Брендон Сандерсон - Браслеты Скорби

— Аллик. — Мараси взяла его за руку. — Мне жаль.

Он не ответил. И потому она нерешительно — полностью осознавая, что делает, скорее всего, нечто запретное, — приподняла его маску. Аллик не сопротивлялся, и Мараси увидела, что по щекам его стекают слезы.

— Я никогда их больше не увижу. «Бранстелл» потерпел крушение, мне на нем больше не служить. Проклятье, я ведь и свой родной дом больше не увижу, да?

— Конечно увидишь. Ты можешь туда полететь.

— «Вильг» не продержится долго на камне, который у меня есть, — возразил Аллик, вытирая сначала одну, потом другую щеку.

— Камень? — не поняла Мараси.

— Горючее. А ты что же, думала, «Вильг» летает, питаясь облаками и мечтами?

— Я думала, он летает благодаря алломантии.

— Алломантия толкает импеллеры. Но поддерживает ее эттметалл.

— По-моему, это слово тоже не перевелось, — заметила Мараси, нахмурившись.

— Вот, взгляни. — Аллик присел на корточки и открыл отсек, куда положил кубик — «алломантическую гранату», как ее назвал Ваксиллиум. Она была прикреплена к слабо светившейся металлической оболочке в центре. Аллик ткнул пальцем, и рядом Мараси увидела нечто более крупное, излучающее чистый белый свет. Камень, горевший как прожектор для подсветки.

«Или как сама алломантия», — подумала Мараси.

— Но что это за металл?

— Эттметалл. — Аллик пожал плечами. — В инициирующем кубе тоже есть немножко. Но чтобы поднять корабль вроде «Вильга» нужно намного больше, и много-много больше, чтобы поднять в воздух «Бранстелл». У вас нет этого металла?

— Думаю, нет.

— Того, что есть у нас в «Вильге», хватит для полета на протяжении дня или двух. Потом нам потребуется алломант, который будет толкать постоянно. Выходит, если его сонное величество не захочет лететь со мной до самого дома, я застрял, ага?

— Ты сказал, на «Бранстелле» есть больше.

— Да, но все забрали они. — Аллик ухмыльнулся. — Сперва эти злыдни не понимали, как с ним обращаться. Намочили. До чего хороший был денек.

— Намочили?

— Эттметалл взрывается, если его намочить.

— Да разве может металл взрываться, если его поместить в воду?! — удивилась Мараси.

— Этот может. Как бы там ни было, ваши злыдни держат в плену большую часть моих соплеменников.

— И мы их остановим, — твердо сказала Мараси. — Мы освободим твоих товарищей по экипажу, доставим тебя на корабль — или на один из этих скиммеров, если большое судно не полетит, — и отправим домой.

Аллик закрыл панель под приборным щитком и снова сел в кресло.

— Это мы и сделаем, — согласился он, кивая. Потом внимательно посмотрел на нее, все еще не опуская маску. — У вашего народа нет того, что есть у нас. Никаких воздушных кораблей. Думаешь, нам просто так позволят улететь, не потребовав взамен никакой информации об этой технологии?

«Ржавь, а он умен!» — подумала Мараси.

— Вы можете предложить губернатору какую-нибудь новую технологию, — сказала она вслух, — допустим, несколько медальонов. Потом пообещаете ему торговлю между двумя нашими народами, основанную на доброй воле — оказании помощи тебе и остальным для путешествия на родину. Это сотрет какую-то часть позора от того, что сделал Костюм.

— В моих краях есть те, кому этот ваш Бассейн может показаться… лакомым кусочком, раз уж он не защищен от атаки сверху.

— Тем важнее иметь союзников среди твоего народа.

— Может быть. — Аллик опустил маску. — Я ценю твою искренность. У тебя нет маски, чтобы скрыть эмоции. Так странно, но очень кстати в этом случае. И все же я не могу не задаться вопросом: не окажется ли все куда сложнее, чем ты говоришь? Если мы и впрямь разыщем реликвии, которые вы называете Браслетами Скорби, кто их заберет? Они наши, но я не могу себе представить, чтобы ваш металлорожденный лорд позволил им ускользнуть.

Еще один сложный вопрос.

— Я… честно говоря, я не знаю, — призналась Мараси. — Но можно сказать, что у нас столько же прав на них, сколько и у вас, — ведь тот, кто их создал, был нашим правителем.

— Правителем, которого вы убили, — заметил Аллик. — Но давай не будем об этом спорить, ага? Сначала найдем, что найдем, а потом решим, как быть. — Он поколебался. — Я должен тебе кое-что сказать, мисс Мараси. Возможно, мы найдем вместо храма всего лишь руины.

Она нахмурилась, поерзала на сиденье, жалея, что его маска уже не поднята и невозможно увидеть его настоящих чувств.

— Что ты имеешь в виду?

— Я рассказал тебе о тех, кто прибыл сюда в поисках храма.

— Об Охотниках? — уточнила Мараси.

Аллик кивнул:

— Они были воинами во времена до замерзания. Теперь они охотятся за ответом на вопрос, что с нами произошло, и за секретами, позволяющими предотвратить это в будущем. Мисс Мараси, я многих из них знал, и они бывают хорошими людьми — но очень-очень суровыми. Они верят, что Браслеты Скорби нам оставили в виде испытания, однако его суть противоположна той, которую предполагаем все мы. Они думают, Суверен хотел проверить, возьмем ли мы силу, которую брать не должны. И потому…

— Что? — с тревогой спросила Мараси.

— Их корабль… тот, что первым здесь побывал. Он нес бомбы — большие, сделанные из эттметалла. Предназначенные для уничтожения Браслетов Скорби. Говорят, у них ничего не вышло. Но случиться могло что угодно. Говорят, в том месте, где расположен храм, царит самый лютый холод в мире. Для моего народа там опасно. — Аллик заметно вздрогнул и с тоской взглянул на медальон, который лежал перед ним на приборной панели.

— Давай, — подбодрила Мараси, — надень его.

Они уже несколько раз прерывали разговор, чтобы Аллик мог согреться при помощи ферухимического устройства. Мараси и сама надела такой браслет, ей было уютно и тепло — хотя на такой высоте воздух, скорее всего, был ледяным.

Аллик откинулся на спинку кресла, и Мараси из любопытства взяла медальон связи, который он отложил. Повертела в руках… Извилистые линии в центре делили его на части из трех разных металлов. Железо — для веса, дюралюминий — для связи, и самое важное — никросил, который и наделял возможностью черпать силу из металлов.

Мараси достаточно разбиралась в металлической теории, чтобы опознать металлы, но связь… каким образом это происходило? Что именно позволяло говорить на другом языке? А если…

Мараси знала, что делает глупость, но все же сняла свой медальон. Скиммер словно ухнул в яму. Тихонько взвизгнув от страха, Мараси быстро надела медальон, отвечающий за вес и связь, снова сделав себя легкой. И покраснела, когда Ваксиллиум, выхватив пистолет, вскочил и начал озираться, пытаясь понять, что вызвало рывок. Выходит, он не спал, а подслушивал…

Никто другой и не пошевелился. Уэйн продолжал похрапывать.