Эрика Йохансен - Судьба Тирлинга [litres]

Келси сузила глаза. Городу не был нужен доктор; Лили нужен был доктор, и вот Уильям Тир – тот же самый Уильям Тир, который всегда говорил, что нужно ставить интересы общества превыше своих – собирался отправиться на его поиски, бросив Город на произвол судьбы.

«Вы эгоист, – подумала она, пристально глядя на него. – И знаете об этом? Лжете мне или себе?»

Тир не ответил, но, похоже, что-то прочитал в ее лице, и опустил взгляд.

– Я понимаю, о чем ты думаешь, – сказал он ей. – Думаешь, тут все дело во мне.

Кэти хотела согласиться, но не нашла в себе смелости зайти так далеко.

– Ты не понимаешь, Кэти. Белый Корабль не покидал моих мыслей почти двадцать лет. Ты молода, но, думаю, достаточно умна, чтобы понимать, что некоторые ошибки необходимо исправлять.

Кэти не понимала, но, как ни странно, в этот момент гнев ее утих. Непросто было видеть, как идол зашатался на пьедестале, но уроки Тира не прошли даром, и Кэти понимала, что у нее нет права судить о чужой боли. Этому Кэти научилась задолго до того, как начала посещать его уроки.

«Он не должен быть идеальным, – внезапно поняла она. – Идеальна его мечта , а мечта намного больше человека».

– Не уезжайте, – взмолилась она в последний раз. – Не сейчас, когда Город так слаб.

– Я должен.

– Верующие… они ведут себя все хуже…

– Знаю.

– Почему же тогда вы их не остановите? – вырвалось у нее. – Почему не прекратите это все?

– Тогда я стану диктатором, Кэти. Все, что я могу, это попытаться отговорить их.

Кэти в ярости смолкла. Ее первой мыслью было, что Городу нужен диктатор, нужен кто-то, кто придет и разберется со злом… но в ней опять слышался голос Роу. Она проглотила эти слова и уставилась на свои колени.

– Когда вы уезжаете?

– В следующем месяце, – ответил Тир. – Как только соберем урожай.

– Один?

– Нет. Мэделин отправляется со мной. Я оставляю твою мать за главную.

– Тогда позвольте поехать с вами.

– Нет. Ты должна остаться здесь. Останься и защити Джонатана.

Кэти нахмурилась. Ей не нравилось, что Джонатану угрожает опасность, но идея о том, что несколько людей охраняют одного или двух, казалось, идет в разрез с самой сутью Города.

– Ты отберешь себе людей, – говорил ей Тир. – Кого-угодно из нашей группы. Человек пять или шесть, не больше; иначе работать будет тяжело.

– Когда нам приступать?

– Когда я уеду.

– А что с теми, кто не пройдет отбор? Как мы сохраним все в тайне?

Тир собрался было ответить, но его перебил Джонатан; он стоял в дверях:

– Слишком поздно. Все когда-нибудь узнают. Вооруженную охрану не спрячешь.

– Почему я? – спросила она, глядя на них обоих. – Я – самая маленькая из всех. Лир умнее. Вирджиния крепче. Гэвин лучше обращается с ножом. Почему я?

– Потому, что я доверяю тебе, Кэти, – просто ответил Джонатан. – Я наблюдал за тобой долгие годы, и ты единственная, кто не меняется в угоду обстоятельствам.

Для Кэти это стало открытием, ведь ей казалось, что она, напротив, постоянно меняет точку зрения, причем по весьма странным причинам. Она хотела переубедить Джонатана, но Тир кивал, соглашаясь с его словами, и мысль о том, что они видят ее не так, как она сама себя, заставила ее умолкнуть. Позже она решит, что все получилось так, будто к тому и шло, что во всем этом всегда было нечто большее, чем игры с ножами девятерых детей на поляне. Последние три года были просто подготовкой к следующему этапу.

Джонатан склонился вперед, протянув руку через стол, но долгое мгновение Кэти просто смотрела на него, на этого странного незнакомца, ее чудаковатого одноклассника, необычного временами друга, который ни с кем не ладил и не стремился к этому. Временами она ощущала в нем величие Тира, скрытое, тщательно замаскированное, потому что быть Тиром опасно, потому что в будущем у всех Тиров будет мишень на спине…

« С чего ты это взяла?»

Рука Джонатана накрыла ее руку, и Кэти моргнула, когда в ее мозгу внезапно возникла картина: они с Джонатаном, вдвоем в беспросветной темноте. Он отпустил ее руку и видение, к счастью, развеялось. А вот ощущение его руки поверх ее – нет; Кэти показалось, что ее только что заклеймили.

Что со мной случилось?

Ее разум дал ответ без промедления, словно тот вынырнул из глубокого колодца бессознательного. Теперь они с Джонатаном были связаны, и она внезапно поняла, что выбрала намного больше, чем учебу или работу. Тонкий, трусливый голосок внутри нее пищал, что это слишком, что ей только семнадцать, но Кэти с яростью подавила его. Она всегда знала, что это серьезное дело, даже в четырнадцать лет, когда сидела с Тиром на скамейке в своем заднем дворе. Она тогда пообещала защищать Город, но Уильям Тир и Город всегда были неразрывно связаны. И теперь, когда Тир уезжал, Городу оставался лишь незнакомец Джонатан.

«Я – страж» , – подумала Кэти. Джонатан, наверное, не согласился бы с таким званием – и не он один – но она чувствовала себя стражем, охраняющим принца. Ей вспомнились непрекращающиеся перешептывания, которые она теперь слышала отовсюду: недовольство, алчность, осуждение. Суеверия вползали в Город, как щупальца болотного тумана. Атмосфера доверия и доброжелательности, которой было пронизано детство Кэти, похоже, утекала из Города капля за каплей и, наконец, иссякла.

– Ты сделал хороший выбор, – сказал Тир Джонатану. – Если она будет защищать твою спину хоть вполовину так надежно, как ее мать защищает мою, ты всегда будешь в полной безопасности.

Он улыбнулся Кэти, но Кэти не смогла ответить тем же, потому что на нее внезапно нахлынуло ужасное предчувствие, непоколебимая уверенность, от которой сжималось сердце.

– Кэти? Ты в порядке?

Она кивнула, выдавив улыбку, хотя была совсем не в порядке. Она знала, и Джонатан тоже знал; взгляд его темных глаз был мрачен, когда он посмотрел на нее через стол.

Уильям Тир не вернется назад.

– Кэти.

Она оторвалась от книги. Она пришла в самое сердце леса, чтобы почитать. Она сидела на маленькой, окруженной дубами полянке на западном склоне, которую они с Роу обнаружили в детстве. Они с Роу не встречались здесь уже целую вечность.

– Что ты читаешь? – спросил он.

Кэти подняла книгу, показав ему обложку. Она только что дошла до самого интересного, и все равно была рада ненадолго отложить книгу. Истории Кинга всегда пугали ее, даже в самый яркий солнечный день. Роу упал рядом с ней, и пока он устраивался, Кэти заметила на его шее что-то блестящее.

– Что это?

Роу вытащил подвеску на свет, и Кэти поняла, что это крестик из чистого серебра на крепкой цепочке. Кэти ощутила легкую дрожь беспокойства; они так давно не разговаривали с Роу. Хоть Роу уже закончил школу, они часто пересекались. Но те времена, когда они проводили вместе целые дни, вдали от всего Города, давно миновали.