Мари Бреннан - Естественная история драконов. Мемуары леди Трент. Путешествие на «Василиске» [litres]

– Конечно, – ответила Хили-и, глядя на меня, будто на самое несмышленое дитя в деревне. – Я одеваюсь и веду себя по-женски.

Не знаю, сколь долго я просидела с разинутым ртом. Высокий рост, сильное тело… Татуировки, преувеличенно подчеркивающие глаза и губы, будто косметика… Громоздкие по меркам кеонган одежды, преувеличивающие размеры бюста и бедер…

– Ты мужчина?! – выпалил Джейк.

– Нет, – возразила Хили-и. – Я – ке-анакаи.

Будь кеонгский язык иным, я заметила бы это раньше. Но в нем – единственном из всех пуйанских языков – местоимения, определенно указывающие на мужской или женский род, хоть для предметов одушевленных, наподобие мужчин и женщин, хоть для неодушевленных, вроде кокосовых орехов, употребляются только в третьем лице! Подобно всем прочим с «Василиска», я называла Хили-и «она»… основываясь лишь на собственных домыслах.

Впрочем, домыслы эти были вполне закономерны. В конце концов, Хили-и была замужем, а Мокоане, несомненно, являлся мужчиной (купаются кеонгане без одежды). От одного из участников Летучего Университета я знала, что в древней Никее и ряде прочих культур любовь и интимная близость между мужчин считались чем-то возвышенным, но никогда не слышала о подобных браках.

Но Хили-и (о коей я, за отсутствием лучшего варианта, буду и далее писать по-ширландски в женском роде), конечно же, мужчиной не являлась. По крайней мере, с точки зрения кеонган. Что бы ни скрывалось под ее юбкой из тапы, она была кем-то иным – существом третьего пола, не принадлежащим ни к мужчинам, ни к женщинам, ни к земной фратрии, ни к морской.

Встречаются ке-анакаи крайне редко. Кеонгане различают их в детстве – порой по физическим признакам (если гениталии новорожденного не вполне соответствуют стандартам мужских или женских), но чаще по поведению, не укладывающемуся в рамки общепринятых обычаев и тапу. Считается, что эти люди – духи мертвых с Рауаане, возродившиеся в человеческом теле, и посему очень опасны.

– Люди тебя боятся, – сказала Хили-и. – Ты не замужем, а значит никак не связана с человеческим обществом… – ее жизнерадостный смех эхом раскатился в зарослях. – Иноземная ке-анакаи, гуляющая на воле без узды – кто бы мог в такое поверить? Неудивительно, что ваш корабль разбился. Кеонгане выкинули бы тебя за борт в самом начале шторма, лишь бы умилостивить богов!

Возможно, она и находила это забавным, но я с ней была не согласна.

– Вообще-то я была замужем, – возразила я, указав в подтверждение своих слов на Джейка. – Но мой муж погиб.

– Муж? – с ужасом переспросила Хили-и, отпрянув от меня и уставившись на Джейка во все глаза. – Только не говори, что это твой сын, – не дожидаясь моего согласия, она замахала руками. – Нет. Нет, он никак не может быть твоим сыном. Счастье, что другие этого не слышат, не то тут же послали бы за жрецами. Всем говори, что он – сын кого-то другого. Красного человека, или той женщины с корабля.

Во взгляде Джейка мелькнул испуг. Упоминание о жрецах мы поняли абсолютно одинаково: от их визита ничего хорошего ждать не стоило. По-видимому, ке-анакаи не разрешалось иметь детей.

– Мисс Эбби, – предложил Джейк.

Я согласно кивнула. Она была его гувернанткой, и посему присматривала за ним большую часть времени – следовательно, островитяне легко могли поверить, что он не мой сын, а ее. (Уже и матросы порой забывали, что это не так.)

– Хорошо, – со вздохом облегчения сказала Хили-и. – Ведешь ты себя, по большей части, как надо – и одеваешься, и действуешь по-мужски. Даже волосы коротки, как у мужчины.

Рука невольно потянулась к остриженной голове, обнажившейся, когда я, очутившись в тени, под крышей дома Хили-и, отложила в сторону шляпу.

– Не хватает одного, – продолжала она. – Тебе нужна жена.

Джейк громко расхохотался. Возможно, сбрасывая накопившееся напряжение, возможно, представив себе мать в роли сурового мужа рядом со смущенно краснеющей невестой… однако пока что краснеть пришлось мне.

– Это же просто нелепо!

Веселья на лице Хили-и как не бывало.

– Ты должна вступить в брак, – сказала она. – И не с мужчиной. Иначе… даже не знаю, что они сделают.

Кеонгане… Они были уверены, будто я – вернувшийся к жизни дух с Рауаане, вернувшееся к жизни чудовище. Отправившись к Хили-и, я несколько ослабила их тревогу, однако это не означало, что всем их тревогам конец. Несмотря на тропическую жару, по спине побежали мурашки.

– Хили-и, я не могу. Ведь я не из твоего народа! Я не поклоняюсь вашим богам, не знаю ваших обычаев… Ты ожидаешь, что я проведу здесь всю оставшуюся жизнь? Или, уезжая, заберу какую-нибудь несчастную девушку с собой?

На это она только пренебрежительно фыркнула.

– Я слышала, какова твоя родина – похоже, там слишком уж холодно. Плыть с тобой туда… таких дур среди кеонгских девиц не найдется. Нет, перед отъездом вы расторгнете брак, а там, если боги разгневаются, наше дело – сторона. Пусть с этим разбирается ваш вождь.

– Какая очаровательная практичность, – ни в коей мере не очарованная, пробормотала я по-ширландски и только после этого сумела вновь заставить ошеломленный разум переключиться на кеонгский. – И все же это невозможно, Хили-и. Меня интересуют мужчины. Я не могу стать мужем женщине… э-э… в телесном смысле. Я этого просто… не умею!

Многие люди годами обвиняли меня в отсутствии стыда. Окажись они в тот день рядом, на склоне Ома-апиа – в ту же минуту поняли бы, сколь глубоко заблуждаются. Есть, есть на свете такое, на что я не могу пойти даже ради драконов.

Хили-и расхохоталась вновь. На миг во мне затеплилась надежда, что все это – не более чем грандиозный розыгрыш… но не тут-то было.

– Думаешь, я сплю с мужем? Конечно, нет!

Я едва не заметила, что в некоторых культурах это дело вполне обычное, но вовремя прикусила язык. Обсуждать сексуальные традиции и поведение всех народов на свете здесь было неуместно – ведь речь шла только о наших.

– Но справедливо ли это по отношению к девушке, кем бы она ни была? Жениться на ней, так сказать, для вида, а перед отъездом прогнать прочь… Представить себе не могу, кто на такое согласится!

– Это, – ответила Хили-и, – только потому, что ты с ней еще не знакома.

На островах вести могут распространяться очень быстро – пока рядом есть те, кто не против прыгнуть в каноэ и догрести до деревни адресата. Моя потенциальная жена явилась в наш лагерь на следующий же день.

Спутникам я о сложившейся ситуации не сказала ни слова и Джейку строго-настрого велела держать рот на замке. Любая попытка представить себе, как я объясняю все это Тому, заканчивалась полным провалом: воображение впадало в ступор. Я не оставляла надежд, что все это – некая грандиозная шутка, о коей можно будет забыть, как только она завершится, но увидев Хили-и с двумя молодыми людьми на буксире, поняла: все совершенно серьезно.