Мари Бреннан - Естественная история драконов. Мемуары леди Трент. Путешествие на «Василиске» [litres]

– Хорошо. Я понимаю: все это – полный абсурд.

– Это уже вернее, – сказал он, опустив руки и покачав головой. – Помнится, в Эриге я подшучивал над тем, что вы привлекаете матримониальный интерес, где бы ни появились, но такого, признаюсь, вовсе не ожидал. Без этого никак не обойтись?

Вопрос, тяготивший меня все это время, мог бы сравниться тяжестью с якорем «Василиска».

– Думаю, да. Иначе островитяне решат, будто с человеческим обществом меня не связывает ничто.

Том понимающе кивнул. Неприязни, с коей относились ко мне кеонгане, не мог бы не заметить даже слепой. С тех пор, как я поднялась на гору, дабы нанести визит Хили-и, страсти несколько улеглись, но вовсе не исчезли. На меня смотрели, словно на пляшущую в воздухе искру, от которой вот-вот вспыхнет пламенем вся деревня. Я была ке-анакаи, не связанной никакими людскими законами. Сиди я смирно в своей хижине, возможно, дело и ограничилось бы всего лишь отчуждением. Однако любая попытка заняться исследованиями могла перепугать их настолько, что дело обернется кровопролитием.

В сравнении с этим фиктивный брак казался не столь уж высокой ценой.

Мысли Тома явно устремились в том же направлении.

– Пожалуй, это куда менее опасно для жизни и здоровья, чем некоторые другие ваши подвиги.

И уж точно куда менее опасно, чем оставаться в текущем положении…

– Прошу вас, вы только не рассказывайте никому, – сказала я (отнюдь не без жалобной нотки в голосе).

– Да кто мне поверит? – фыркнул в ответ Том.

Я еще раз мысленно взвесила собственный страх перед столь странным поступком и страхи островитян… Путь, коим мне предстояло пройти, был дик и нелеп за гранью вообразимого и обещал повлечь за собою множество отнюдь не радужных воспоминаний… но в конце этого пути меня ждали драконы.

– Тогда я поговорю с Хили-и, – сказала я.

Моя жена – Тревоги о Сухайле – Жизнь с Лилуакаме – Появление змеев – В колокол! – Подводный мир – Оборванный шланг – На поверхность

Я никогда не пыталась скрывать, что дважды в жизни была замужем.

Однако до сих пор ни разу не удосужилась упомянуть о том, что в промежутке была жената.

Свадьба оказалась простенькой церемонией, вряд ли заслуживающей даже именоваться таковой. Впрочем, оно и к лучшему: благодаря сей простоте и необычности всего действа, мне было легче отделить этот поступок от свадьбы с Джейкобом Кэмхерстом. Сын при сем не присутствовал. Нет, не потому, что не одобрял, но просто из-за того, что мы делали вид, будто он – сын Эбби. Более того – его все это скорее позабавило, нежели огорчило (дети, особенно обладающие богатым и разнообразным опытом, способны принять как норму самые странные вещи). Кроме него, обо всем знали Том, капитан и Эбби. (Подозреваю, последняя мысленно отнесла меня к женщинам того сорта, что ищут в обществе других женщин не просто дружеского общения – вывод, конечно, ложный, однако вполне закономерный.)

Несмотря на это, все мои попытки удержать происходящее в секрете от команды провалились с треском.

По зрелом рассуждении, не стоило и пробовать. Скрыть от матросов временное отречение от сына я не могла: без их поддержки обман раскрылся бы тут же. Не могло остаться незамеченным и появление Лилуакаме – ведь в качестве моей жены, сколь бы ни номинален был сей статус, островитянке надлежало вести мое хозяйство. К тому же, ее отец и брат построили для нас, а также для Джейка и Эбби, основательную хижину, что также привлекло всеобщее внимание, и вскоре в лагере уже вовсю судачили о том, что бы это могло означать. Вначале я пыталась положить слухам конец – и, естественно, чем больше усердствовала, тем вернее убеждала всех в том, что происходит нечто из ряда вон. Куда успешнее оказался подход Джейка: он принялся выдумывать обо мне небылицы – одна нелепее другой, хороня истину под грудами откровенного вздора.

Именно поэтому, дражайший читатель, россказни о моей жизни на Кеонге намного абсурднее всех прочих выдумок обо мне. Раскрывать правду «Уинфилд Курьер», не говоря о родных, я не собиралась ни при каких обстоятельствах и, в конечном счете, предпочла принять тактику Джейка, сочиняя невероятные истории о своих похождениях в личных беседах, но полностью умалчивая о них в печати. В результате кеонгские события обросли головокружительной мешаниной неправд, и, раз уж я решилась раскрыть в этом томе мемуаров одну тайну, раскрою и другую. В конце концов, вокруг меня давным-давно не возникало приличных скандалов, а между тем, привыкнув к ним, от респектабельной жизни начинаешь скучать.

С тех пор как я в борьбе со слухами обратилась к методике Джейка, тревожило меня одно – возможная реакция Сухайла.

Он в это время был занят собственными делами – нырял в неглубоких водах лагун, отделявших берега от окружающих остров рифов. Конечно же, он искал следы затопленных драконианских руин. В погоне за ними он отправился в путешествие вокруг острова, занявшее около недели – той самой, в течение коей я открыла для себя истинную природу Хили-и и неожиданно обзавелась женой. По возвращении он с головой увяз в трясине слухов, затопившей лагерь, и, естественно, обратился за объяснениями ко мне.

Ему я поведала правду – со всею возможной откровенностью. Выражение, появившееся на его лице по завершении моего рассказа, оказалось для меня полной загадкой.

– Вы полагаете, это… правильно? – спросил он.

– Насколько могу судить, вреда от этого никому нет, – ответила я. – Для Лилуакаме и Капо-оно – сплошная выгода. Я получила возможность заниматься исследованиями, не нарушая туземных обычаев. Моим собственным брачным перспективам – за полным отсутствием таковых – все это тоже ничуть не повредит.

Сказать откровенно, после гибели Джейкоба мне делали предложение трижды, но все – не из тех, над коими стоило бы задуматься хотя бы на минуту. Рассчитывать же на что-либо лучшее вдове под тридцать, отнюдь не богатой, зато успевшей снискать весьма скандальную славу, было бы просто глупо.

– Но вы ведь не верите в то, что они вам говорят?

– В «ке-анакаи»? – после разговора с Хили-и я много думала на эту тему и пришла к неожиданному заключению. – Если говорить о том, верю ли я, будто являюсь реинкарнацией некоего бесчеловечного драконоподобного существа из пуйанских мифов, то – нет, конечно же, нет. Но если понимать данный термин проще… то – да, пожалуй, я действительно одержима духом дракона.

Сухайл изумленно поднял брови.

– Я с детства без ума от драконов, – пояснила я, – а это, по их словам, и есть признак ке-анакаи. Еще подобные люди склонны нарушать общественные нормы – в частности, те, что определяют схему поведения на основании пола. Под этот признак я тоже вполне подпадаю. И… – я сделала паузу. – Знаю, это прозвучит странно, однако моя любовь к драконам, неодолимое желание постичь их… Порой из-за этого мне думается, будто я и сама – немного дракон. Где-то там, в глубине души. Конечно, никакого мистического смысла я в это не вкладываю; я – такой же человек, как и вы. Но в переносном смысле – да, можно сказать, я действительно «одержима духом дракона».