Мерседес Лэки - Охотница [litres]

Мне хотелось немного осмотреться. До сих пор я видела только фабрики, клон-фермы да всякие сооружения возле главного Барьера и совсем не видела остального города. Но прежде чем я отправлюсь в экспедицию, нужно сориентироваться, причем без перскома. Уверена, что по перскомам камеры нас и выслеживают. Поэтому если оставить перском в комнате, я смогу побродить по окрестностям незамеченной. Значит, мне нужно понять, что где находится, отметить это на карте и запомнить ее.

Проще всего это сделать во время пробежки.

Я только ахнула, насколько быстро камеры меня отыскали. Пятьсот ярдов – и за мной летели уже три. К тому времени, когда я разогналась, меня окружал целый рой. Каждый канал жаждал эксклюзива, они не собирались ни делиться эфирами друг с другом, ни использовать сюжеты с моего личного канала, который редактируется.

Я притворилась, что сосредоточена на беге и мне не до них. На самом деле я отмечала в уме разные объекты, по которым потом можно будет ориентироваться, и сверялась с картой. Огибая учебные корпуса, я запоминала, как каждый из них соотносится со зданием штаба и что находится рядом.

Я обратила внимание на отсутствие запахов. Чуть-чуть пахло травой – но и все. Почти никакой разницы с фильтрованным воздухом внутри штаба.

На востоке маячило скопление высоченных зданий; на карте они были обозначены словами «Осевой дистрикт». Ага, это Узел. Там дядин офис. Отсюда примерно полмили [27] Сухопутная миля равна 1609,34 м. .

На сегодня хватит. Я развернулась и на предельной скорости рванула назад к штабу. Камеры были застигнуты врасплох. Куда им за мной гоняться!

В этот раз, когда я появилась в имидж-центре, один из модельеров уже ждал меня с моим красивым платьем, наброшенным на манекен.

– Итак, – начал он, пригладив волосы ладонью, – полагаю, мне не уговорить тебя на новое платье?

Я посмотрела на него очень сурово, и он вздохнул:

– Ну что ж, поэтому я и велел доставить твое старое платье. Уверяю тебя – мы лишь немного его подправим. Твоя совесть может быть совершенно спокойна на предмет необоснованной растраты ресурсов. – Он произнес это с укором, но я про себя решила во что бы то ни стало стоять на своем.

И вообще мне нравится мое платье.

Он подкатил ко мне сенсорный экран и начал бойко править стилусом изображение платья. За считаные минуты он внес все изменения. Теперь у платья были длинные свисающие складками рукава; подол доходил мне до щиколоток, а шлейф исчез. Небольшой открытый ворот подчеркивал шею. По-моему, смотрелось как совершенно новое платье.

– Выглядит потрясающе, – искренне сказала я. Модельера это, кажется, слегка ублаготворило.

– Ты ставишь меня в очень затруднительное положение, – посетовал он. Я постаралась изобразить сожаление, но вряд ли у меня получилось, потому что я его не особо чувствовала. И тут появилась Карли.

– Привет! Ты знала, что я иду на пьесу? – спросила я. Модельер стянул платье с манекена, накинул на руку и неспешно удалился. – Мне надо чему-то научиться?

– Если ты уже бывала на пьесах, то нет, – усмехнулась она. При этом взгляд Карли очень красноречиво говорил, что она меня раскусила. Ни на каких пьесах я не бывала.

– Дома мы сами показывали пьесы, – оживленно сообщила я. – И я даже участвовала, но больше помогала с декорациями. Актриса из меня плохая. Мы много ставили Шекспира.

– О, ну тогда тебя уже ничем не удивишь. Пойдем-ка к тебе – разрисуем тебя для шоу. – И Карли сделала мне знак идти за ней.

Карли очень лихо управлялась с косметикой. Во всяком случае, уж точно лучше меня. Платье и драгоценности прибыли на маленьком роботе-тележке, и Карли помогла мне облачиться. Я не знала точно, что такое тиара: оказалось – корона. В тиару из черного металла были вплавлены блестящие серые и серебристые камешки. Я думала, она тяжелая, а она была легкая. Карли уложила мне волосы и закрепила их в нужных местах – надеюсь, тиара не свалится.

Из-за тиары мне приходилось задирать голову. Карли оглядела меня и одобрительно хмыкнула.

– Выше голову, – посоветовала она. – Делай вид, что ты, уложив двух вайвернов, даже не запыхалась.

Подошло время спускаться к Джошу.

В этот раз, как и в прошлый, Джош прибыл на беспилотном трансподе. Думаю, вы уже догадались, что у нас-то никаких трансподов нет и в помине. Когда мне надо проехать порядочное расстояние, я скачу верхом, а Гончие бегут у стремени. Или в редких случаях – если, скажем, надо попасть на станцию – можно проехать на машине. У нас в Монастыре три машины: две маленькие, одна побольше, и все с крепкой броней. Они ездят на метане; мы добываем его на свалках, где лежат отходы. Я умею водить такую машину, но мне не часто случалось это делать.

Я выплыла из дверей штаба в сверкающей короне, и все бусины на моем платье весело заблестели, ловя последние закатные лучи. Джош уже ждал меня. Мне показалось, что при виде сверкающей меня он одобрительно улыбнулся. И я не ошиблась: закрывая за мной дверь транспода, он подался ко мне и сказал:

– Ты просто видзвезда.

– Спасибо, – ответила я, отчаянно борясь с искушением запустить пятерню в прическу. Джош уселся напротив. – На самом деле если тут кто и видзвезда, так это ты.

Он и правда выглядел шикарно. Подобрал одежду стального цвета, в тон моей. Ну что ж… пусть другие девушки лопаются от зависти. Интересно, а у него тоже есть все эти модельеры, визажисты и прочие, кто ему помогает с имиджем?

Вряд ли. Псаймонам положено быть незаметными и не привлекать внимания. Они ведь не ходячее шоу, в отличие от нас.

– И что теперь? – наконец заговорила я. – В тот же ресторан? Тогда было восхитительно.

И он пустился рассказывать мне про этот ресторан. Оказывается, там несколько обеденных залов и в каждом своя тема. Например, сегодня мы будем «гостями» на «королевском приеме».

Еда была вкусная. Только очень уж изысканная, это даже немного раздражало. К каждому блюду подавали особый серебряный прибор. Джош сказал, что такой ужин давал король Англии примерно в 1910 году. И что все блюда, которые нам подают, во-первых, по большей части только подделаны под королевские (хотя, когда ешь, такое и в голову не придет), а во-вторых, еще и порции гораздо меньше. Это правда: каждого блюда нам давали по крошечному кусочку, скорее на пробу. Но это даже хорошо. Потому что мы напробовались так, что объелись до неприличия. И еще там были актеры в костюмах: они играли роли разных тогдашних знаменитостей, приглашенных к королю. Поэтому мы словно сами очутились в пьесе. Там сидела парочка, у которой был роман, и двое политиков, которые спорили чуть ли не до драки. А король стрелял взглядом во всех женщин за столом, а со мной даже попытался пофлиртовать.