязвимости, беспомощности гореанской рабыни или кейджеры.

— Интересно, — хмыкнул Статий.

— Она должна быть в ошейнике, — заключил Кэбот.

— Она — свободная женщина, — напомнил Лорд Грендель.

— Это легко можно изменить, — пожал плечами Кэбот.

Затем Лорд Грендель и Статий покинули их, и вернулись возвышенность, откуда открывался вид на окрестности.

— Я могу говорить? — прошептала Леди Бина.

— Ты — свободная женщина, — сказал Кэбот. — Тебе нет необходимости просить разрешения говорить.

— Но меня предупредили, что мне не стоит говорить, — сообщила она. — За это мне могут вырвать язык.

— Кто это тебе такое сказал? — осведомился Кэбот.

— Лорд Флавион, — ответила блондинка.

— Понятно, — усмехнулся Кэбот.

— Несмотря на его поведение при всех, — сказала девушка, — я думаю, что он здесь мой единственный друг.

— Тайный, конечно? — уточнил Кэбот.

— Да, — прошептала Леди Бина, испуганно озираясь. — Он не осмеливается открыто демонстрировать своё беспокойство обо мне.

— Понимаю, — кивнул мужчина.

— А Грендель, — с горечью сказала она, — мой тайный враг.

— Ну, относительно этого я сильно сомневаюсь, — хмыкнул Кэбот.

— Это правда, — поспешила заверить его блондинка.

— Об этом Ты, конечно, узнала от Флавиона? — уточнил Кэбот.

— Лорда Флавиона, — поправила его она.

— Ага, понятно, — усмехнулся Тэрл.

— Я красива, разве нет? — спросила Леди Бина.

— Да, — не стал отрицать он, — и даже очень красива.

— Я — свободная женщина, — заявила блондинка. — Я буду использовать свою красоту. Я выставлю ею перед мужчинами и поймаю их в свои сети. Они будут без сомнений повиноваться мне, ради столь незначительных и бесполезных для меня вещей, как мой взгляд или улыбка.

— А знаешь, что с тобой сделают, когда ты начнёшь размахивать своей красотой? — поинтересовался мужчина.

— Что? — спросила она.

— Поставят на сцену и продадут с аукциона.

— Поцелуй меня, — попросила девушка. — Никто не видит. Я разрешаю.

— Стой на коленях, где стоишь, — бросил Кэбот, повернулся к ней спиной и направился на возвышенность, чтобы присоединиться к Гренделю и Статию.

По пути он повстречал Флавиона.

— Ты быстро соображаешь для человека, — прошипел кюр.

— Спасибо, — поблагодарил Кэбот и продолжил путь.

— Здесь мы можем поговорить, — сказал Флавион.

Кэбот как раз дежурил на одной из передовых застав. Здесь у него имелось энергетическое оружие, но оно было приписано не к нему лично, а конкретно к этому посту.

Дело было четырьмя днями после попытки изнасилования человеческой женщины в лагере Лорда Гренделя.

— Можем, — кивнул Кэбот.

Они были одни в маленьком редуте. Местность, которую они контролировали, в случае чего оказывалась в пределах досягаемости огня из двух подобных укреплений.

На дежурство в каждом из таких редутов заступала пара часовых, человек и кюр или два кюра. Флавион как-то договорился, чтобы его этой ночью поставили вместе с Кэботом.

— У меня всё ещё есть много чего интересного, что я могу предложить, — сообщил Флавион.

— Правда? — делано удивился Кэбот.

— Твоё поведение в лагере вызвало недовольство, — сказал Флавион.

— А какая была бы надобность во мне, — усмехнулся Кэбот, — если бы вы выиграли войну ночью одним ударом, устроив засаду среди строений жилой зоны?

— Ты слишком умён, — проворчал Флавион.

— Боюсь, не столь умён как Ты, — заметил Кэбот. — Если бы ночной марш был предпринят, дело кончилось бы победой Агамемнона. Но, даже, несмотря на то, что от этого отказались, Теократ всё равно остался в выигрыше. Большинство сторонников Гренделя были убеждены, что это следовало предпринять, так что положение и авторитет Гренделя пошатнулись.

— Твоя уловка с предзнаменованием была прозрачна, — фыркнул Флавион, — очевидная хитрость, чтобы купить время для Гренделя.

— Ты уверен, что это была уловка?

— Мы проконсультировались на этот счёт кое с кем из людей Пейсистрата, — усмехнулся Флавион.

— Ну, в тот момент это оказалось полезным, — пожал плечами Кэбот.

— Допускаю, — кивнул Флавион.

— Мне показалось разумным, продемонстрировать поддержку делу Гренделя, — объяснил Кэбот.

— А Ты знаешь, что многие одобрили бы лобовую атаку через жилые зоны?

— Это было бы безумием, — констатировал Кэбот.

— Возможно, — не стал отрицать Флавион, — однако многие чувствуют, что это сейчас единственный шанс победить и презирают Гренделя за его отказ отдать приказ об атаке.

— И нежелание отдать такой приказ, рассматривается ими как его нерешительность и даже трусость.

— Разумеется, — подтвердил Флавион.

— Ты неплохо сделал свою работу, — признал Кэбот.

— Было бы полезно, если бы Гренделя сместили, — сказал Флавион.

— Разве не для этого Ты спланировал демонстрацию его обеспокоенности о судьбе всеми ненавидимой предательницы, проявившуюся в защиту её от Цестифона? — осведомился Кэбот. — Разве призывы к следствию, суду над ней и казни были сделаны не с расчётом на то, чтобы Грендель бросится защищать её, и умрёт вместе с нею.

— Он тянет с судом, — развёл руками Флавион, — а его всё ещё очень уважают в лагере, чтобы противоречить в этом вопросе.

— Но это действительно подрывает его авторитет, — признал Кэбот.

— Конечно, — согласился Флавион. — Но слишком медленно.

— Агамемнон теряет терпение? — уточнил Кэбот.

— Скажем так, его терпение не безгранично, — ответил Флавион.

— И каким же образом я могу фигурировать в твоих планах и ради чего?