Лекса Дэй - Право на вседозволенность

Курьер стал выгружать из машины привезенные упаковки и заносить их в гостиную, а слуга пошел за принцем. Внимание Оберона привлекла объемная коробка, и он стал срывать с нее обертку.

— Папа, не трогай! — прыгая через ступеньку, прокричал ему сверху принц.

Король дернулся от неожиданности. Разорванная упаковочная бумага соскользнула на пол, открывая всем присутствующим напечатанное большими буквами название изделия с его красочной фотографией. Тони замер на месте и схватился за голову. Оберон перевел недоуменный взгляд на коробку и тихо крякнул.

— Это то, о чем я думаю? — уронив ладью, изумился старший Альбиньи.

Сразу вслед за этим по залу прокатился звонкий издевательский хохот Филиппа.

— Надувная кукла? У тебя все действительно настолько плохо? — спросил он у сжавшегося от стыда Энтони.

— Вот ведь незадача… Я эту малышку заказывал себе еще до встречи с Катрин… — спеша выгородить сына, пробормотал король. — Почему ее доставили только сейчас?

Филипп скептически скривился. Было видно, что он не поверил ни одному его слову. В надежде хоть что-то исправить, Юлиана гневно проговорила:

— Не выгораживайте его, Ваше величество! Пусть отвечает за свои поступки! — Она повернулась к красному, как рак, пареньку. — По-твоему эта кукла шарнирная, Энтони? По-твоему, ее я просила у тебя на Новый год?

— Прости, я просто хотел развеселить тебя, — смущенно подыграл ей он, — думал, ты оценишь… В конце концов, это ведь тоже кукла!

— Глупая и пошлая шутка! — выкрикнула она и выбежала из гостиной.

Далия тихонько хихикнула в кулачок и бросила горящий нетерпением взгляд на Филиппа. Ее так и подмывало поскорей обсудить с ним тему куклы, но она знала, что он ни за что не уйдет, пока все не разойдутся, чтобы ненароком не упустить чего-нибудь интересного.

— Может, объяснишь мне эту покупку? — указывая на коробку, хмуро поинтересовался у сына Оберон.

— А что тут объяснять? Юлиане понравилась шарнирная кукла из интернет-магазина, но ее уже кому-то продали, и я купил ей эту. Думал, будет весело…

— Ты серьезно собирался подарить ей это? — качнул упаковкой король. — По-твоему, это подходящий подарок для девушки?

— Это было лишь дополнение к подарку! — запальчиво ответил Энтони. Он выбрал из груды коробок самую маленькую, обернутую в нежно-розовую бумагу. Разорвав упаковку, он извлек из нее усыпанную драгоценными камнями бабочку и показал ее отцу. Далия зачарованно уставилась на рассыпающую мириады радужных искр брошку. Филипп снова неопределенно хмыкнул.

— Вот это должно было стать моим подарком! А кукла — просто дурачество! Можно подумать, вы никогда никого не разыгрывали! — с вызовом оглядев свидетелей своего позора, воскликнул принц.

— Разыгрывали, конечно! — неожиданно поддакнул ему инкатор. — Я и сейчас обожаю этим заниматься. Правда, резиновых кукол пока никому не дарил, — ухмыльнулся он. — А идейка неплохая!

— Пойду извинюсь перед Юлианой! — Зажав брошку в кулаке, буркнул принц.

— Не стоит, — остановил его Карминский. — Дайте ей время остыть, Ваше высочество! И, с вашего разрешения, я сам ей все объясню!

Тони хотелось крикнуть, чтоб он и близко не смел к ней подходить, но король ему помешал.

— Сынок, Эдмунд прав! Пусть лучше он с ней поговорит! — Он брезгливо протянул игрушку ожидавшему его распоряжений слуге и с омерзением сказал: — Выбрось скорее эту дрянь!

Альбиньи задумчиво собрал шахматы в коробку и встал.

— Филипп, Далия, идемте, — сказал он. — Нам нужно поговорить.

Девочка так радостно подскочила с дивана, что расплескала лимонад себе на платье и частично на брюки Фила.

— Корова неуклюжая! — процедил он, вставая следом за ней.

Карминский проводил уходящую троицу ироничным взглядом. Про себя он окрестил ее «осиным роем». Произошедший конфуз его очень порадовал: чем больше у Астаротов неприятностей, тем легче будет убедить Юлиану возобновить учебу.

Оберон озабоченно сдвинул брови.

— Ну ты и кашу заварил! — сказал он сыну. — Ты представляешь, что Филипп тебя теперь будет клевать за эту куклу до конца своих дней! По всему свету разнесет эту дурацкую историю!

— Знаю! — выпалил Тони. — А все потому, что ты этим Альбиньи все позволяешь! Зачем ты вообще их сюда притащил? Зачем испортил нам праздник, которого я так ждал! Да ну тебя!

Карминский дождался, когда его шаги затихнут вдалеке, и отложил книгу.

— Пожалуй, и я пойду. С Юлианой поболтаю.

Король молча кивнул, и инкатор направился к девушке. Она открыла почти сразу. При виде учителя улыбка тут же сползла с ее лица и сменилась неприветливой гримасой. Он вошел и закрыл за собой дверь.

— Дай угадаю! Ты ждала Энтони! — с усмешкой сказал он.

— С чего вы это взяли?

— Твое лицо мне об этом рассказало! Кстати, неплохая была попытка спасти его от позора! Только даже если Филипп с Далией и поверят в твою версию, то все равно будут издеваться над ним до конца жизни!

Юлиана понурилась.

— До чего же глупо все получилось! И самое неприятное в этом то, что я во всем виновата! Ведь он купил эту куклу, чтобы развеселить меня! Скажите, как сделать так, чтобы эта история не вышла за стены дома?

Карминский взял лежавшего на спинке дивана мишку.

— Забавный, — потеребив мягкую мохнатую лапку, улыбнулся он. — Не помню, когда я в последний раз брал в руки игрушку. Наверное, лет в шесть… А потом мои родители погибли и меня отдали в детдом. Только сейчас Юлиана поняла, что совсем ничего не знает о личной жизни этого человека.

— Я был маленьким, хлипким, и не умел за себя постоять, — рассказывал он. — Совсем как Энтони сейчас. И более сильные и наглые не подпускали меня к игрушкам. Поначалу я плакал, жаловался воспитателям, а потом понял, что им все равно! Всем было глубоко плевать на мои переживания, на размазанные по лицу слезы и на то, что я целыми днями прятался за шторой игровой комнаты, чтобы меня никто не трогал.

Но теперь я благодарен своим жестоким учителям: не будь у меня такой суровой школы жизни, я бы не научился брать все, что мне нравится без спроса. Только трудности закаляют характер, и чем они серьезней, тем он крепче! — Он положил медвежонка обратно и сказал: — Ты спрашиваешь, как уберечь Энтони от насмешек? Да проще простого! Найди в жизни его обидчиков темные пятна и пригрози их обнажить, если они будут распускать свои поганые языки. Клин клином вышибают, девочка!

— Помогите мне это сделать! — попросила Юлиана.

Он покачал головой.

— Нет, дорогуша, это твоя война! К тому же ты больше не моя ученица, так что я теперь не имею права тебе давать ни доступа к базам данных, ни способных тебе помочь агентов!

— В таком случае я хочу вернуться к учебе! — заявила девушка.