Эрика Йохансен - Судьба Тирлинга [litres]

Кэти нахмурилась, пытаясь понять, была ли она сама таким человеком.

К собственному разочарованию ей пришлось признать, что нет. Она во всем любила определенность.

– Я определился, – заявил Джонатан, и Кэти посмотрела на него с удивлением. У него была раздражающая привычка угадывать ее мысли, но в данный момент он на нее не смотрел. Он обращался к своему отцу.

– Правда? – спросил Тир.

Джонатан указал на Кэти, и та подскочила, словно ее ущипнули. Теперь все трое смотрели на нее, и это было слишком.

– С чем определился? – спросила она, уставившись в свою тарелку.

– Кэти, ты никогда не задумывалась, зачем я вас тренирую? – спросил Тир.

Кэти молча кивнула. Она так и не пришла к исчерпывающему ответу, но с годами сам этот вопрос утратил значение. Они учились драться, потому что кто-то должен был, и знания постепенно становились наградой сами по себе. Но Тир ждал ее ответа, и она сказала:

– Я думала, мы должны стать чем-то вроде полиции.

– Если бы это только могло решить наши проблемы, – заметил Тир.

– А почему нет?

– Полиция предназначена для защиты многих людей, а не одного.

С минуту Кэти переваривала сказанное, но так и не поняла, о чем речь. Она не думала, что Тиры специально говорят загадками; это просто была их манера общения. Сперва она решила сделать вид, что все поняла, но затем пожала плечами и спросила:

– И кто этот один?

– Джонатан.

Кэти подняла голову, выпучив глаза. Она повернулась к Джонатану и увидела, что его ее реакция забавляет. – А от чего его защищать? – спросила она.

– В том-то и загвоздка. Никто не знает.

Джонатан кинул косой взгляд на отца, и тот улыбнулся в ответ.

– Магия – замечательная вещь, но она обычно не работает, когда больше всего нужна.

Кэти нахмурилась, ощутив легкое разочарование. Что хорошего в магии, которой нельзя управлять?

– Над головой Джонатана нависла угроза, – продолжил Тир, – но я не могу ее разглядеть, и он тоже. Ему нужна защита. Ему нужны стражи.

Кэти опустилась на стул. Ей показалось, что Тир ее разыгрывает, но в его глазах не было намека на шутку, а за улыбкой Джонатана она видела темное облако беспокойства. Джонатан, конечно, был любителем черного юмора, но даже недолгое общение с ним помогло Кэти понять, что парень использует его в качестве защиты.

– Все мы? – спросила она.

– Те, кого ты выберешь.

– Я?

– Страже нужен лидер, Кэти.

– Я думала, наш лидер – вы.

Тир замолк, посмотрев на Лили, которая пожала плечами и налила себе еще стакан воды. Тогда Тир повернулся к Кэти, и она заметила в его взгляде какую-то мрачную безнадежность, словно он был обречен.

– Я уезжаю.

– Куда?

– Уезжаю из Города.

Кэти снова изумленно уставилась на него, уверенная, что на этот раз он точно шутит. Но Лили и Джонатан оба сидели опустив голову, и в этом Кэти разглядела тень многих споров, уже проигранных.

– У нас хорошая община, – продолжал Тир. – Я верю в это. Но Белый Корабль стал ужасной потерей. У нас есть акушерки и фельдшеры, и они проделывают титаническую работу, но нам нужны врачи. Нам нужна медицина.

– Почему?

– Начнем с того, что у нас заканчиваются диафрагмы.

Кэти покраснела, опустив глаза, чтобы не встретиться взглядом с Джонатаном. Как и все остальные девочки в городе, когда ей исполнилось четырнадцать, она пошла с мамой к миссис Джонсон, акушерке, и вышла от нее уже с диафрагмой и инструкцией по ее применению. Ей никогда не приходило в голову, что у них нет бесконечного запаса таких вещей.

– Я надеялся, что доктора найдут замену этому средству контрацепции до того, как кончатся запасы. Может быть, что-то растительного происхождения. Но теперь у нас нет ни докторов, ни химиков. У нас нет никого, кто мог бы сделать аборт. Задумайся об этом на секунду.

– Где же вы найдете докторов?

– За океаном.

Кэти затрясла головой, потому что все это казалось огромной ошибкой. Тир не должен покидать Город сейчас, когда вокруг все больше шепотков, ворчания и недовольства.

– А никто другой не может отправиться за океан? Почему именно вы?

Тир и Лили украдкой посмотрели друг на друга, а затем Тир ответил:

– Нет. Это должен быть я.

– Почему?

Тир глубоко вздохнул, а затем обратился к Джонатану и Лили.

– Оставьте нас одних ненадолго.

Они поднялись из-за стола и вышли в гостиную, прикрыв за собой дверь.

– Ты знаешь, что Переход – это просто преодоление океана, – пробормотал Тир. – Но на самом деле, все намного сложнее. Мне нужно быть на корабле.

Кэти ничего не поняла, но подумала, что это, по крайней мере, объясняет, почему в огромном иллюстрированном атласе в библиотеке ей так и не удалось найти новый мир, и их Город. Насколько она понимала, новый мир должен был находиться прямо посреди Атлантического океана, но там не было ничего, кроме нескольких крошечных островов. Никто из взрослых не хотел говорить об этом, и Кэти поняла, что была права: сведения о Переходе намеренно держали в тайне.

– Давным-давно, – продолжил Тир, – я совершил огромную ошибку, принял неверное решение. В то время я даже не понимал, насколько оно неправильно.

– Какое решение?

– Мы собрали всех медиков на одном корабле, – ответил Тир. Его бледность, которую еще раньше отметила Кэти, усилилась, и теперь его лицо в свете свечей казалось призрачным, почти неживым. – Я полагал, что все опасности ждут нас до Перехода, а не после. Но когда грянул шторм, я понял. Я понял. Но было поздно. Мы все видели, как Белый Корабль идет ко дну. Я не смог их спасти.

Кэти кивнула. Все знали трагическую историю Белого Корабля.

– И теперь весь Город страдает из-за моей ошибки.

– Мы вовсе не страдаем! – запротестовала Кэти. Всю ее жизнь миссис Джонсон лечила ее от всего, начиная от простуды, и заканчивая травмами, вполне справляясь со своей работой. Конечно, иногда люди умирали от болезни, но обычно это были старики. Население Города выросло вдвое со времени Прибытия.

– Мы страдаем, – повторил Тир, и Кэти показалось, что он ее вообще не слышал. Рука его сжала скатерть, сминая ее. – Я ошибся, и моя ошибка ударила по мне самому.

– В каком смысле? – спросила Кэти. Обычно ей и в голову не приходило потребовать ответа у Уильяма Тира, но сейчас он был похож на растерянного ребенка. Если бы перед ней сидел кто-то другой, она бы отвесила ему оплеуху, чтобы он пришел в себя.

– Лили беременна.

Кэти пораженно уставилась на него. Она всегда думала, что мама Джонатана молода, но ей, наверное, было не меньше сорока, а то и больше. Для ребенка поздновато, но не невозможно. Многие женщины в Городе прошли через это.

– Нисса говорит, срок три месяца, – продолжил Тир. – Сейчас она здорова, но роды будут непростыми и опасными. – Он сглотнул. – Она даже может не пережить их. Но у нее появится больше шансов, если рядом будет опытный акушер-гинеколог.