Лекса Дэй - Право на вседозволенность

Юлиана с отвращением передернула плечами от такой перспективы.

— Почему вы не поможете королю выпутаться из этой ловушки?

Карминский облюбовал себе накрытое светло-зеленым бархатным чехлом кресло и сел в него. Девушка осталась стоять.

— Дорогая, открою тебе страшную тайну: я ради короля и пальцем не шевельну! — сказал он. — Он думает, что может обойтись без помощи инкаторов? Хочет единолично принимать решения? Да ради Бога! К тому же с некоторых пор он в грош меня не ставит, а я не привык к такому отношению. Почему-то этому умному, в общем-то, человеку не приходит в голову, что самоотдачи от других можно ждать только в том случае, когда они нуждаются в тебе. А я не нуждаюсь в Обероне.

Этот идиот до сих пор не понял одной из главных истин — верности и преданности силой и шантажом получить невозможно! При той огромной власти, что я имею, я даже своих телохранителей стараюсь не задевать! А знаешь почему? Потому что я поворачиваюсь к этим людям спиной, и не хочу, чтобы у них возникло желание вонзить в нее нож из-за какой-нибудь сиюминутной обиды. И для меня совсем не послужит утешением то, что моего убийцу потом за это казнят! А король чересчур самонадеян. И я жду-не дождусь, когда эта самонадеянность посадит его в грязную лужу позора и унижений!

Юлиане стало не по себе от сквозившей в каждом слове инкатора злобы. Она попробовала воззвать к его лучшим чувствам.

— Пусть вы ненавидите Оберона, но вы же любите эту страну! Неужели вы отдадите ее на растерзание иноземцам?

Карминский пожал плечами.

— А почему бы и нет? Может быть, из них получатся более разумные и рачительные хозяева, чем Астароты?

Юлиана искала на лице своего учителя признаки того, что он просто разыгрывает ее, но его плотно сжатые губы и больно раненое самолюбие во взгляде говорили об обратном.

— Но это же предательство! Вы же давали присягу служить ему!

— Предательство? — удивился Эдмунд. — В чем? Я выполняю каждый каприз Оберона, но не несу ответственности за то, что он действует во вред самому себе!

— А как же Энтони? — холодея, спросила она. — Что тогда будет с ним?

Карминский повел обтянутыми мундиром плечами.

— Какое мне дело до этого мальчишки? Он мне даже не симпатичен! У тебя была возможность позаботиться о нем, а может, даже и предотвратить крах их династии, но ты отказалась от нее, бросив учебу, — заметил инкатор.

— Я не отказывалась! — запротестовала Юлиана. — Так решил король. А я просто обрадовалась своему избавлению от нежеланной профессии!

Карминский угрюмо фыркнул.

— Так решил твой до безобразия впечатлительный дружок Энтони, после того, как ты под сывороткой правды разболтала Астаротам о моих методах воспитания. И вынудил своего отца поддержать его решение.

Юлиана охнула.

— О, боже! Значит, то была не вакцина!

Ее ноги вдруг стали ватными и она прижалась к бревенчатой стене.

Пока девушка переосмысливала случившееся, Карминский тоже мысленно вернулся в изрядно помотавший ему нервы разговор с Обероном. Он только сегодня приехал в столицу и понятия не имел, для чего вдруг так спешно понадобился своему капризному монарху. А когда узнал для чего, пришел в ярость.

— Что значит взять другого ученика?! — прорычал он. — Я убил на эту девочку два с половиной года! А теперь я должен бросить ее обучение и начать все с нуля неизвестно с кем?!

— Прости! Я был не прав! — сухо повинился король. — Я должен был с самого начала тебя послушать. Но лучше признать свою ошибку раньше, чем позже, ведь так? И потом, ты сам хотел обучать парня!

Карминский сам не ожидал, что кардинальная перемена планов короля настолько его подкосит. Он вдруг почувствовал себя как кошка, у которой забирают ее котенка, а отдавать своего он любил.

— Хотел! — подтвердил он. — Но теперь не хочу! Я даже готов признать, что вы были правы утверждая, что у Юлианы есть все задатки для этой должности! С чего вдруг вы передумали?

— Да потому что ты чуть в могилу ее не свел! — разъярился король. Его намерение ничего не объяснять своему своенравному помощнику неожиданно разлетелось вдребезги. — Ты думаешь, я не знаю, что за жизнь ты ей устроил этой осенью?!

— Давал слишком много домашнего задания? — криво ухмыльнулся Карминский.

Но его попытка отшутиться еще больше взбесила Оберона.

— Прекрати валять дурака! Я знаю, как ты убил ее подругу Викторию Блэр! — цедя каждое слово, проговорил он. — Знаю, как перебил кучу полицейских, возвращая ее в академию после побега. Как приковал ее за руку! И как она резала себе вены из-за тебя, я тоже знаю!

Жнец покачал головой.

— Все-таки наябедничала… — разочарованно произнес он. — А мне казалось, что мы с ней пришли к согласию…

Король негодующе фыркнул.

— Ошибаешься, Эдмунд! Она сама не в курсе, что мне обо всем известно! Я видел, что с ней что-то не то, и вколол ей сыворотку правды. Ты даже не представляешь себе, в каком я был шоке от ее откровений! Явись ты ко мне на день раньше, я бы велел тебя арестовать, так я был зол! Но, к несчастью, у меня нет достойной тебе замены, поэтому пока я решил оставить все, как есть, и закрыть глаза на твой произвол. Но с условием, что ты сегодня же начнешь подбирать себе нового ученика. И не тяни с этим — Витовский уже на ладан дышит!

Инкатор исподлобья глянул на своего владыку. Ссориться с Обероном ему очень не хотелось, но он не собирался учить никого другого.

— Коней на переправе не меняют, Ваше величество! — заметил он. — Прекратить обучение Юлианы сейчас, когда она уже показала блестящие результаты — большая ошибка! Она умна, оригинальна в выборе методов, и даже люто ненавидя меня, наступает своей ненависти на горло и продолжает делать то, что нужно! Ее выдержке и силе духа можно только позавидовать, а ведь в ее возрасте дети срываются из-за любой ерунды! И еще один немаловажный факт — преданность! Вы знаете, что она делает в свободное от учебы время? Зарабатывает, чтобы оплатить лечение одного своего знакомого, и нанять адвоката для другого. А ведь их она любит в разы меньше, чем Энтони! Представляете, насколько она будет предана ему?

Оберон так сжал кулаки, что суставы захрустели.

— Думаешь, я сам этого не понимаю?! Думаешь, это решение далось мне легко? Но я вынужден это сделать, потому что ее жизнь для меня куда важней ее службы!

А вот этого Карминский понять никогда не мог.

— Почему? Почему она так важна для вас? — спросил он.

— Да потому, что от нее напрямую зависит сколько проживет мой сын! — выкрикнул король. — Потому что она — единственный подходящий донор для него!

Эдмунд оторопел. Он не раз перебирал у себя в голове массу всевозможных вариантов полезности герцогини для Астаротов, но такого в его списке и близко не было.